Беспощадная страсть

— Может, ты надеешься на запас героина, который у тебя дома?! — продолжал Газават язвительно. — Так вот, нет его больше, этого запаса! Саня Крючок забрал! Знаешь Саню?! Для него любой замок — что семечки, понял?! Ты меня понял, пидор легавый?!

— Что тебе от меня нужно? — спросил Всеволод устало. Он уже понимал, что от него нужно Газавату, уже принял решение и теперь просто тянул время, пытаясь отсрочить свой приговор.

— Я тебе назову только одно имя — Север! — произнес Николай значительно и грозно.

— Ну и что — Север? — отозвался Романов безнадежно.

— Где он?! — выкрикнул Газават. — Где этот подонок?! Скажи, и я намотаю его кишки на палку! Я ему устрою чеченский галстук! Я ему сам, вот этими пальцами, глаза выдавлю! Говори, где он прячется? Где Север?!

— Прекрати истерику, Газават, — со спокойной обреченностью ответил Романов. — Тебе не идет роль блатного придурка. Я ж тебя знаю. У тебя нервы покрепче, чем у удава. Так что сворачивайся. Ты здесь не перед тюремным психиатром ваньку валяешь. Стыдно.

— Ты слышал мой вопрос, ментяра?!

— Слышал.

— Так где Север?!

— Север тебе не по зубам, Коля. Он и не таких, как ты, бобров свежевал. Лучше беги поскорей, Газават.

— Заткнись! — взвыл Николай. — Нет, говори: где Север?! Адрес?! Адрес мне назови, падла!

В этот момент Ромку задергало. Он взвыл громче Газавата, дробно застучал зубами.

— Папа! — простонал Ромка.

— Адрес мне! — выкрикнул Газават.

— А где я возьму дозу для моего парня? — спросил Всеволод.

— Тебе Ватин привезет. Сразу, как только ты назовешь адрес. Ну?!

Всеволод вздохнул и назвал.

— Телефон?! — требовательно спросил Газават.

Всеволод назвал и телефон.

— Звони! — приказал Николай, протягивая полковнику трубку сотовой связи. — Позови его и дай мне послушать. Я знаю его голос.

Всеволод позвонил.

— Да? — раздалось в трубке.

— Север? — спросил Романов.

Газават тотчас вырвал у Всеволода телефон, приник ухом к мембране, жадно вслушался.

— Алло, алло, Влад? — доносилось оттуда. — Ты куда пропал? Ты что, по плохому автомату звонишь?! Влад!

Газават нажал кнопку отбоя.

— Он! — констатировал Николай удовлетворенно. — Сатир. С-сука! Ну, сегодня до него доберутся! Значит, ты, мент, назвал правильный адрес, не соврал. Что ж… Газават держит свое слово. Сейчас Ватин привезет тебе дозу для щенка.

Бандиты уехали.

— Что же ты наделал, сын? — сказал Романов корчащемуся в конвульсиях Ромке. — Такого человека погубил…

Ватин вернулся быстро. Он отдал Романову маленький пакетик.

— Здесь доза только для того, чтобы снять ему ломку! — бандит пренебрежительно кивнул на Ромку. — А уж чтоб ему потащиться, покайфовать, ты, мент, купишь ему порошочка сам!

— А шприц? — спросил Всеволод.

— Вот, одноразовый, — протянул Ватин запечатанную «машину». — Газават человек заботливый! — ухмыльнулся он. — Здесь и водичка есть, на заднем дворе колонка. А вот и скляночка чистая, порошочек развести! Действуй, мент!

— Ладно, отваливай, шкура блатная.

— Ого! У нашего ссученного мусорка голосок прорезался?! Ты, я вижу, оборзел, мент! Гляди…

Закончить Ватин не смог — свинцовый кулак Всеволода врезался ему в зубы. Бандит пролетел через всю комнату, саданулся спиной и головой о стену, но сознания не потерял.

— Н-ну, ты… — пробормотал Ватин.

— Отваливай отсюда, падаль, пока живой! — заорал Романов, выхватывая из кобуры табельный «макаров». — Отваливай! Завалю, сволочь, мне терять нечего!

Он так убедительно потрясал пистолетом, что Ватин струхнул.

— Терять тебе нечего, кроме сына, — пробормотал он. — Смотри, не пальни сдуру, мент! Корешка-то своего ты все равно заложил! Считай, жмур уже твой Север. А меня грохнешь — так и сына потеряешь. Не сейчас, так после. Убери пушку, мент!

— Вон отсюда! Я за себя не ручаюсь! — крикнул Романов.

Ватин поднялся и, испуганно оглядываясь, вышел из дома. Романов видел через окно, как бандит, садясь в машину, покрутил пальцем у виска, косясь в сторону Всеволода.

Ватин уехал. Романов вложил пистолет в кобуру. Сходил на задний двор, принес воды из колонки. Развел в склянке героин. Отвязал сына. Одной из веревок перетянул ему предплечье, использовав ее как жгут. Распечатал шприц. Набрал в него наркотического раствора. Ввел иглу в вену Ромке. Надавил до упора поршень. Провел «контроль». Все это он делал машинально, как заведенная механическая кукла.

Вскоре Ромка облегченно вздохнул — ломка отпустила.

— Спасибо, папа… — пробормотал парень.

— Бог здесь не спасет… — невнятно отозвался Всеволод.

— Что? — не понял юноша.

— «Спасибо» — это «спаси, Бог», — пояснил Всеволод. — Плохо родной язык знаешь, сынок…

— Папа, кто такой Север?

— Святой человек, Рома. Он хотел спасти десятки таких, как ты, если не сотни. А мы с тобой его погубили…

— Но ты же говорил…

— Я Газавата на понт брал. Пугал. Север, к сожалению, не дьявол, каковым его считают многие блатные, а всего лишь человек. И сегодня он погибнет…

— Так предупреди его!

— Тогда погибнешь ты…

— Прости меня, папа…

— Бог простит… Помнишь имя московского врача, которое я тебе называл?

— Помню.

— Обязательно съезди к нему. Деньги у тебя есть, с нашего счета снимешь, благо он у нас общий. Тебя вылечат, сто процентов, что вылечат, если сам захочешь избавиться от наркомании…

— Я очень хочу… Но от нее не лечат…

— Не спорь! Тебя научат!.. А, ладно, там сам все поймешь… Поезжай и вылечись, хотя бы ради меня!

— А ты, папа?

— Это уже не твое дело, сын…

— Как же так?

— Не возражай! Сейчас ты сядешь в мою машину и поедешь домой. Завтра получишь деньги и сразу же уедешь! Ты меня понял, сын?!

— Понял… Но папа, что собираешься делать ты?

— Платить долги. И мне нужно, чтобы ты был подальше отсюда. Эх, не успел я… Еще бы день-два — и я сам отправил бы тебя в Москву… Не успел… А теперь поздно…

— Что поздно, отец?

— Неважно! — Романов тряхнул головой. — Отправляйся! Мою машину ни один гаишник не остановит, так что можешь ехать смело…

— Я не поеду! Не брошу тебя!

— Это приказ, Рома! Или ты забыл, что такое приказ? Забыл в своем наркотическом отупении? Я тебя всю жизнь учил, как надо относиться к приказам!

Ромка действительно привык подчиняться отцу. Особенно в последнее время, когда тот стал единственным человеком, способным избавить парня от ломок, обеспечив наркотиками.

— Я выполню, отец… Но…

— Молчать! — выкрикнул Романов. — Шагом марш!

Склонив голову, Ромка вышел. Но вскоре прибежал обратно.

— Они проткнули все шины на твоей машине, папа! Даже запаску проткнули! Наверно, и мотор испортили! Они и мобильный телефон унесли!

— А далеко ли отсюда до города пешком? Или на местном транспорте?

— Местный транспорт здесь не ходит… Здесь раньше была деревня, а теперь только один этот дом и остался…

— Ты тут бывал раньше?

— Да… Тут наркоманы часто собираются… Вокруг безлюдно, спокойно… Наркодилеры тут порой появляются…

— Так пешком далеко до города?

— К ночи дойти можно…

— Ну вот… А ты предлагал предупредить Севера…

— А этот Север…

— Все, ступай, Рома! — резко перебил Всеволод. — Я из окна посмотрю, как ты пойдешь… Хватит болтать, иди!

…Всеволод провожал сына взглядом, пока тот не скрылся. Затем отошел от окна. Достал из кобуры пистолет. Приставил дуло к виску…

— Прости меня, Боже! — пробормотал Романов.

Вздохнул и спустил курок.

Глава 19

Эти три дня Север и Мила просто отдыхали. Правда, при существовавшем между ними отчуждении, спровоцированном Севером, отдых получался совсем не веселым. Большую часть времени, не занятого едой и койкой, они молча смотрели телевизор или видак. Миле хотелось выпить, но предложить она боялась: пьяный Север частенько начинал крыть ее матом почем зря и мог не прекращать этого занятия часами. Конечно, Мила не знала, что мужу просто легче так вести себя, когда он выпьет: под влиянием спиртного Север ощущал вал нарастающей нежности к жене, боялся ему поддаться и погубить всю свою игру. Поэтому он предпочитал ругаться.