Священная земля

Анжелика тоже все прекрасно помнила. Ее муж был убит в сражении при Чепультепеке, и она никогда не забудет, какой страх охватил ее, когда американские войска триумфально вошли в Мехико-Сити.

— Но я испанка, — заметила она. — Наша семья по линии матери — калифорнийцы. Одна из самых известных семей в Лос-Анджелесе.

Она опустила руку в сумочку и извлекла оттуда дагерротип в овальной рамке.

— Как видите, моя мама была очень красивой женщиной.

Сет посмотрел на Карлотту Д'Арси: на ее высокие скулы, листовидные глаза, чувственные губы и кожу цвета оливок. Тут замешана не только испанская кровь! Даже слепой заметил бы. И дочь пошла в мать. Он молча вернул ей снимок, теперь поняв, откуда у нее такие необычные внешние данные. Возможно, даже сама девушка не осознавала, что это как-то связано с приездом ее семьи в Калифорнию, когда здесь жили одни индейцы.

Наконец они выехали на местность с высокими соснами, глубокими оврагами, горными хребтами и чистым свежим воздухом. Они добрались в Чертову Балку как раз до наступления сумерек.

Анжелика подалась вперед, с волнением ожидая момента, когда ее взору предстанет город в горах. За время долгого путешествия она пыталась себе представить, как он будет выглядеть — с кирпичными домами и магазинами вдоль мощеных улиц, с церковью у площади и фонтаном, с аккуратными тротуарами и огороженными дворами, скрытыми в тени деревьев. Раз уж тут живут золотодобытчики — богатые люди! — то он, наверное, окажется даже прекраснее, чем в ее фантазиях.

Дорога сделала поворот, и глазам открылся склон горы, очищенный от деревьев. И на этом склоне стояли...

У Анжелики отвисла челюсть.

...палатки!

Ряды брезентовых палаток, редко попадались деревянные строения. С позволения сказать, улицы были грязными, заваленными мусором, по ним рыскали в поисках отбросов собаки, а в воздухе жужжали мухи. Тут не было тротуаров. Ни фонтана, ни церкви. Ни тенистых двориков, где леди могла бы насладиться чашкой чая. И ни единого кирпичного или саманного здания.

А жители! Мужчины в пыльной рабочей одежде и надвинутых на глаза мятых шляпах и женщины в простых хлопковых платьях, волочившихся по земле. Создавалось впечатление, что все люди, включая женщин, что-то несут — тяжелые мешки, лопаты с кирками, ведра с водой, охапки дров. Если они богаты, то почему живут так бедно? Она увидела, как мужчины сколачивали фоб из досок. Площадка вверх по склону, где вырубили все деревья, была усеяна деревянными крестами и могильными камнями.

Сила духа покинула ее, пока она взирала на этот серо-коричневый пейзаж с голыми склонами, на которых остались лишь пеньки, участки пожелтевшей травы да засохшие дикие цветы. Стоявший здесь запах был еще хуже жары. Облако густого дыма висело над маленькой долиной. Анжелика вынула надушенный носовой платок и прикрыла им нос.

Внезапно мимо проскакали два всадника, крича «Эврика!» и паля в воздух из пистолетов, копыта лошадей выбивали комья грязи, одна черная клякса шмякнулась на колени Анжелике.

— Ох! — воскликнула она тревожно. — Это бандиты?

Сет рассмеялся.

— Всего лишь парочка золотоискателей, которым улыбнулась удача. Значит, сегодня в салуне будет бесплатная выпивка!

Когда повозка со скрипом вкатилась в лагерь, из палаток стали выходить люди, чтобы посмотреть, кто приехал.

— Привет, Сет Хопкинс! Значит, вернулся?

Не успел Сет остановить повозку перед двухэтажной деревянной постройкой с вывеской «ГОСТИНИЦА ЧЕРТОВОЙ БАЛКИ, ВЛАДЕЛИЦА ЭЛИЗА ГИББОНС», как вокруг собралась толпа, с удивлением рассматривая молодую женщину, сидевшую возле Сета. Анжелика не покидала своего места, пока он разгружал ящики и коробки, а люди подходили получить покупки, которые он сделал для них в Сан-Франциско. Они со счастливым видом забирали свои товары и говорили Сету, что рады его возвращению. Никто не сказал Анжелике ни слова, все только таращились на нее.

На пороге небольшой гостиницы, широко улыбаясь и вытирая руки полотенцем, появилась женщина. Она подошла к Сету и произнесла что-то, чего Анжелика не расслышала. Сет рассмеялся, и Анжелика увидела, как женщина просияла. Она была невысокого роста, около тридцати лет, и носила волосы с прямым пробором, убирая их в тугой узел на затылке. На ней было простое платье и обувь, напоминавшая мужские ботинки. По тому, как она прикоснулась к руке Сета, было видно, что они хорошие знакомые.

Когда все товары обрели своих владельцев, Сет подвел женщину к повозке и представил ее как Элизу Гиббонс, хозяйку гостиницы. Элиза приветствовала девушку коротким кивком, и, хотя она улыбалась, в ее взгляде Анжелика увидела пугающую жесткость.

— Я надеялся... — сказал Сет и сразу же замолчал. Он внезапно заметил, что мужчины глазеют на мисс Д'Арси точно так же, как это было в Сан-Франциско, и понял, что здесь она тоже не будет в безопасности. В Сакраменто он об этом как-то не подумал. Он полагал, что сумеет пристроить ее к какой-нибудь женщине, однако сейчас осознал, что план никуда не годится. Ни одна замужняя женщина не возьмет ее к себе — мужчины просто пожирают ее глазами. Значит, оставались одинокие женщины. Но незамужние дамы в поселке жили только над салуном. Да еще оставалась Элиза Гиббонс, владелица гостиницы из четырех номеров. А зная Элизу, Сет понимал, что ей достаточно взглянуть один раз на дорогие наряды мисс Д'Арси и она сразу же утроит обычную плату за ночлег, которую Сету придется возмещать из своего кармана, пока мисс Д'Арси не найдет отца. Тут ему в голову пришла мысль о том, что спасение девушки, попавшей в беду, оказалось довольно хлопотным делом.

В Чертовой Балке лишь одно место, где ей ничто не угрожает, — его собственная хижина. Попрощавшись с друзьями, он забрался в повозку, взял вожжи и сказал Анжелике:

— Послушайте, я работаю на своем участке от рассвета до заката и мне некогда вести домашнее хозяйство, поэтому я нанимаю женщину, которая делает это за меня. Как вы думаете, вы бы справились с такой работой? Тогда я платил бы вам ровно столько же, сколько и одной из горничных Элизы Гиббонс.

Она оживилась.

— Сеньор Хопкинс, в Мексике я управлялась с большой гасиендой, пока муж был на войне. Я очень способная.

Они отъехали от гостиницы, оставив позади перешептывавшуюся толпу. И Элизу Гиббонс, загадочно смотревшую на удалявшуюся повозку.

Бревенчатая хижина Сета стояла дальше по оврагу и была чуть ли не последним жилищем возле этой пыльной дороги. Он помог Анжелике слезть с повозки и впустил ее в дом, отведя в сторону брезентовую занавеску, служившую дверью. В хижине была всего одна комната, и посреди этой комнаты Анжелика остановилась, молча оглядывая грубые бревенчатые стены, почерневший очаг, голый земляной пол, закопченную пузатую печку, узкую кровать и стол, который выглядел так, словно его не чистили с тех пор, как он был деревом. Окна отсутствовали, только еще одна дверь на противоположной стороне.

— Сегодня устраивайтесь спать здесь, а я переночую у Чарли Бигелоу. Завтра обсудим, что делать дальше.

Он направился к двери.

— Вы уходите?

— Эта повозка с лошадьми не моя. Я ее взял на день напрокат. Чувствуйте себя как дома. Еда в кладовке вон там. Колодец со свежей водой на заднем дворе через ту дверь.

Он замолчал, прокашлялся в замешательстве и сказал:

— Эта, кхм, штука под кроватью. Помыть ее можно у ручья.

Она повернулась, чтобы посмотреть, о чем он говорит, и лишь сейчас разглядела в темноте под кроватью белый эмалированный ночной горшок. Потрясенная Анжелика лишилась дара речи.

Сет вышел, задернув брезентовую дверь, и Анжелику окружила тьма. Она все еще стояла неподвижно, не веря себе самой, как вдруг услышала голоса снаружи.

— Добропорядочная вдова! — объяснял Сет небольшой толпе, увязавшейся за ним. — Приехала в поисках своего отца. Кто-нибудь знает Жака Д'Арси, французского траппера? Передайте остальным: нам надо найти его.

— Сет, ты пропустил потеху, пока тебя не было. Прямо тут Комитет бдительности из Джонстон-Крик устроил погоню за индейцами, которые ограбили их лагерь. Они вернулись неделю спустя и сказали, что загнали воровскую шайку на остров Рэндолф, а потом расстреляли всех, как свиней в загоне. Больше от них не будет неприятностей.