Охотник на оборотней

Сизый снова оседлал своего «железного коня» и теперь мял защитный шлем в руках. Он потихоньку пришел в себя после встречи с очаровательным Фунтиком и сообразил, что не до конца выполнил поручение Беркута. Парень колебался в принятии решения. Что делать дальше? Но после он все-таки слез с сидения, уложил снаряжение мотоциклиста обратно в рюкзак, нахлобучил бейсболку на голову и вновь пешком двинулся в сторону Литейного. Вышел на проспект и снова внимательно осмотрел окрестности. Никаких перемен парень не заметил. Понаблюдав еще с двадцать минут, взглянул на часы. Потом вернулся на Чугунную улицу, стараясь приметить что-то подозрительное. После бегло осмотрели проезд Барсукова. Подходило время отзвониться боссу. Шпион «Беркутов» засеменил в сторону Чугунной улицы, доставая из кармана сотовый. Когда абонент ответил, доложил:

— Все проверил. Ничего подозрительного не заметил. Похоже, шлюхи спокойно нас ждут.

— Это точно? Ты все тщательно проверил?

— Верняк! Ничего странного не увидел.

— Конец связи! — прервал разговор Беркут, потягивая свежее пиво в кафе «Бочонок» в родном городе Шаповск.

А в Тулеевске четыре мотоциклиста подкатили в назначенное время к группе «ночных бабочек» на Литейном. В прошлый раз на них были надеты кожаные куртки с изображением беркута, но сегодня прикид был иным: джинсы, ветровки. Опенок неторопливо, с важностью снял шлем и показал девушкам лысый череп, который они должны были запомнить по первому визиту банды Беркута.

— Узнали меня? — строго спросил он проституток. — Все подготовили?

— Подготовили! — вышла вперед Лизка, — Только пока собрали половину суммы. Народ, видимо, и мужики, в частности, к отпуску готовятся. Деньги берегут. Клиентов мало. Вот что удалось собрать, — она передала Опенку конверт с купюрами.

Парень, стараясь не спешить, с серьезным, можно сказать грозным лицом, вскрыл конверт и указательным пальцем правой руки стал перебирать денежные знаки. Великодушно пересчитывать точность суммы не стал. Почесал лысый череп и громко, недовольным голосом объявил:

— Зря вы не собрали полную сумму, мать вашу! Мой босс будет очень недоволен и скоро может приехать сюда опять! Обязательно приедет!

Парень смотрел на реакцию проституток. Он несколько удивился, не увидев в их глазах ощущения ужаса, который так хорошо был заметен в прошлый раз, когда Беркут отточенным клинком обезобразил прическу девушки по кличке Светлячок. Теперь же на Опенка смотрели равнодушно. Он связал это с тем, что здесь, сейчас, не присутствует его вожак собственной персоной: у Беркута даже вид такой, что нагоняет страх на человека. «Поэтому, именно он — главарь, а не я!»- с унынием мелькнула мысль в лысом черепе.

Четверо сборщиков дани завели мотоциклы и потихоньку стали выруливать для возвращения в Шаповск. А одна из «ночных бабочек» уже незаметно набирала номер Стилета на сотовом. Опенок удалялся от группы проституток уверенный, что поручение Беркута он выполнил хорошо. Каково же было выражение удивления на его лице, когда за местом, где Литейный делает поворот направо, он наткнулся на стену из нескольких десятков мотоциклов, водители и пассажиры которых, в синих шлемах на головах, держали в руках куски арматуры, увесистые цепи, бейсбольные биты. Четверо «Беркутов» встали, как вкопанные перед неожиданным и зловещим препятствием, однако страх и инстинкт самосохранения вернули их к жизни, и они стали поспешно разворачивать «железных коней» в обратную сторону, к началу проспекта. Однако, из придорожных кустов выбежали человек пятнадцать молодых людей опять же в синих защитных шлемах с наклейками в виде оборотня и отрезали «Беркутам» путь к отступлению. Ловушка захлопнулась, и Опенок со страхом подумал о судьбе своего бритого черепа в этот теплый вечер.

г. Тулеевск, июнь 20010 г

Стрельников Павел Афанасьевич, директор фирмы по реализации нефтепродуктов «Адмантис», принял Петра Прокопчука в своем кабинете. Павел Афанасьевич — суровый и жесткий человек — основательно «сдал» после известия о гибели сына Тимура. Обычно, даже в теле интервью он обычно представал перед телезрителями человеком активным, деятельным, а сквозь оправу его очков даже на экране можно было увидеть умные, озорные глаза. Сейчас же от былого лоска не осталось и следа. Теперь в его глазах жила ненависть и злоба. Петр выразил соболезнования и, не став юлить, задал прямой вопрос:

— Павел Афанасьевич! Скажите, не связываете ли вы гибель вашего сына с действиями областной компании «Террариус», что планирует открыть около десятка автозаправочных станций в городе и полтора десятка магазинов запчастей?

Стрельников помолчал, а потом каким-то бесцветным голосом ответил:

— Вполне возможно, Петр. Вполне возможно.

— А кто мог знать когда, каким маршрутом, с кем поедет ваш сын Тимур?

— Да многие! Ни я, ни он, никогда ни от кого не прятались в нашем городе. Он с друзьями всегда собирался часов в восемь-девять вечера, слушали музыку, танцевали, тусовались, одним словом. Так у них говорят. Играли в футбол, если было достаточно светло, чистили и отдраивали мотоциклы, потом отправлялись за город. Из Тулеевска они выезжали всегда через Веерную набережную, потом уходили в сторону московской трассы и уже там отрывались по полной. Я уверен, его выслеживали, следили. Снайперский выстрел! Снайпер, знаете ли, стоит дорого. Особенно, хороший снайпер. Этот сработал четко: один выстрел — один труп. Труп моего сына…

Стрельников сжал скулы.

— Получали ли вы какие-либо угрозы, Павел Афанасьевич? Угрожали ли лично, вашей семье, бизнесу?

Стрельников не отвечал.

— Поймите! Мы хотим выйти на тех, кто нанял этого киллера. При всем к вам уважении, но у нас гораздо больше рычагов для расследования и проведения всяких экспертиз, задержаний, арестов и т. д. Ведь стреляют в нашем городе! Милиции это тоже, как кость поперек горла.

— Я знаете, что не понимаю, Петр! — уклонился от прямого ответа Павел Афанасьевич. — Почему они не убрали меня, а убрали моего сына? Я ведь человек заметный. Охрана моя немногочисленна. Я часто езжу по городу, инспектирую свои автозаправки и магазины запчастей. Причем передвигаюсь в обычном автомобиле. Почему не убрали меня?

— Вполне возможно, что так они хотели запугать и администрацию и лично мэра города, который, как известно, ваш школьный товарищ и близкий друг. А дети есть у всех. Это самый ублюдочный, простите за выражение, но и эффективный способ заставить человека делать то, что ему делать не хочется. И даже то, что он сделать не может.

— Возможно, вы и правы, Петр, — растерянно выдохнул бизнесмен.

— Я повторю вопрос относительно угроз в ваш адрес или в адрес вашей семьи. Было такое?

Стрельников поколебался, но ответил:

— Было три телефонных звонка. Суть их сводилась к следующему: если я и дальше буду пытаться блокировать выделение земельных участков через своих людей в мэрии для областной компании «Террариус» из Зеленодара, то «последствия могут быть трагическими и для вас, и для ваших людей в мэрии». Это дословно. Как видите, угроза адресовалась, прежде всего, мне и моим знакомым во властных структурах города. Но не семье. А теперь они добились обратного: я их в город точно не пущу, а за Тимура ответят руководители «Террариуса»! — жестко, как о нечто само собой разумеющемся сообщил нефтяной король Тулеевска.

— Павел Афанасьевич! Прошу, не делайте глупостей! Пока нет прямых улик причастности «Террариуса» к убийству. Начнете войну — она затронет весь город. Дайте нам время, не предпринимайте пока ничего. Я вас понимаю, вам сейчас тяжело.

— У вас, Петр, есть дети? — перебил опера директор «Адмантиса».

— Да нет, пока! Но, надеюсь, что будут!

— Тогда вам меня не понять! — твердо отрезал Стрельников, — Я буду действовать, исходя из своих соображений.

Петр посмотрел на бизнесмена — тот сосредоточено протирал стекла очков. Молодой человек слегка наклонился к собеседнику и сказал: