Охотник на оборотней

Любопытная бабушка из многоэтажки, что была когда-то построена вдоль набережной, поспешно задернула занавеску: от леденящего кровь вопля девицы дрожь страха пробежала по старческому телу.

Г. Тулеевск, лето 2010, холостяцкая небольшая квартира

Петр Прокопчук, оперуполномоченный следственного управления городского УВД № 2, еле разлепил глаза и поднял голову над подушкой. Вчера ему исполнилось двадцать шесть лет, и это событие он отпраздновал достаточно широко. Высокий, каштановые волосы, его зеленоватые глаза искрились хитринкой. Праздник случился вчера, а сегодня Петр мял руками голову, пытаясь круговыми движениями улучшить свое состояние. Он покряхтел, почесался, и после этого короткого массажа с интересом посмотрел на женскую голову на соседней подушке. «Кто это? Ленка или Машка?» — задал сам себе вопрос молодой опер. Вчера он намешал шампанское с водкой, пил текилу и мартини, потягивал с дамами красное вино и отшлифовал все это светлым бочковым пивом. Петр сам себе удивился: в отличие от большинства людей вокруг, младшего брата Степана Прокопчука, сверстников, он не любил пиво ни в каком виде. Но вчера он его употребил и сегодня решил связать не очень свежее утреннее состояние сегодня именно с этим фактом употребления пенного напитка. Прокопчук схватил бутылку минеральной воды со стола, плотно к ней присосался. После утоления жажды Петр все же слез с кровати, обошел ее, наклонился к изголовью и стал рассматривать женское лицо на подушке. «Олеся Викторовна!» — с удивлением узнал он секретаря своего непосредственного руководителя, начальника УВД города Тулеевска, полковника милиции Мельникова Федора Игнатьевича.

«Теперь Мельников, если прознает, меня просто сожрет и косточки выплюнет под ноги Олесе Викторовне», — мелькнула мысль у молодого человека. Он обвел взглядом комнату: на стуле висело женское нижнее белье. Петр только теперь сообразил, что из одежды на нем блестели лишь хромированные наручные часы на кожаном ремешке. Молодой человек поискал глазами свои трусы и нашел их брошенными на магнитолу в углу комнаты. Петр устремился к этому предмету мужской одежды, схватил их и направился в ванну.

Парень принял контрастный душ и начал растирать себя махровым полотенцем. После сотни энергичных движений, прошел на кухню, где растворил и выпил шипучую таблетку аспирина. Вскоре он почувствовал себя почти свежим и стал сооружать нехитрый завтрак. В этот момент в дверном проеме появилась женщина лет тридцати пяти, миловидная, одетая в его халат.

— Доброе утро, Олеся Викторовна! — официально поздоровался Прокопчук и несколько стыдливо опустил взгляд в пол.

— Ах! Как официально ты ко мне сегодня обращаешься, Петя! А вчера звал меня Олесенькой, своей королевой величал! Песню пел все время:

«Олеся! Олеся! Как птицы кричат! Как птицы кричат! Как птицы кричат в поднебесье! Останься со мною, Олеся!». Так красиво пел, жалобно, душевно! А что в постели вытворял! Разбойник, да и только! — рассмеялась она, — Ладно, я в душ, а ты кофе пока приготовь, мой король! И называй меня, как вчера — Олесенькой!

— Угу, Олеся Виктор…Олесенька, — как-то неуверенно пробурчал молодой человек, — Я уже занялся завтракостряпанием!

Петр любил вкусно покушать, готовить умел и делал это с удовольствием.

Пока дама принимала душ, зазвонил телефон и Петр поднял трубку. Он сразу же узнал низкий бас своего начальника — полковника Мельникова. Это был статный мужчина сорока девяти лет, с ежиком седых волос. Он отличался ровным, спокойным характером, рассудительностью. Голос его, басовитый и скрипучий, знали многие в городе.

— Ну, что? Как отдыхается? — ехидным, как показалось молодому человеку, голосом спросил шеф. «Он все знает про сегодняшнюю ночь!» — с огорчением предположил Прокопчук.

— У меня сегодня выходной. Официальный!

— Ошибаешься, сокол! В городе убийство. Причем не «бытовуха». Так что, отдохнешь после. Ты стал вчера на год старше, а значит, еще ответственнее, я надеюсь! Дело нешуточное! Жду в конторе, — приказал полковник и повесил трубку.

«Вот так всегда!» — с некоторой горечью подумал молодой оперативник, — «Делать нечего — служба есть служба. Вот какая мерзость может совершать убийства в день рождения порядочных людей!»- зло выругался опер.

На кухню вошла Олеся. От нее пахло ананасовым шампунем. Петр вдохнул этот приятный запах, поводил носом. Он хотел, было, уже предложить Олесе начать сегодняшний день как аристократы — с прохладного шампанского и аккуратно нарезанных долек ананаса, но вспомнил о приказе Федора Игнатьевича и служебном долге, и обреченно сказал женщине:

— В городе убийство. Едем на работу.

Помолчал и добавил: «Порознь».

Петр сидел на стуле и внимательно слушал.

— Пуля прошла через защитный шлем и разнесла мальчишке голову. Вот фотографии с места убийства. Ждем результатов баллистической экспертизы.

Перед полковником лежал веер фотографий. Прокопчук взял их в руки. Прежде всего, он изучил результаты ориентирующей фотосъемки. На снимках, сделанных с удаленной точки, отчетливо были видны многоэтажки, стоящие вдоль набережной, два придорожных магазина и кафе «Азимут». Ракурс съемки осуществляли с двух разных точек. Еще один снимок показывал адрес дома, напротив которого было совершено преступление: Веерная наб., д. 22. На изображениях детальной фотосъемки Петр увидел тело мотоциклиста в черной одежде. Разбитый синий шлем, с непонятной на фото наклейкой, остался на голове убитого. На другом детальном снимке была запечатлена «Хонда». Если судить по фото, сам двухколесный «железный конь» не пострадал. Без видимых повреждений мощная машина лежала на проезжей части.

Молодой опер принял также от руководителя план места убийства, грамотно сделанный в линейном и цифровом масштабе, благодаря которому можно было легко узнать расстояние от места гибели подростка до жилых домов, кафе, магазина. К плану прилагалась схема места преступления, начерченная уже с меньшей старательностью. Стрелки, показывающие точные расстояния не отличались безупречностью, но, в целом, разобрать схемы, при желании, не составляло труда.

— Постановление о возбуждении уголовного дела вы, Федор Игнатьевич, уже выпустили, насколько я могу судить? — поинтересовался Прокопчук, глядя на заголовок схемы, где указывалось, к какому протоколу осмотра места происшествия относится чертеж.

— Да. Дело передается тебе.

— Понятно. Что известно о жертве? — деловито спросил Прокопчук.

— Выстрел сделали где-то в пятнадцать минут первого. Убитый — мальчишка не простой. Он сын владельца сети городских авто заправочных станций и магазинов автозапчастей «Адмантис» — Стрельникова Павла Афанасьевича. Звали парня Тимуром, и годков ему всего пятнадцать было. Дождемся результатов баллистической экспертизы и, после, следует переговорить с отцом погибшего. Ты сейчас особо на него не дави, сам понимаешь. Есть тут подоплека. В город рвется крупная областная нефтяная компания. Естественно, Стрельникову это совсем не нравится. Конкурентов нигде не любят. Я пока не делаю никаких выводов. Но стрелять в пацана…. Это уже беспредел полнейший! — полковник покрутил в руках стаканчик для ручек и карандашей. После паузы добавил:

— А скажи-ка мне, друг мой ситный: вчера Олеся Викторовна вместе со всеми сотрудниками нашего отдела твой день рождения праздновала?

— Так точно, товарищ полковник! А в чем дело? — как бы равнодушно спросил молодой человек.

— Просто она сегодня где-то задерживается. Я, конечно, понимаю — праздновали день рождения, выпили, гуляли, танцевали. Ты, случайно, не знаешь где она сейчас?

— Дома, я полагаю. Поспит немного и придет на работу.

В этот момент телефон под рукой зазвонил, и хозяин кабинета поднял трубку.

— Да, товарищ генерал! Конечно, узнал! — полковник махнул рукой молодому оперу в направлении двери и тот поспешно и не без радости удалился. Расспросы об Олесе ему сейчас были совсем ни к чему. Он знал, что между седым и суровым Мельниковым и его секретаршей установилась любовная связь. Сам Петр тоже симпатизировал этой женщине, хотя она и старше его. Плюс она еще секретарша его начальника. Теперь Олеся стала и его возлюбленной. Вот как все закрутилось на 26-й день рождения!