Тело в плюще

— И что ты делаешь в шкафчике Феб? — Прин захлопнула за собой дверь. Бобби Долан попыталась бросить что-то в выдвинутый ящик, но Прин схватила ее за руку.

— Покажи, что взяла, — твердо приказала она.

Бобби расплакалась и попыталась оттолкнуть однокурсницу.

— Показывай, — повторила Прин, оттаскивая ее кровати. — Садись и выкладывай все, что взяла!

Бобби села и медленно разжала пальцы. На ладони лежала пара принадлежащих Феб сережек.

Прин фыркнула презрительно и покачала головой.

— Так это ты наш мерзкий воришка.

Еще в ноябре у девушек начали пропадать из комнат мелкие вещи: шарфики, косметика, безделушки. Потом стали исчезать деньги и, наконец, драгоценности. В общежитии провели несколько собраний, на которых прозвучали строгие предупреждения со стороны миссис Макинтайр, призвавшей виновницу осознать, набраться смелости и признаться либо воспитательнице, либо старшей по общежитию.

Прин подошла к шкафчику.

— Это ведь даже не самые лучшие. Почему бы не взять вот другие, с бриллиантовыми вставками? За них бы ты выручила куда больше. — Голос ее сочился сарказмом. — И почему ты оставила без внимания мои скромные сокровища? Часы, например. Мне подарили их на выпускной, и я их даже не носила. Между прочим, «пьяже». Неужели не понравились?

Бобби уткнулась лицом в покрывало. Ее сотрясали рыдания. Всхлипы звучали приглушеннее, но так же жалобно.

— Я больше не буду. — Она подняла голову. — И я ничего не продала. Все лежит в моем чемодане, в камере хранения.

Прин недоверчиво посмотрела на нее.

— Боже, да ты клептоманка! — Она вдруг усмехнулась, как будто знакомство с клептоманкой сулило новый жизненный опыт. А может быть, так усмехнулся бы охотник, проверивший капкан и обнаруживший добычу.

— Ты ведь не скажешь миссис М.! Пожалуйста. Я все верну и никогда больше не буду. Пожалуйста.

— Просишь меня нарушить кодекс чести? Не забывай, что в таком случае я становлюсь соучастницей. Ну, может быть, не совсем соучастницей, но в любом случае я беру на себя немалую ответственность за ущерб, причиненный всем одним из членов благородного сообщества. Кажется, так сказано в Синей книге? А если и не совсем так, то достаточно близко. — Прин явно получала удовольствие от той роли, в которой оказалась благодаря случаю. — Хм, давай поразмыслим. Прежде всего, я должна, наверно, уговорить тебя открыться. Как насчет этого?

Бобби ответила на издевательское предложение угрюмым молчанием.

— Если не получится, следующий шаг — сдать тебя самой. Не так ли, моя нечистая на руку подружка?

— Давай оставим все, как есть. И никто, кроме нас двоих, ничего не узнает, — взмолилась Бобби.

Прин помолчала задумчиво, потом кивнула.

— Иди. Ополосни лицо холодной водой и возвращайся. А я пока решу, что с тобой делать.

Отсутствовала Бобби недолго. Холодная вода не помогла — выглядела она не лучше. Глаза опухли, губы дрожали. Останется она в колледже или нет — теперь это целиком зависело от той, которая сидела за письменным столом перед открытой печатной машинкой.

— Ну так вот. Сейчас ты перечислишь, что и у кого взяла, а я составлю список. Да, неплохо бы добавить когда. Потом ты поставишь свою подпись и дату. Когда мы закончим, ты сложишь все в мешочек — у меня есть большой пакет из книжного — и положишь его в кабинку в библиотеке. Остальное сделает полиция кампуса. Не забудь добавить что-нибудь свое. А теперь начинай.

— Что ты сделаешь со списком… со списками? — поправилась Бобби, увидев, что Прин берет копировальный лист.

— Ничего… пока. А копии с важных документов снимают всегда. Обычная предосторожность. Может быть, я отвезу ее домой на каникулах. Одна останется здесь, другая будет там. На случай, если общежитие вдруг сгорит.

Бобби было уже не до слез. Ею владела паника. Почему Прин вернулась в комнату именно сейчас? Случайно ли это? Или она давно у нее на подозрении? Нужно остановиться. Нужно обязательно остановиться. Но как? После стольких лет… Все началось после переезда. Она отправлялась в торговый центр, говоря матери, что идет к подругам. Только вот никаких подруг у нее не было. Жевательная резинка, лак для ногтей, прочая мелочь. Потом вещи из раздевалки в спортзале. Их предупреждали — не оставляйте в шкафчиках ничего ценного, но девочки все равно оставляли. Так же и в Пелэме. У воспитательницы был небольшой сейф, куда ученицам предлагалось сдавать на хранение украшения и все такое, но никто ничего не сдавал. Прин как будто ждала, когда она начнет, примется за старое. Бобби как будто онемела.

— Я сама все напишу, — хрипло прошептала она.

— Как хочешь. — Прин поднялась со стула. — Но только поторапливайся. Ты же не хочешь, чтобы Феб вернулась и заглянула тебе через плечо?

Бобби села к столу и начала печатать. Прин смотрела на нее с таким презрением, словно перед ней был не человек, а нечто омерзительное, гадкое. Однажды, еще до начала занятий, Бобби была в душевой кабинке и нечаянно подслушала разговор Прин с одной из старшекурсниц. Тогда она постаралась забыть о нем, но сейчас он вернулся. «Ты имеешь в виду Бобби Долан? Ее папаша шофер или кто-то в этом роде, случайно наткнувшийся на золотое яичко», — говорила Прин. — «Я просто поражаюсь, о чем они там думают в приемном отделении», — отозвалась ее собеседница. — «Скоро будут, наверно, принимать дочерей мусорщиков». — Девушки рассмеялись. — «Грязнуль и нерях», — добавила Прин. — Бобби подождала, пока они уйдут, потом выскользнула из кабинки и долго мыла руки.

Закончив печатать признание, она оторвала пальцы от клавишей, чтобы не добавить звучащие в голове слова: «Я ненавижу тебя, Прин. Я ненавижу тебя, Прин. Я ненавижу тебя, Прин. Я ненавижу тебя и хочу, чтобы ты сдохла».

Глава 4

— У всех есть поесть и выпить? Миссис Фэйрчайлд прекрасно готовит. Уверена, вы о ней слышали. Признаюсь, я и сама пристрастилась к ее острому чатни с зелеными томатами.

Элейн Принс играла роль радушной хозяйки.

— Для меня такое удовольствие видеть вас всех. Пожалуйста, садитесь и устраивайтесь поудобнее. И, ради Бога, Люси, не начинай снова. — Леди, о которой шла речь, едва успела открыть рот. — Я все объясню. Вы здесь для того, чтобы отдыхать и веселиться. Будьте добры, миссис Фэйрчайлд, дорогуша, не нальете ли мне немного шампанского?

Фейт только что собрала с пола осколки бокала, выпавшего из руки Маргарет Хоуорд, и теперь, убрав мусор, наполнила и подала сразу два бокала — один ректору колледжа, другой писательнице.

— Вам приготовить что-нибудь? — спросила она.

— Спасибо, но немного позже.

Бишоп опустилась в кресло — спиной к камину, лицом к гостям.

— Ну же, признайте, что если бы я пригласила вас на вечер встречи, большинство бы просто не приехало. А ведь нам давно пора встретиться — нашей маленькой группе.

Бобби Долан, которая, похоже, никак не могла смириться с угрозой потери дохода, растерянно покачала головой.

— Получается, то, что говорил ваш человек, Оуэн, неправда?

— Нет, Бобби, нет — кстати, ты изменилась к лучшему, мне нравятся твои волосы, — я бы никогда не стала просить его лгать ради меня. Будет все, что обещано. Насладимся массажем, послушаем игру Рэчел, примем к сведению советы Гвен и узнаем что-нибудь полезное о садах от Крис. Я по крайней мере очень хотела бы выяснить, что можно сделать с моим. Кто еще? Что ж, остальные, Феб, ты, Люси, Мэгги и я будем зрителями и слушателями. И миссис Фэйрчайлд, конечно, когда не будет готовить на кухне нечто такое, что может отлучить нас от диеты. Остров прекрасен; мы можем гулять по лесу, устраивать пикники на берегу.

Элейн обвела комнату удовлетворенным взглядом ветерана лагерного отдыха, и Фейт, наверно, даже не удивилась бы, если бы она поднялась и объявила: занятия в бассейне в два часа, костер и пение в девять.

— Может быть, у кого-то и есть лишняя неделя, но только не у меня, — сердито бросила Гвен. — Так что если ты не против, я уезжаю завтра утром.