Каникулы вне закона

Патлатый или Второй, конечно, вызвал подмогу. Четверых не очень спокойных и не очень молодых людей в одинаковых пальто. Два казаха и два «белых уха». Олег сказал, что это — военные, оперативники или контрразведка. Я и сам видел. Так что все шло по плану. Не рассчитал я одного. Ломкости Патлатого. Когда я вошел в бар, поставив в дверях Риголетто с «мини-калашниковым» на шее под распахнутым пижонским пальто, и наставил «ТТ», Патлатый он же Второй сразу, я ещё не просил, выложил пленку на стойку.

В сущности, он, мне кажется, и не знал, что мною отснято. Знал бы, сразу вызвал бы БМП с десантниками из военной комендатуры…

Он ушел через лаз в бутафорском холодильнике, стоявшем в жилой части заведения. Когда, обыскавшись, я догадался открыть его дверцу, вместо задней стенки увидел выход во двор. Может, я махнул бы рукой на его побег, если бы он не унес и кассету. Притулин, да и Риголетто, известный ему, конечно, вполне откровенно демонстрировали, кто за мной стоит. Мог утащить именно потому, что приметил мою успокоенность, когда я увидел кассету. И как я её сразу не сунул в карман! А, может, и к лучшему…

Пока шла возня, я мучительно прикидывал, как самому оторваться от этой толпы на свободу. Наверное, где-то в подсознании моем что-то и сработало так, как сработало.

Олега я отправил в аэропорт на такси. Отслеживать зал вылета. Прихватив Ляззат, я велел Риголетто мчаться к ней на квартиру, где позаимствовал прислоненную к пуфику штурмовую бельгийскую винтовку FNFAL. Немногим длиннее одного метра, она исчезла под моим пальто.

Олег сбросил на «Эриксон» информацию, что Патлатый-Второй купил билет на «Ту-134», вылетающий через полчаса в Караганду, и уже идет на посадку, когда мы подъезжали к аэропорту. Я приказал Ляззат, отдав ей «Эриксон», бежать на летное поле, используя полицейскую ксиву, выйти к посадке на карагандинский рейс и ждать моей команды. Олега призвал к себе с его мобильником.

Туалет на третьем этаже гостиницы «Аэропорт» по прежнему шумел водопадами в сливных бочках. Я отодвинул раму. И спросил в мобильник:

— Ляззат, которым по счету поднимается по трапу убийца Усмана? Я вижу людей, но не вижу четко лица. У меня нет бинокля…

— Сейчас он последний… Да, он последний!

Я выставил ствол, подогнал диоптрийный прицел. Теперь я видел в него Патлатого-Второго. Думал ли он, когда тратил на меня на Ишимской набережной три патрона, что пуля от четвертого в той же обойме будет его?

Не пожалел я и пятый, когда Патлатый лег, переломившись, на перилах трапа, и с убыстрением начал сползать по ним. Я высчитал упреждение и всадил контрольную пулю под левую лопатку на его зеленом плаще.

Набежавшие в туалет на выстрелы дежурная и охрана застали с FNFAL в руках Олега Притулина.

Пилот-таксист Николай Николаевич на несчастье оказался на своем месте, в подвальном кафе. Пока он ходил оформлять свой вылет на Чимкент, я вылез из окна туалета первого этажа гостиницы на летное поле и побежал к Ляззат. Милиция приехала, скорую ждали, но и так было видно, что Патлатый-Второй-Константин мертв. Умница Ляззат уже обыскала его. Кассета легла мне в ладонь.

Я был свободен. Задержанная свидетельница Ляззат, я чувствовал, не отрываясь смотрела мне в спину, пока я уходил в сектор, где стоял «Ил-103». Из глаз пилота на подлете к Чимкенту, когда нас тряхануло в облаках, вывалились халтурно поставленные контактные линзы… Слепая посадка.

Из госпиталя меня выкрали и перевезли через границу в Ташкент наркоман Идрис Жалмухамедов и кореец Тимофей Ким. Но это уже другая история.

Теперь, когда ноги под гипсом меньше зудят, новый серийный сон из прошлой яви я вижу реже, не чаще других таких же.

…Волчком, со скрежетом вращающийся на взлетно-посадочной полосе чимкентского аэродрома «Ил-103», летное поле, вставшее дыбом, небо, снова летное поле, опять небо, трава и кусты на крыльях развалюх-бипланов и беспамятство… В который раз. Очнувшись, я не расстраиваюсь и не злюсь. Потому что люди, с которыми такое случается, опасны только для самих себя. У них и каникулы — вне закона.