Атлантида

– Боюсь, что мы заблудились, – сказал Питт, хмуро оглядывая расходящийся веером лабиринт коридоров.

– Надо было вовремя дорожную карту приобрести, – натужно усмехнулся Джиордино.

Взгляд Питта упал на тележку для гольфа, припаркованную возле двери с надписью «Пультовая». Лицо его прояснилось.

– Вот наше спасение! – воскликнул он, прыгая на переднее сиденье и нажимая на стартер.

Все загрузились в тележку, и Питт вдавил акселератор в пол едва ли не раньше, чем они успели разместиться. Он наудачу выбрал путь через трамвайные рельсы и попал в широченный грузовой коридор, выходящий на причальный пандус.

И угодил в самую гущу армии охранников, которой так опасался.

Охранники выпрыгивали из грузовиков, рассыпались по причалу с оружием на изготовку и скапливались около погрузочных пандусов. Их было сотни четыре, не считая минимум тысячи дежурных секьюрити на самом «Ульрихе Вольфе». Быстро оценив ситуацию, Питт крикнул:

– Держитесь! Возвращаемся к лифту.

Он резко затормозил, круто развернулся и помчался обратно по грузовому коридору.

Джиордино, оглянувшись, увидел одни только черные комбинезоны, кишащие, как муравьи, вдоль всего причала.

– Терпеть не могу, когда планы срываются, – проговорил он с отвращением.

– Нам не уйти... – Пэт запнулась, прижала к себе дочь и упавшим голосом поправилась: – Сейчас не уйти. Питт бросил взгляд на напарника:

– Как там в той старой военной песенке? Что-то вроде: если надо – повторим.

– Хоть я и родился после Второй мировой, – ухмыльнулся итальянец, – но, кажется, догадываюсь, к чему ты клонишь.

Быстро подкатив к лифту, Питт не стал останавливаться. Двери кабины все еще оставались открытыми, и он лихо ввел тележку внутрь. Нажав кнопку шестого уровня, он вытащил кольт и жестом велел Джиордино сделать то же самое. Когда двери открылись, их встретили все те же грузчики, которых они выбросили из кабины не далее как пять минут назад. Злые и раздраженные, они обступили мужчину в желтом комбинезоне, по всей видимости, бригадира, что-то возмущенно крича и размахивая руками. Увидев Питта и Джиордино, вылетевших из лифта на тележке, подобно спущенным со сворки голодным волкодавам, все четверо на миг застыли, а потом разом взметнули руки вверх.

– Все в лифт! – коротко приказал Питт.

Они продолжали стоять, тупо моргая, пока Джиордино не повторил то же самое по-испански.

Сценка, сымпровизированная в лифте офисного здания, повторилась. Спустя шесть минут Питт и Джиордино в сопровождении Пэт и ее дочери направились своей дорогой, оставив в кабине лифта четырех стянутых изолентой грузчиков в одном белье. Как только лифт остановился на грузовом уровне, Питт вывел тележку на палубу, вылез и вернулся обратно. Послав кабину наверх, он заклинил управление, успев выскочить раньше, чем закрылись двери. Снова сел за руль и по указателям выехал к трамвайным рельсам. Трое пассажиров были одеты в красные комбинезоны судовых такелажников, а сам он – в желтую форму десятника.

На перекрестке рядом с остановкой трамвая их встретил патруль охранников. Один из них шагнул вперед, загораживая дорогу, и поднял руку. Питт не спеша затормозил и вопросительно посмотрел на секьюрити.

Похоже, известие о том, что Пэт с дочерью освобождены из заточения, еще не успело распространиться, охранник никак не отреагировал на двух женщин в робах грузчиков. Для него это было привычное зрелище – множество женщин работало на автопогрузчиках и тягачах. Пэт стиснула руку дочери в знак предупреждения: не говорить и не шевелиться. И незаметно отвернула лицо Миган в сторону от охранника, чтобы тот не разглядел ее нежного возраста. Питт справедливо рассудил, что надетый на нем желтый комбинезон дает определенные привилегии, и принял решение держаться независимо и надменно. Уважительное обращение и подобострастный взгляд патрульного подтвердили правильность его выбора.

– Что тут происходит? – спросил Джиордино. Постоянная практика творит чудеса – его испанский совершенствовался буквально на глазах.

– Двое посторонних в форме охранников проникли на верфь и предположительно – на борт «Ульриха Вольфа».

– Посторонних? Но почему их не задержали на верфи? Нас уверяли, что там и муха не пролетит незамеченной!

– Не могу знать, – ответил охранник. – Мне известно только, что они убили четверых наших людей и скрылись.

– Четверо погибших! – скорбно покачал головой Джиордино. – Вот беда-то какая. От души надеюсь, что вы поймаете этих мерзавцев. Так, ребята? – повернулся он к остальным и подмигнул.

Питт важно кивнул.

– Нам приказано проверять всех, кто собирается подняться на борт или покинуть судно, – вспомнил наконец о своих обязанностях охранник. – Я обязан проверить ваши удостоверения.

– Мы что, похожи на нарушителей в форме службы безопасности?! – возмущенно взвился Джиордино.

– Не очень, – улыбнулся патрульный.

– Тогда пропустите нас немедленно! – Дружелюбный тон итальянца внезапно сделался холодным и официальным. – Мы заняты размещением чрезвычайно важного груза, и у нас сроки, в которые трудно будет уложиться, если вы и дальше станете нас задерживать. Между прочим, сам Карл Вольф пожелал лично руководить этой работой.

Против таких аргументов охранник возражать не посмел. Явно перетрусив, он опустил автомат и отступил в сторону.

– Простите, что задержал вас, – пролепетал он и махнул рукой: – Проезжайте!

Питт, не понявший ни слова из их диалога, нажал на акселератор лишь после того, как Джиордино больно заехал ему локтем под ребра. Решив, что разумнее всего вести себя, как обычные рабочие с верфи, едущие по делу, Питт направился к следующей трамвайной остановке на умеренной скорости, усилием воли подавляя естественное стремление дать полный газ. Держа руль левой рукой, правой он выудил из-за пазухи спутниковый телефон.

Не успел еще отзвучать до конца первый звонок, как Сэндекер ткнул пальцем кнопку громкоговорителя:

– Да?

– Это снова «Пизанская пицца». Ваш заказ уже в пути.

– Вы найдете дом?

– Да, но не знаю, успеем ли мы до того, как пицца остынет.

– Надеюсь, вы поторопитесь, – сказал адмирал, изо всех сил стараясь, чтобы голос его звучал ровно и не выдавал волнения. – Тут все жутко проголодались.

– Движение на улицах очень интенсивное. Но мы постараемся.

– Я оставлю свет в окне в качестве ориентира. – Сэндекер положил трубку и перевел усталый взгляд на Хоцафеля. – Извините меня за этот дурацкий разговор, адмирал.

– Я все прекрасно понимаю, адмирал, – вежливо наклонил голову старый немец.

– Как там у них? – нетерпеливо спросил Литтл.

– Не очень, – хмуро ответил Сэндекер. – Они забрали доктора О'Коннелл и ее дочь, но, очевидно, страшно рискуют, пытаясь покинуть верфь. – «Движение интенсивное» означает, что их преследует служба безопасности Вольфов.

Литтл посмотрел прямо в глаза Сэндекеру:

– И как вы оцениваете их шансы выбраться оттуда?

– Шансы? – На осунувшемся лице адмирала отразилась душевная мука. Казалось, за этот час он постарел на десять лет. – Нет у них никаких шансов.

31

Трамвай медленно отошел от станции, разъезжаясь со встречным и набирая ход. Хотя скорость его составляла почти тридцать миль в час, Питту казалось, что он еле ползет, и временами возникало неудержимое желание выскочить и подтолкнуть. Одна за другой сменялись станции, обозначенные буквами алфавита, и на каждой они ждали, затаив дыхание, что в вагон ворвутся охранники и арестуют их. Когда трамвай миновал станцию "W", у Питта впервые пробудилась надежда, но на станции "X" везение кончилось.

Шестеро в черной форме вошли в последний вагон и стали проверять идентификационные браслеты – Питт только сейчас заметил на запястьях окружающих эти своеобразные удостоверения личности и мысленно выругал себя последними словами за то, что не догадался снять браслеты с грузчиков. И еще он обратил внимание, что они подолгу задерживаются около людей в красных и желтых комбинезонах.