Тридцатого уничтожить!

Минуту! С ними еще был американец. Как его? Миша. Майкл Джеймс! Что с ним случилось? Вспомнил! Они оставили его в кошаре, у старого Касыма Так. Пока все отлично! Он все вспомнил и теперь гораздо легче принимать решение. Теперь понятно, почему его мозг зафиксировал этот странный для больницы шум. Кажется, пора принимать меры для собственного спасения! Вполне вероятно, что это пришли по его душу.

Капитан даже забыл о ноющей боли в груди. Он приподнялся, сел на кровати, сорвал трубку с одной руки, потом с другой. Голова кружилась так сильно, что казалось, вот-вот он упадет на пол. Капитан схватился за спинку кровати и несколько секунд сидел неподвижно, чтобы набраться сил и встать. Собрав всю волю в кулак, он так сильно стиснул челюсти, что услышал их скрежет.

Пожилой мужчина, лежащий напротив, расширенными глазами смотрел на капитана, испугавшись за него. Он знал, что тому недавно была сделана тяжелая операция, а он встает с кровати, вырвав из вен иглы.

Нужно вызвать сестру: может, он в горячке и навредит себе. Он потянулся к кнопке вызова медсестры, укрепленной над его головой.

Капитан шатаясь, медленно подошел к кровати пожилого мужчины и отрицательно покачал головой:

— Прошу вас, женщин не надо! — он даже попытался улыбнуться, и эта кривая улыбка и то, что он сказал странные слова про женщин в таком состоянии, убедили его соседа в том, что этот человек делает все осмысленно и ему лучше не мешать.

Опираясь то на одну спинку кровати, то на другую, капитан доковылял до дверей и осторожно выглянул наружу. Коридор был пуст, но со стороны лестницы, ведущей на первый этаж, слышались шаги и какой-то приглушенный разговор, потом вскрик.

Капитан вышел из палаты, прикрыл за собой дверь, затем, пересиливая резкую боль в груди, двинулся по коридору, опираясь о стену.

По первому этажу быстро шли трое боевиков. Они заходили в каждую палату и бесцеремонно разглядывали каждого больного, не обращая внимания на недовольство с их стороны.

— Дайте покоя!

— Где сестра? Когда прекратится это безобразие?

— Кто вы и что вам нужно? Но те в ответ молчали и продолжали молча свой «обход».

Симпатичный парень держал в своей руке фотографию капитана и каждого сравнивал с ней.

Когда они миновали последнюю палату на первом этаже, из комнаты дежурной медсестры выбежала молоденькая симпатичная девушка в белом халате — именно она оказывала помощь при операции Воронову.

Увидев странную тройку молодых людей, она удивленно воскликнула:

— Товарищи, как вы здесь оказались? И почему нарушаете больничный режим?

Они молча шли на нее и странно улыбались. Эта улыбка показалась ей жуткой, ей стало страшно, она испуганно вскрикнула и обречено прошептала, словно предчувствуя свой конец:

— Кто вы и что вам надо? Вы не можете причинить мне…

Девушке не удалось договорить своей фразы, ставшей последней в ее молодой жизни. Парень со шрамом ударил ее пистолетом сзади по голове и проломил хрупкий девичий череп. Кровь брызнула во все стороны, заливая стены больницы. Мощные руки подхватили безжизненное тело медсестры и втащили в ее кабинет.

Симпатичный парень взглянул на белоснежную стену госпиталя, забрызганную алой кровью девушки, недовольно поморщился, взглянув на ударившего, но ничего не сказал и только махнул рукой в сторону лестницы.

Взбежав по лестнице на второй этаж, они очутились в пустынном коридоре, быстро пробежали по обычным палатам, потом заскочили в палату с надписью «реанимация».

Двое остались у дверей, а симпатичный парень подошел к больному с кислородной маской на лице. Сорвав ее, он сравнил его с фотографией. Тот жадно глотал воздух открытым ртом и напоминал собой огромную рыбину, выкинутую на берег. А симпатичный парень подошел уже к пожилому мужчине, который испуганно натянул на себя простыню, сорвал с него нехитрую защиту. Этому пожилому человеку показалось, что он вновь очутился в том времени, когда ему было лет девятнадцать и на его глазах к ним в коммунальную квартиру ворвались чекисты и скрутили добродушного интеллигентного соседа, который постоянно печатал в газетах свои стихи.

Симпатичный парень понял, что этот седовласый старик не может быть Одиннадцатыми и равнодушно отвернулся от него. Подошел к третьей кровати, на которой лежал человек, укутанный с головой простынью. Он сдернул ее в сторону, сжимая в руке пистолет с глушителем, и удивленно развел руками: под простыней никого не оказалось, а лежали только две подушки.

В этот момент в реанимационную палату вбежал встревоженный доктор, оперировавший Воронова. Его халат и резиновые перчатки были в крови он услышал шум и недовольные крики больных, когда заканчивал довольно сложную операцию. Доктор был уставшим и раздраженным: сегодня им было сделано уже шесть операций, а отдохнуть пока не пришлось. Он валился с ног от усталости.

— Товарищи! Вы с ума сошли: это же операционная палата!

Симпатичный парень спокойно осмотрел его с ног до головы и вежливо спросил:

— Вы кто, доктор?

— Да, я доктор, но вы не ответили на мой вопрос! Парень вытащил какую-то красную книжечку и помахал ею перед носом доктора:

— Где тот мужчина, которого привезли к вам с ранением в грудь? Вас спрашивает сотрудник органов государственной безопасности, капитан Синегудов! — он сказал это таким тоном, словно доктор был перед ним в чем-то виноват. Тот мгновенно сник и взглянул на пустую кровать:

— Он здесь должен… — растерянно выдавил он. — Я ему операцию сделал два часа назад. Наркоз еще не прошел, — лепетал он, действительно не понимая, куда мог деться прооперированный человека у которого еще и наркоз не должен был пройти. Парень вдруг схватил его за грудки:

— Так где же он?

— Я понятия не имею! Поверьте! — испуганно произнес тот, и в этот момент боевик со шрамом профессионально ударил его сзади каблуком кованого ботинка в шейные позвонки.

Доктор коротко вскрикнул, завалился на лежащего пожилого мужчину, сбивая стойки со спасительными лекарствами. Вырвались из тела старика трубки, он жадно вздохнул, расширенными от ужаса глазами посмотрел на парня со шрамом, плюнул в его сторону, взбунтовавшись в первый и последний раз в своей жизни, и так и замер с раскрытыми глазами: его сердце не выдержало и остановилось.

Так и обрели покой два пожилых человека: один был доктором и пытался спасать жизни людям, другой нуждался в его помощи.

— Всегда ты спешишь. Икс-пять! — недовольно буркнул симпатичный парень.

— Все равно он ничего не знает. Икс-два! — туповато отозвался Икс-пять.

— Ладно, пошли дальше! — махнул Икс-два, и они быстро вышли из реанимационной палаты, превратив ее в мертвецкую.

А капитан, войдя в операционную, внимательно осмотрелся, пытаясь найти место, где можно было укрыться от преследователей.

Какие-то приборы, аппарат искусственного дыхания, два стеклянных шкафа, два кислородных баллона. Посередине стоял операционный стол. Он был покрыт окровавленными простынями.

Капитан медленно подобрался к нему и откинул простыню: вот что может спасти его!

Да, этот стол был уникальным в своем роде. Он был подарен окружному госпиталю одним талантливым инженером, который однажды лежал здесь на операции. Он работал в Центре управления полетами космонавтов, и, когда разрабатывал тренажер для космонавтов, к нему пришла идея операционного стола, который он и создал, подарив в знак благодарности за хорошо сделанную операцию. Этот стол работал от электрического привода и мог вращаться в любой плоскости.

Капитан с огромным трудом взобрался на него, лег на спину, привязал сначала ноги, потом грудь привязными ремнями, потом дотянулся до пульта и нажал кнопку с надписью «полный оборот».

Операционный стол стал медленно опрокидываться, и вскоре капитан оказался снизу крышки стола, а простыня закрыла его с боков. Это оказалось весьма своевременным, потому что из коридора уже доносился шум.

Савелий взглянул на одного охранника, потом на другого — нужно было срочно что-то предпринимать! Он посмотрел на перила моста и устремился к ним. До воды было метров тридцать, и можно было попытаться прыгнуть в воду, но его наверняка уже ожидали боевики с обеих берегов реки.