Иметь королеву

Рев от работающих двигателей достиг наивысшей точки. Пламя забушевало еще яростнее. Ракета оперлась огненным хвостом в землю и, ускоряя полет, пошла вверх — в мутное от дыма пожарищ небо. Вскоре все стихло.

Начальный отрезок полета длился ровно минуту. Мощная первая ступень, яростно изрыгая сжатое чудовищным давлением пламя из четырех сопел, толкала стратегическую все выше. На высоте десяти километров раздался громкий хлопок, и пустая металлическая болванка, отстрелянная от корпуса, огромной консервной банкой закувыркалась в разреженном воздухе. Ракета вздрогнула, ее едва заметно повело в сторону, но тут же, исправляя положение, качнулась камера сгорания второй ступени, и воспламененное топливо продолжило свою работу по набору высоты и увеличению скорости.

Ракета жила. Надежно укрытый за многослойной защитой процессор автономной системы управления миллионы раз в секунду проверял в перепроверял ее сердце — температуру и давление в камерах сгорания, пульс — энергопитание и емкость батарей, тело — нагрев и целостность термостойкой обшивки. Оторванный чужой волей от запоминающих устройств, он не мог проверить только мозг — себя самого — и определить цель полета, но и той информации, которая сохранилась в его памяти, было достаточно, чтобы выполнить задачу — привести головную часть к конечной точке по одному ему известному маршруту. Контролируя многочисленные параметры, он по замкнутому кольцу обращался сам к себе и спрашивал: «Куда»? — через миллионные доли секунды отвечая: «Да, знаю. Долетим».

Вторая ступень была не такой мощной, как первая, но сверхзадачи от нее и не требовалось. Позади остались плотные слои атмосферы, вес ракеты уменьшился, и, укороченная на треть, она разогналась до скорости в несколько километров в секунду. Ей не нужны были ориентиры. Жестко привязанная к собственной инерциальной системе координат, она послушно кренилась, готовясь выйти на баллистическую траекторию.

Вторая ступень проработала тоже ровно минуту. Отстрел ее произошел без неожиданностей, если не считать, что скорость ракеты была выше расчетной на пару сотен метров в секунду. Процессор знал об этом и не проявил беспокойства — полет предстоял дальний, и надо было забросить ракету как можно выше.

Вторая ступень, словно не желая расставаться, долго летела следом за ракетой, но в конце концов замедлила преследование и, ускоряясь, провалилась в туманную бездну, чтобы сгореть при падении.

Третья ступень, самая маленькая, закончила работу, начатую первыми двумя. Всего несколько десятков секунд потребовалось ей, чтобы окончательно разогнать стратегическую до необходимой скорости — чуть меньшей, чем первая космическая, — и скорректировать курс. Отработав, она, снижаясь, полетела рядом с боеголовкой.

Теперь топливо осталось только в небольшом монолитном отсеке, которому предстояло пробыть вместе с головной частью и, в случае надобности, произвести корректировку боевыми дюзами.

Если бы процессор был человеком, то он бы облегченно вздохнул — самая трудная и ответственная часть пути была позади. Были набраны достаточная скорость и высота. Процессор перенес свое внимание на окружающее пространство. И вовремя.

За сотню километров от боеголовки, чутко прощупывая пустоту крошечным локатором, пришел в движение цилиндрический противоракетный спутник. Локатор уперся в неизвестный предмет радиолучом, несколько секунд сопровождал его и передал данные в вычислительную машину. Размеры, форма, траектория — все это вырисовывалось в определенную картину: движущийся с большой скоростью предмет опасен, и его надо уничтожить. Спутник выплюнул из бокового сопла порцию сжатого воздуха и стал разворачиваться. Из его торца вылетела герметизирующая крышка и вслед за ней стартовала по направлению к боеголовке маленькая остроносая антиракета.

Процессор среагировал мгновенно. Легкая вспышка — и боеголовка окуталась разлетевшимися вокруг нее на сотни метров множеством крохотных алюминиевых шариков. Антиракета рыскнула по курсу, пытаясь просчитать форму и размеры внезапно изменившейся цели, но так и не смогла. Довернув к краю металлического облака, она взорвалась, не причинив боеголовке никакого вреда.

Боеголовка, окруженная мерцающим в белых лучах солнца облаком, продолжала по пологой кривой набирать высоту. Она давно оставила позади побережье Камчатки, Командорские острова и теперь летела над Тихим океаном, направляясь к Лос-Анджелесу.

Береговые системы противоракетной обороны огромного портового города застыли в ожидании. Локаторы дальнего обнаружения целей засекли ракету еще во время выхода ее в открытый космос, и все на побережье пришло в движение. С аэродрома стартовал высотный истребитель с подвешенной к фюзеляжу длинной серебристой сигарой — ракетой, предназначенной для уничтожения боеголовок вне территории страны. К линии, соединяющей Калчи с Лос-Анджелесом, на всех парах мчался ракетный крейсер ВМС США, чтобы попытаться сбить непрошеную гостью во время ее падения. Из открывшейся шахты в горах выглядывала похожая на «Минитмен», но меньшая по размерам ракета, готовая встречать боеголовку, когда та достигнет наивысшей точки траектории.

— Где она? — спросил оператор в белом халате, напряженно вглядываясь в бегущие по экрану монитора цифры.

— В тысяче миль от нас, — подсказал ему помощник.

— Не понимаю, — озабоченно сказал оператор. — Почему она не падает? Ей давно пора менять орбиту. Войдет с крутой траектории? Это плохо. Вместо трех минут — восемь-пятнадцать секунд. Мы можем ее не поймать.

— Да хранит нас Бог, — тихо сказал помощник.

Боеголовка продолжала забираться все выше и выше. Вместо расчетных шестисот километров она уже была на высоте тысяча двести, и казалось, что это будет продолжаться бесконечно.

— Она идет не на нас, — сказал оператор с плохо сдерживаемой радостью. — Клянусь Христом — она идет мимо! Звони министру, живей!

Не решаясь поверить услышанному, министр обороны несколько раз переспросил:

— Вы уверены? Ошибки быть не может?

— Уже не может! — закричал в трубку оператор. — Она над Лос-Анджелесом и продолжает карабкаться вверх! Она пройдет мимо территории США!

— Куда?

— Не знаю. Но — мимо!

— Но вы можете просчитать направление?

— Трудно. Неизвестно, на какую высоту она взберется. Это баллистика, сэр! Но продолжение линии полета идет в сторону Антарктиды.

Боеголовка скользнула над Лос-Анджелесом, задела Мексику, край Аргентины и звездочкой поплыла над водами Атлантического океана. Облако сопровождающих ее металлических шариков, разбросанное взрывом антиракеты, поредело. Но больше оно и не требовалось. Противоракетных самолетов, а тем более спутников, у этих стран не имелось. Лишь с огромной высоты, раскинув крылья солнечных батарей, на непонятный предмет с удивлением взирали радио- и телеретрансляторы, не понимая, что делает в космосе эта болванка.

Над Атлантическим океаном была ночь. Круизный семипалубный лайнер, как небоскреб, рассекал теплые воды по маршруту Кейптаун — Буэнос-Айрес. Любовная парочка, устав от жарких объятий, вышла передохнуть на верхнюю палубу.

— Через два дня заканчивается наше свадебное путешествие, — печально произнесла загорелая как шоколадка девушка. — Жаль. Обещай, что будешь любить меня всю жизнь.

— Дорогая! — воскликнул высокий гибкий аргентинец. — Так и будет! Не сомневайся в моих чувствах! В знак своей бесконечной любви я дарю тебе это звездное небо! Бери, оно твое!

Девушка счастливо засмеялась.

— Какой ты щедрый! — произнесла она игриво. — Но зачем мне так много? Подари мне одну звезду.

— Бери! — воздел руки к небу влюбленный. — Какая тебе больше нравится?

— Вон та, — девушка показала на маленький светлячок, который медленно плыл среди звездного скопища. — Она моя!

Боеголовка подлетала к наивысшей точки своей траектории. Атлантический океан становился холоднее. Белым ледяным берегом Земли Королевы Мод приближалась Антарктида. Процессор приготовился к неожиданностям. Верхней точке баллистического сброса соответствует наименьшая скорость, и, соответственно, многократно возрастает опасность того, что боеголовку могут сбить.