Священная земля

Слушание окончилось ужасно. Судья объявил Эрику взрослой и осведомленной о своих поступках, поэтому и судить ее будут как совершеннолетнюю. Когда социальный работник выводил ее из зала суда, Эрике внезапно стаю плохо. Она отправилась в дамскую комнату, пока социальный работник дожидался ее в холле. И в тот выложенный белым кафелем туалет с запахом дезинфекции, где Эрика рыдала во все горло и думала, что жизнь ее подошла к концу (а как же иначе, ведь никто не верил ей, и ее наверняка отправят в тюрьму за уголовное преступление), вошла хорошо одетая дама с портфелем и спросила у нее, что случилось. Эрика выпалила незнакомке всю свою историю, и, к ее удивлению, женщина сказала, что поможет.

— Я видела, как утром ты вернула деньги пожилой даме. Ты могла бы оставить их себе, никто и не заметил бы. Ты же не видела, что я стояла за стендом с объявлениями. Это говорит о твоем характере: девочка, которая возвращает кошелек, не станет угонять машину.

Оказалось, что женщина была адвокатом, и к тому же в хороших отношениях с судьей. Она отвела Эрику обратно в зал суда и объяснила судье, что эту несовершеннолетнюю девочку представлял адвокат, назначенный штатом, что было не достаточно для защиты ее интересов. Она попросила назначить ее опекуном-представителем в судебном деле и потребовала немедленного проведения повторного слушания. Судья посмотрел на Эрику:

— Похоже, эта женщина решила позаботиться о вас. Вас это устраивает?

— Да.

— Тогда я отменяю свое предыдущее постановление, назначаю ее вашим опекуном-представителем в судебном деле и отправляю вас обратно в суд по делам несовершеннолетних. Вам предоставили последний шанс, девушка. Надеюсь, вы понимаете, как вам повезло?

Когда Эрика снова пришла в себя, она вслушалась в неестественную тишину. Неужели спасатели оставили попытки ее откопать? Может, они решили, что она погибла под завалом? Она почувствовала, что держит в руке какой-то предмет, похожий на камень. Как он попал сюда и почему она так сильно его сжимает?

И потом: звуки! Тяжелые удары. Кто-то копал. Приглушенные голоса.

— Да... — прошептала она, во рту у нее все пересохло. — Я здесь... не останавливайтесь...

— Ну же! — кричал Джаред. — Скорее! У нее заканчивается воздух!

Эрика была заперта в пещере почти восемь часов.

Спасатели яростно раскидывали камни и землю, которыми завалило вход в пещеру. Они копали лопатами, ведрами, кельмами, собственными руками. Рядом стояла бригада врачей.

— Постойте! — внезапно сказал Джаред, подняв руку. — Кажется, кричат...

Тихий звук долетел с другой стороны завала:

— Эй, кто-нибудь! Вы меня слышите?

— Это Эрика! Она жива! Копаем дальше!

Наконец-то небольшой просвет в земле. И потом Эрика слабым голосом позвала:

— Вы видите меня? Джаред, это ты?

Он принялся разбрасывать землю, пока не расширил проход, затем пролез внутрь, схватил ее, вытащил наружу и помог подняться на ноги. Она была вся в пыли и сильно дрожала.

— Люк! Что с Люком?

— Жив, жив твой Люк. Он успел выпрыгнуть до обвала. Но ты-то как? Ты не ранена, Эрика?

— Нет, ничего, — сказала она тихо. Потом разжала пальцы и с удивлением уставилась на маленькую розовую статуэтку, которую держала в руке.

— Я пыталась выбраться и копала... Не знаю, на каком уровне это было — это ацтекское? Каким ветром божество ацтеков занесло так далеко на север?

Внезапно губы Джареда накрыли ее рот в горячем, бездыханном поцелуе.

Эрика на мгновение прижалась к нему, а потом обмякла.

— Ты не ранена? — повторил он.

— Нет. Все чудесно, — ответила она.

И провалилась в глубокое забытье.

Глава 14

Анжелика

1850 год

Опять они выставляли женщин на торги.

Сет Хопкинс считал подобное действо отвратительным и богомерзким. В Калифорнии рабство было запрещено, но власти Сан-Франциско ничего не могли с этим поделать, потому что капитаны кораблей имели полное право требовать оплаты за проезд, даже если это подразумевало продажу пассажирок тому, кто больше предложит.

Сету казалось, что количество брошенных кораблей только увеличилось с того момента, когда он был здесь в последний раз. Стоило судну зайти в порт, капитан вместе с командой тут же сходили на берег и отправлялись на золотые прииски. Некоторые предприимчивые дельцы вытащили несколько клиперов на сушу и переоборудовали их в гостиницы, но лес из мачт и рангоутов почти пятисот брошенных кораблей до сих пор закрывал половину залива Сан-Франциско. Поэтому «Бетси Лэйн» вынуждена была встать на якорь так далеко, что груз и людей пришлось доставлять к берегу на баркасе. Сет на минуту перестал загружать свою повозку, наблюдая за непотребным переполохом среди мужчин, бегущих к причалу, где высаживались пассажиры «Бетси Лэйн». Прошел слух, что на борту бостонского клипера много женщин.

Пройдя через таможню, некоторые пассажирки сразу же уходили. Сет знал, что большинство из них отправились на поиски мужей, подцепивших «золотую лихорадку» и покинувших свои семьи. Остальных из-за того, что они не оплатили проезд, предлагали выкупить любому человеку на пристани. Так неудачницы попадали в легальную кабалу.

Женщины со всего мира приезжали в Калифорнию, как, впрочем, и мужчины, с надеждой начать новую жизнь. Одни прятались от мужей, другие, наоборот, искали себе супруга. Кто-то опускался на дно, иные обретали себя. Все было возможно в Калифорнии. Земли хватало всем, золото буквально лежало под ногами, только успевай подбирать. Но что самое главное — здесь не существовало правил, определявших положение человека в обществе. Тут крестьянин мог жить по-королевски, если, конечно, у него хватало на это денег. Человек даже имел шанс, мрачно подумал Сет, избавиться от клейма бывшего каторжника.

Сет с отвращением смотрел, как пассажирок «Бетси Лэйн», будто скот, согнали за веревочное ограждение на пристани среди тюков, багажа и ящиков, пока растущая толпа напирала со всех сторон, с нетерпением ожидая начала торгов. Сюда явились владельцы борделей и салунов, игорных притонов и заведений с танцами. Они выбирали женщин помоложе и посимпатичнее и заставляли их отрабатывать долг, продавая свое тело. Однако были здесь и порядочные трудолюбивые мужчины — рудокопы и трапперы, — одинокие и тоскующие по женской ласке. Честный брак, вот что они могли предложить.

Тридцатидвухлетний Сет Хопкинс никогда не был женат и начинать не собирался. Жизненный опыт научил его, что супружеские отношения — всего лишь одна из форм рабства. Его привлекала уединенная жизнь под деревьями в окружении зеленых пастбищ где-нибудь подальше от угольных шахт Вирджинии.

Он отвернулся, закрепив веревками припасы, которыми была нагружена повозка. Ему не нравился хаос, царивший в порту Сан-Франциско: визжали свиньи, которых выгружали на причал, мычал скот и лаяли собаки, не переставая скрипели колесами повозки и коляски, люди кричали, спорили и торговались, а лошади, громко цокая копытами, время от времени оставляли за собой кучи естественных удобрений. В дымном воздухе воняло стоячей водой и гниющей рыбой. Сету не терпелось вернуться к прииску в горах, где воздух был прозрачен и чист, а человек мог слышать собственные мысли.

Капитан клипера, невысокий коренастый человек в синей морской униформе, взобрался на деревянное возвышение и открыл торги. Он указал на первую женщину в очереди, дородную даму лет сорока, одновременно разгневанную и испуганную.

— Она должна пятьдесят долларов. Кто заплатит пятьдесят долларов?

Миссис Армитаж, в которой Сет узнал владелицу отеля «Армитаж» по Маркет-стрит, выкрикнула:

— Она умеет готовить? Мне нужен повар!

— Есть швеи? — прокричала другая женщина. — Заплачу хорошую сумму за любую, которая умеет держать иголку!