Атаман. Кровь за кровь

—   Ты войсковой старшина?

—   Да. Теперь я знаю одно: пока в России правят силы зла, проблемы Кавказа России не решить. Ты ду­маешь, что мы так уж и любим Березовского?

—   Да вы же чуть было в своем кругу не возвели его в ранг атамана!

—   Хорошо сделали, что не возвели. Отказались в по­следний момент от этой бредовой идеи. Но все равно, Бе­резовский лучше Лебедя. Мы, терские казаки, поверили донскому казаку Александру Лебедю. Мы на него так на­деялись, а он снюхался с силами зла, почувствовал вкус денег... Как бы там ни было, стране нужен диктатор, ко­торый железным маршем пройдет по всей России. Тогда наступит порядок. Тогда на коленях приползут и Чечня, и Польша, и все остальные. Это ничего, что атаманы дру­гих казачьих войск юга России — Донского, Кубанского, Ставропольского — нас не поддерживают насчет того, чтобы вооружаться и занимать Наурский и Шелковской районы Чечни. Нас боятся, потому что мы непредсказуе­мы, а что будет завтра — неизвестно.

Терпухин поежился. Все это он уже слышал. Его интересовала на данный момент только его собственная судьба.

Петров подошел к шифоньеру, вытащил оттуда пачку денег и потертую кобуру.

—   Денег тебе дам, Юра, — сказал бывший кэгэбист, — потому как ты тоже родом из казаков. Если бы мы друг другу не помогали испокон веков, казачества давно бы не было...

Петров расстегнул кобуру и вынул пистолет ТТ с темными эбонитовыми ручками.

—   Вот, самое безотказное оружие. ТТ тридцать де­вятого года выпуска. В обойме семь патронов, вось­мой — в патроннике. Я всегда так делаю, чтобы осла­бить пружину. Этот пистолетик для меня самый луч­ший, самый преданный друг...

—  А как бьет? — поинтересовался Терпухин.

—   Стрелял недели две назад. Горлышко бутылки отбивал с двадцати шагов. Ну, как у меня рука? — улыбнулся Петров. — Будь осторожен, ты теперь вне закона.

На городской улице Терпухин долго ждал, когда по ней проедет какая-нибудь милицейская машина. Нако­нец дождался. Милицейский «уазик» затормозил, Юрий подскочил к водителю и попросил:

—   Подбросишь к отделению?

—   Садись, — кивнул сержант, но в то же мгновение почувствовал, как в его бок уперся ствол оружия.

—   Проклятье, — пробормотал сержант. — Чего вам от меня нужно?

—   Руки положи на приборный щиток, — скомандо­вал Терпухин.

Он обезоружил милиционера и, держа его под при­целом, приказал ехать. На выезде из города возле по­ста ГАИ гаишник взмахнул жезлом, но, увидев за ру­лем своего коллегу, кивнул, мол, проезжай, не останав­ливайся.

Когда они отъехали от города, Терпухин сказал сержанту:

—   Я не убивал этого Хорхоева. Мне придется дове­риться тебе, а тебе придется поверить мне. Я знаю, ты парень прямой, поэтому слушай меня внимательно...

Сержант пошевелил губами.

—   Я не могу играть в открытую, — продолжил Тер­пухин, — но если я буду знать, что ты поможешь мне, мы сможем вдвоем раскрыть весь заговор. Все осталь­ные гоняются за мной, но это ложный след. Я устрою так, что ты возьмешь знаешь кого?

—   Кого?

—   Настоящего убийцу. С потрохами... Это будет са­мое громкое дело в истории города... И тебя повысят сразу до капитана.

—   Но это так неожиданно, — промямлил сержант. Видимо, чтобы принять какое-то решение, он должен был собраться с духом. — А что я должен делать? — наконец спросил он.

—   Подвезешь меня к станице Орликовой и неза­метно передашь человеку по фамилии Бузуев записку.

—  А это еще кто такой?

—   Это мой партнер.

—  А почему вы сами не можете этого сделать?

—  Люди Хорхоева ищут меня повсюду. Я нигде не буду в безопасности. Прежде всего они бросятся к мое­му дому. Им и в голову не придет, что я стану прятать­ся в милицейской машине. Ведь милиция меня тоже ищет. Я — вне закона.

Глава 40.

Видеокассета ценою в жизнь

К вечеру они подъехали к станице. Сержант уже был готов помочь Терпухину, но пока не отваживался сказать об этом вслух. Терпухин быстро написал запи­ску Бузуеву и протянул ее милиционеру. Тот без слов взял записку и вышел из машины.

—   Ну, сержант, все будет в порядке, счастливо те­бе! — напутствовал нового друга Терпухин.

—   Спасибо! — бодро откликнулся милиционер и шутливо добавил: — Если там засада, я записку съем.

Через час, уже в сумерках, Терпухин и Бузуев встретились на полевой дороге возле Сычиного балка.

—   Что случилось с Хорхоевым? — бросился Бузуев к Юрию. — Это ты его завалил?

—   Мы вошли к нему в кабинет, и этот якобы его сын тут же прикончил его. Если бы не мой бронежи­лет, и я был бы трупом.

—   Надо же! А этот парень хороший актер, — ска­зал Бузуев. — Не брился, книжки два дня читал. Вы­жидал, видать...

—   Да, это все было подстроено, Валек. Теперь мы должны найти его...

—   А он, небось, уже где-нибудь в Грозном шашлы­ки жрет... Впрочем, на его месте я бы сначала тебя уб­рал, Юрий. Ведь он или его сообщники, поди, знают, что ты сбежал?

—   Валентин, ты что-нибудь слышал о Полине Зо­лотаревой?

Бузуев пожал плечами.

—   Поспрашивай о ней, только осторожно. Думаю, и за тобой тоже следят. Давай спустимся вниз, в балок, там безопаснее.

—   Поздно, — вдруг прошептал Бузуев. — Смотри...

Терпухин оглянулся. На откосе оврага, на фоне уга­сающего вечернего неба, показалось несколько темных фигур.

—   Нас только что засекли. Постарайся выбраться отсюда. Встретимся в станице возле моста...

Неожиданно в воздухе что-то мелькнуло, и совсем рядом что-то тяжелое упало в траву. В то же мгнове­ние воздух расколол грохот взрыва. Ручная граната! Взрывная волна свалила Терпухина с ног. В следую­щее мгновение он, словно сквозь вату, услышал крик товарища:

—   Юра, убегай!

Терпухин подхватился, попытался бежать, но ноги не слушались его. Тогда он завалился в свежую, разво­роченную взрывом воронку.

—   Уходи! — в свою очередь крикнул он Бузуе­ву. — Уходи, тебе говорят, я прикрою!

Воронка была небольшая. Взрыв вспорол только дерн, насытив воздух острым земляным запахом. Но и в этой ямке можно было надежно укрыться. Вытащив пистолет, Терпухин наугад выстрелил три раза чуть пониже того места, где только что были видны темные фигуры. В ответ послышалось звучное и грозное буханье пистолетных выстрелов. Терпухин так резко пригнулся, что даже уткнулся подбород­ком в дерн. Взглянув через минуту, он увидел, что

Бузуев успел добежать до камышей и скрылся в них.

—   Брось пистолет! — раздался крик.

—   Кто вы такие? — бросил в темноту Терпухин.

—   Брось пистолет! А то мы пристрелим тебя, преж­де чем у тебя кончатся патроны.

—   Кто вы такие? — повторил вопрос Терпухин, но теперь он говорил в сторону, чтобы нельзя было точно определить его местонахождение. — Чего вам нужно?

—  Ты убил нашего хозяина, — послышалось из ку­стов.

—   Я не делал этого! — ответил Терпухин, подумав, как было бы хорошо садануть очередью из

«

Калашни

­

—   Мы знаем, что ты не убивал, это Калгаев, он учился в КГБ.

—   Так чего же вы хотите? — крикнул Терпухин и прикинул; если он бросится к камышам, сколько вы­стрелов успеют сделать те, кто охотиться за ним?

—   Мы хотим знать, для чего ты и нынешняя ФСБ, на которую работал Калгаев, убили Хорхоева?

—   Я видел камеру в .кабинете, у вас должна быть видеокассета с записью, что там произошло. Посмотри­те ее. Вы знаете, что я не убивал. Я раньше работал на ФСБ, но сейчас о ее делах ничего не знаю.

—   Послушай, нам не нужны проблемы с ФСБ, нам просто нужна информация. Где Полина, женщина, ко­торая приходила к нам?

Терпухин увидел, как недалеко от него зашевели­лись кусты.

«Зубы заговаривают, вот сволочи!» — подумал Юрий. Теперь надежда на спасение стала еще более призрач­ной. Терпухин вскочил и, петляя, как заяц, бросился к камышам. Вслед раздались гулкие выстрелы. И тогда