Ген деструктивного поведения

Поднимаясь по лестнице в кабинет, генерал про себя подумал: «И куда я на старости лет лезу? Уйти что ли завтра на пенсию? Написать рапорт и на дачу рыбу ловить, по грибы ходить, на охоту ездить. Да нет поздно, уже ведь дал согласие. Если откажусь, какой пример подам этому молодому офицеру? Чего уж теперь плакать по волосам, когда голову на плаху положил!»

На конспиративной квартире

Мы прошли к большому круглому столу, стоявшему прямо по центру комнаты. «Раньше его тут не было, — отметил я чисто машинально наличие новой мебели, — но, по всей видимости, специально привезли для нашей беседы. Серьёзные, серьёзные дела разворачиваются. Стол, такой большой, для обедов не привозят!» Я не обманулся в своих предчувствиях, когда увидел, что лежало на нём. На полированной поверхности стола, разложенные по нескольким стопкам, находились различные документы, схемы, карты, фотографии. Видимо, до моего приезда начальник Управления и полковник из Комитета уже обговаривали кое-какие аспекты предстоящего дела. Сомнений в том, что речь идёт о планировании какой-то важной операции, не было, в противном случае генерал просто не стал бы тогда вызывать меня, командира отряда специального назначения. Начальник Управления заговорил первым, как и положено это было сделать ему, старшему по званию и по должности. Он немного прокашлялся, словно собирался зачитывать доклад, такая уж у него привычка выработалась с годами, и начал: «Торопиться не будем, надо всё подробно и обстоятельно обсудить, чтобы потом, когда начнём работать, комар носа бы не подточил. Ответственность всю беру на себя, не вам же, полковникам молодым взваливать её на свои плечи, поэтому можете быть спокойными и на всякие мелочи не отвлекаться. Сразу же хочу предупредить тебя, Александр Владимирович, что шансов у тебя после завершения операции выйти обратно, домой, близки, я бы даже сказал, равны практически нулю, да и само выполнение под большим сомнением, хотя я верю в успех нашего предприятия, коли, ты возьмёшься за это дело. Приказывать я тебе не могу, не хочу, да и не буду. Если согласишься пойти, то исключительно добровольно. Ребят с собой следует взять толковых. Ведь пойдут с тобой на…, короче говоря, на очень опасное дело пойдут! Вот собственно с чего я хотел начать».

Полковник из Комитета, глядя мне в глаза, добавил: «Сразу хочу поставить в известность Александра Владимировича, что Председатель наделил меня огромными полномочиями в рамках нашего ведомства, поэтому с нашей стороны мы готовы предоставить вам любую, я подчёркиваю, любую информацию, которая имеется в распоряжении службы или будет получена при помощи её возможностей. Кроме информации, можете располагать всеми нашими силами и средствами оперативного характера. Материальные ресурсы ведомства и научный потенциал так же в полном вашем распоряжении».

— Ого-гошеньки-го-го, ― подумал я, ― серьёзное, стало быть, дело намечается, коли сразу, с порога, разговоры пошли такие.

К тому же было видно, что генерал здорово нервничает, даже пуговицу на рубашке забыл застегнуть и папиросу пальцами размял до такой степени, что табак весь просыпался через гильзу на стол и ему на брюки.

— Особый период намечается? Но, тогда бы весь отряд собрали! Хотя для чего? Ведь задачу можно поставить и мне одному? Ладно, сейчас узнаю в чём тут суть, — по привычке начал я свои рассуждения, но долго раздумывать не дал Иван Фёдорович. Он строго взглянул на меня, будто угадал, о чём я думаю, и, покачав головой, продолжил: «Прошу не отвлекаться даже в мыслях, товарищ полковник. Особым периодом не пахнет. Дело совершенно в другом. По линии научно-технической разведки из весьма надёжных источников к нам в Управление поступила интереснейшая информация. Кстати, аналогичные сведения также по своим каналам получены и внешней разведкой Комитета. Суть той информации состоит в следующем. С территории Турции наши нынешние заокеанские «друзья» планируют провести акцию, последствия которой можно было бы использовать в будущем…»

Я прекрасно знал, что перебивать старших нехорошо, а генералов и начальников тем более, но как всегда не удержался и вставил свою мысль, высказанную вслух: «Неужели, всю нашу водку собираются скупить или ликёроводочные заводы страны обанкротить? Так ведь нас этим не испугаешь, самогон начнём варить».

Начальник Управления опешил от моей фразы и становился с открытым ртом на полуслове, а полковник из Комитета громко засмеялся. Я после этого понял свою оплошность и даже сам немного испугался нетактичной шутки. Генерал же хмыкнул себе под нос и покачал осуждающе головой, мои шутки-прибаутки всегда ему нравились, и он не обращал на них внимания, но в этот раз, напустив на себя строгость, сказал: „Александр, ты прямо как ребёнок, ей богу! Ну, что подумает человек из серьёзного ведомства, а подумать он может только…” — генерал сделал выразительную и весьма многозначительную паузу, осуждающе покачивая при этом головой из стороны в сторону.

— Извините, товарищ генерал, что перебиваю Вас, ― не дал договорить ему Климов, с трудом сдерживая желание вновь рассмеяться. ― Не ругайте полковника! Наоборот, очень приятно, что ваши люди даже при обсуждении столь важных и трудных вопросов не теряют чувства юмора. С такими намного приятнее иметь дело, честное слово!

Я внимательно посмотрел на Климова, старясь понять, говорит ли тот от души или так, ради приличия, чтобы меня выгородить? Это было важно понять. Ведь нам предстояло делать одну работу вместе, поэтому и хотелось подробней изучить характер и настроение этого неизвестного человека. Пока комитетчик⁴ мне нравился. Мы с генералом частенько разыгрывали и не такие спектакли, чтобы разобраться в людях, с которыми приходилось беседовать или раскручивать для дальнейшего использования. Полковник мне был симпатичен своей искренностью, с ним можно было иметь дело. Молчание наше длилось недолго. Генерал внимательно обвёл всех взглядом и далее уже голосом, когда прервать его я уже не посмел бы, продолжил: «Итак, на чём мы остановились? Ага, значит так, они собираются провести акцию с далеко идущими последствиями. На берегу озера оборудована секретная лаборатория. Всё выглядит там буднично и нормально, потому как замаскирована эта самая лаборатория под обычную турбазу. И самое удивительное, что она действительно функционирует, как самая настоящая турбаза, то есть на неё приезжают туристы, ходят по маршрутам, загорают, катаются на водных лыжах и гидромотоциклах, короче, маскировка отличная, лучше придумать невозможно. Места там просто прекрасные и живописные. Туристы едут туда на отдых с большим удовольствием».

Я не стал перебивать генерала своими добавлениями, а тем более вопросами, но про себя подумал: «Расписывает все прелести так, словно сам отдыхал на этом курорте».

Начальник Управления тем временем взял со стола большой пакет и со словами: «На, скептик, посмотри!» ― Протянул его мне. Я взял пакет и вскрыл его. Там находилась пачка цветных и чёрно-белых фотографий, на которых с разных точек и в различных ракурсах были изображены какие-то строения. Снимки отличались высоким качеством, на них всё просматривалось очень и очень подробно, видимо, специалисты поработали весьма основательно и добросовестно. Мои предположения подтвердились словами генералом, который сказал: «Это — объект нашего интереса и вашего проникновения».

— А разве в КГБ нет своего отряда? В Первом главке «Вымпел» — отличное подразделение! — Обратился я к генералу, рассматривая фотографии.

— Одна попытка предпринималась, но закончилась ничем, а если говорить точнее, то полным провалом. Но об этом потом полковника Климова расспросишь, — кивнул генерал в сторону стоявшего у стола офицера из Комитета государственной безопасности. — Ребята из военной и комитетовской разведок хорошо отработали свой хлеб и умудрились сфотографировать всю территорию турбазы со всех вероятных направлений, откуда можно было бы к объекту подступиться. Вот смотри! Здесь есть виды и со стороны озера, и с горных склонов, и с центральной автострады. Имеются фотографии и внутреннего расположения коттеджей. Внимательно, внимательно всё изучай! Пригодится!»