Выстрел из бумажного пистолета

– Как хочешь, – пожала я плечами и скомкала газету. – На фиг, так на фиг.

Завершив все утренние мероприятия, мы с подругой отправились за подарками Горбачеву. Насколько нам было известно, нашему дорогому детективу стукало сорок пять годов. Что ему подарить кроме пошлой открытки и традиционного флакона одеколона «Душегуб» мы не знали, фантазия в этом направлении не работала.

Мы уселись в маршрутку и взяли курс к метро Выхино, где продавалось все на свете.

– Может, купить ему шапку как у Холмса и трубку? – предложила Тая.

– Ну и будет ходить дурак-дураком. Может часы? Настольные, настенные, напольные, наручные?

– У него есть часы, к тому же хорошие дорого стоят.

– Галстук?

– Это еще хуже одеколона.

– Трусы-носки? – предприняла я еще одну печальную попытку.

– Мы с ним не в таких близких отношениях.

– Зонт?

– Хороший зонт нам не по карману, а плохой дарить стыдно. Решили уже открытку и клопомор, чего теперь уже голову ломать.

Мы вышли на Выхино и устремились в книжный магазин за открыткой. Выбирали долго, будто что-то путевое собирались приобрести, взяли огромную с нарисованной бутылкой шампанского и букетом роз, внутри красным было начертано какое-то помпезное поздравление.

– Подойдет, – одобрила Тая, и мы двинули к кассе.

Потом долговременно шастали по вещевому рынку, выискивали лотки с парфюмерией, в конце-концов, обнюхались одеколонами до полуобморочного состояния.

– Они мне уже все одинаковыми кажутся, – махнула рукой Тая. – Давай возьмем тот, у которого упаковка покрасивее.

Это было ужасно, но мы так и поступили.

Прихватив по пути две бутылки шампанского и три гвоздики, с честными и благородными сердцами поехали в детективное агентство «Фараон».

Глава десятая

Наконец-то нам представился случай увидеть и перезнакомиться со всем персоналом славного агентства. Вместе с Горбачевым в «Фараоне» трудилось семеро детективов, из них три женщины, включая довольно беременную секретаршу. Похоже, девушка досиживала в конторе последние дни. И я подумала, что пора бы безработной и беззаботной Тае устраиваться сюда, раз должность освобождается.

На столе Горбачева стояли бутылки с шампанским и вином, пластиковые тарелки с домашней закуской. Душевной компанией мы стали выпивать и закусывать, празднуя день рождения самого старшего сотрудника «Фараона». Компания собралась весьма сердечная, я была уверена, что Таиска впишется в коллектив без проблем. Симпатичный детектив Геннадий поднял пластиковый стаканчик и приготовился толкать тост, как вдруг дверь приоткрылась и в кабинет заглянул невысокий молодой человек со встревоженным бледным лицом.

– Извините, – смутился он, увидев вечеринку, – я пришел не во время?

– Молодой человек, – Горбачев поставил на стол стаканчик, – кажется, мы с вами не однократно обсуждали…

– Поймите меня, – он целиком показался в дверном проеме, – в любой момент может уже быть поздно! Вы просто ее не знаете…

– Любезный, – обернулся к нему Гена, – сейчас агентство не работает. Приходите завтра с девяти до шести.

С понурым видом он вышел из кабинета и притворил за собою дверь.

– Кто это? – поинтересовалась Таиска, прихватывая бутерброд с ветчиной.

– Замучил нас совсем, – сказала беременная секретарша Ирина, попивая апельсиновый сок.

– Он то ли поклонник, то ли бойфренд какой-то певицы, – подхватил детектив Олег Борисович. – Уже пятый раз приходит.

– А что ему надо? – продолжала интересоваться жующая подруга.

– Обычный бред влюбленного, – отмахнулся Геннадий. – Его подруга какая-то неудачливая певичка, вот ему и взбрело в голову, что некто усердно вставляет ей палки в колеса, мешая творческому и карьерному росту.

– Мало того, – подхватила Ирина, – он считает, что некто пытается довести ее до самоубийства посредством гнусных газетных публикаций. Представляете? Совсем уже…

Мы с Таей переглянулись.

– А как певицу зовут?

Этого никто не помнил.

– Я сейчас, – сказала Тайка и метнулась из офиса в коридор, но вскоре вернулась, молодой человек уже ушел.

– И на улице нет, – развела руками Тайка.

– А зачем он вам? – удивился Горбачев. – Просто мнительный молодой человек, уверенный, что его фантазии достаточное основание для начала расследования.

– А певицу не Аидой случайно зовут? – я даже затаила дыхание, но никто так и не смог вспомнить ее имени.

Чтобы не портить людям праздник, мы не стали расспрашивать дальше, а продолжили пить шампанское и поздравлять Горбачева. Засиживаться тоже не стали, все– таки свой коллектив, свои темы, мы чувствовали себя немного лишними. Сердечно распрощались и настроились на выход.

– Еще раз спасибо девочки, что пришли, – по очереди жал нам руки размякший и раздобревший от комплиментов и шампанского Михаил Сергеевич. – Всех вам благ.

– И вам того же. До свиданья, будьте счастливы.

На улице вовсю палило июньское солнце. Шампанское бурлило в крови, домой не хотелось, а по улицам шляться не было особого резона.

– У метро кафешник есть, – сказала Тая, перебрасывая через плечо ремешок сумки, – пошли пива попьем.

– После шампанского?

– Ой, глотнули по капле, можно подумать. Пошли, посидим, помечтаем под холодный пивасик.

И мы пошли.

В двух шагах от метро стояла синяя кибитка с большими надписями на матерчатых стенах «Балтика». Внутри было прохладно, тенисто и грязно. Взяв по стакану разливного пива и по пакету чипсов, мы огляделись, подыскивая удобный свободный столик, и увидели его. Поклонник неизвестной певицы сидел в дальнем углу у входа и грустил над литровым пивным стаканом. Мы переглянулись, взяли сдачу, пиво и направились к нему. При нашем приближении страдалец поднял голову и, судя по его мгновенно посветлевшему лицу, сразу нас узнал.

– Можно? – на всякий случай спросила Тая.

– Конечно, да, присаживайтесь, – он сделал попытку встать из-за стола, пошатнулся и едва не обрушил весь шатер.

Мы присели за столик, и я открыла обе пачки чипсов, пододвинув к себе поближе ту, что с укропом.

– Вы же из детективного агентства «Фараон»? – уточнил парень, вид у него был таким, будто он все никак не мог поверить собственному счастью.

– Да, – соврала Тая. – Как тебя зовут?

– Юра.

Мы тоже представились.

– Видите ли, Юрий, – Тая взяла пластиковый стакан и оттопырила в сторону мизинец, – коллеги в двух словах рассказали нам о вашей проблеме. Как зовут певицу?

– Светлана Маслякова.

Тая мизинец убрала и резко поскучнела.

– Вы поймите меня, – с жаром начал Юрий, – я уверен, что кто-то пытается перекрыть Свете кислород и ради этого идет на всё!

– Возможно, ты немного преувеличиваешь, – вздохнула я, – вокруг каждого артиста полно злопыхателей и завистников, открой любую газету, там столько гадостей о них понаписано, будто артисты самые злейшие враги общества.

– Нет, я не сошел с ума и не преувеличиваю, – на простоватом лице Юры читалось самое настоящее отчаяние, – в печати появляются совершено дикие статьи, причем тот, кто их пишет или заказывает, отлично знает Свету, все ее слабости и недостатки, и бьет по самым больным местам! А у нее такая жизнь была тяжелая, она рано сиротой осталась, сама всего добивалась! Единственный человек родной у нее был дедушка, да тот умер. Она даже в больнице лежала с нервным срывом, недавно только более-менее пришла в себя, а тут какая-то сволочь ее атаковать начала! Все делают, чтобы ее клипы не попадали в эфир, а ее никуда не приглашали. Прошу вас, помогите! Не знаю, кто и зачем это делает, но он ее погубит!

Выслушали мы его пламенную речь с деревянными лицами, Светлана Маслякова в наши планы не вписывалась. Жалко, конечно, дурная ситуация, но мы не в силах спасти всех поруганных певиц на свете.

– Она чудесный человек, – жалобно произнес Юра, видя, что мы сидим эдакими деревянными болванами и даже пиво не пьем. – Выступает под псевдонимом Аида.