Агрессор

Я оглянулся на контейнер, чтобы посмотреть, как там Тони.

Он все еще находился там и все еще пребывал в своем собственном маленьком мирке. Настойчивый рев мотора инженерных машин снова привлек мое внимание к поместью. Предпринималась еще одна попытка штурма здания, но в этот раз знакомый монотонный звук заменил Нэнси Синатра.

— Это не штурм. Не стрелять! — Казалось, они считали, что если будут повторять это сообщение достаточно часто, мы все начнем в это верить.

Дневная смена полиции и федеральных маршалов начала работу несколько часов назад, но парни с ночной смены все еще ходили вокруг кордона в ожидании финала, и им уже начинало это надоедать. Если Тони был прав, большинство Давидианцев уже мертвы. Так почему же ФБР не отправляло за выжившими спецназ? Я не испытывал огромной симпатии к находившимся внутри здания взрослым, но дети сидели там не по своей воле.

Раздраженный крик раздался из штабного шатра. Я вскочил на ноги, чтобы получше разглядеть происходившее.

Тони и Бастард устроили между собой разборку. Тони подпрыгивал практически к лицу Бастарда, толкая его руками, в то время как агент ФБР пытался уклониться. Вокруг них собралась группа людей. Но я знал, что ни один из них не станет вмешиваться в происходившее. Все движения и жесты Бастарда говорили о том, что он сам с этим разберется.

Глава десятая

Я выпрыгнул из трейлера и побежал к ним. Тони явно собирался устроить мне сегодня тяжелый день. Я прорвался сквозь толпу любопытных.

— Тони, дружище, успокойся. Все в порядке.

Он не двигался. Его налитые кровью глаза все еще были прикованы к Бастарду.

— Нет, не в порядке. — Он показал пальцем в сторону построек. — Ты знаешь, что там происходит? Знаешь?

Я уже было собирался ответить, когда понял, что обращался он не ко мне.

— Они умрут страшной смертью. Это такой же газ, какой используется в камере смертников. Ты это знал?

Бастард хотел уже что-то ответить, но Тони не собирался давать ему такую возможность:

— Ты знаешь, почему людей привязывают перед тем, как нажать на кнопку?

Глаза Бастарда были пусты. Но все остальные смотрели на Тони и с нетерпением ждали ответа.

— Потому что этот газ заставляет все мышцы сокращаться с такой силой, что они переламывают все кости в теле жертвы. И это сейчас там происходит со всеми женщинами и детьми!

Бастард безучастно смотрел в глаза Тони.

— Послушай, мы все здесь лишь выполняем свою работу. Какие у тебя проблемы?

Тони сделал шаг вперед.

— Я тебе расскажу, в чем моя проблема. Там слишком ограниченное пространство. Ты их убиваешь!

Бастард больше не прикладывал усилий, чтобы сдержать проявлявшуюся на лице улыбку. Он лишь повернулся ко мне, и когда он заговорил, его голос был устрашающе спокойным:

— Скажи своему дружку-ученику, что мы здесь имеем дело с очень плохими людьми. Они — религиозные фанатики, которые запаслись…

— Фанатики? Да той маленькой девочке, голос которой мы слышали, не больше пяти лет! — капли слюны вылетали изо рта Тони. — Что ты делаешь? Что происходит? Это безумство! Это убийство!

Пока Тони вытирал лицо, Бастард уставился на него.

— Убийство? Хорошо, подумай вот о чем, ученичок. Этот долбаный газ — твой, так что я думаю, это делает тебя соучастником.

Не ожидавший такого удара Тони отпрянул.

Бастард повеселел на глазах.

— Новость застряла у тебя в горле, не так ли? — Он огляделся, чтобы разделить это мгновение с толпой. — Эй, прямо как твой газ.

Для Тони это было последней каплей. Он отвел руку назад и сжал ее в кулак, но Бастард был слишком быстр для него, и его кулак уже достал до грудной клетки Тони. Как только он приготовился нанести еще один удар, я подскочил к нему сзади, схватил его за руки и толкнул. Он мгновенно обернулся ко мне.

Не теряя времени, Бастард подскочил ко мне, так как я спокойно стоял, вместо того чтобы несколькими ударами уложить его на землю. Это была правильная позиция; в конце концов, это я напал на него. Он ударил лицом в грязь, и ему необходимо было снова заявить о себе; я понимал, что поступил правильно, мне нельзя было позволять ему втянуть себя в драку. Он был здоровым мужиком, и если бы я столкнулся с его кулаком, мне бы понадобилась одна из несуществовавших «скорых». Но сейчас уже не стоило об этом беспокоиться.

Бастард двинулся в мою сторону как раз в тот момент, когда из одного громкоговорителя раздался полупотрясенный, полуторжественный возглас: «Пожар! Пожар!»

Бастард обернулся. Я схватил Тони за плечи.

— Быстро, собирай свои вещи, мы сматываемся отсюда!

Четыре или пять столбов дыма поднимались из строения. Даже если бы здесь были пожарные, то жара, ветер и газ, который сейчас уже высох до тонкоизмельченного порошка, — приблизили бы шансы потушить пожар к нулю.

Будто по команде полицейский выпрыгнул из своего фургона, пробежал несколько метров по направлению к поместью, потом обернулся и взглянул на толпу. Он развернул флаг ФАКАТО, чтобы все увидели.

— Это пузатая печка! — смеясь прокричал он. — Откройте ее, пусть сгорят эти ублюдки!

Он замахал флагом, и толпа начала выкрикивать слова поддержки. На заднем плане я услышал звуки шарманки. На ярмарочной площади начиналось оживление.

Часть вторая

Глава первая

г. Нуза, Квинсленд

Четверг, 21 апреля 2005 г.

Солнце припекало мне ноги, но я даже не сразу обратил на это внимание. Песок, на который я смотрел, был ослепительно белым, а море ослепительно голубым.

Я засунул ноги под стол и склонился над остатками молочного коктейля. Я всегда нарочно начинаю пускать пузыри в стакан, когда добираюсь до его дна. Но, по-моему, никто в «Серфинг-клубе» против этого не возражал. Все были слишком заняты поглощением гигантских завтраков, два из которых мы с Силки только что прикончили.

Ожидая, пока она вернется с двумя порциями мороженого, я отхлебнул в последний раз и вернулся к созерцанию пейзажа. Солнце, море, песок и тысячи километров австралийской прерии у меня за спиной; приехав сюда, мы, без сомнения, сделали отличный выбор.

Она вернулась с двумя конусами, содержимое которых уже капало ей на руки. Я выбрал шоколадное.

— Поверить не могу, что ты хотел вместо этого отправиться в путешествие по Америке. — Силки слизнула капельки мороженого с освободившейся руки и села за столик. — Я только что видела Джорджа Буша по телевизору. Он говорит, что Иран и Сирия — следующие в списке. Я не понимаю этого человека. Что с ним вообще происходит?

Она была из Берлина. Мы познакомились три месяца тому назад, и ее акцент напоминал мне те черно-белые фильмы, которые я смотрел в детстве.

— Я имею в виду, почему он просто не поговорит с ними? — Силки закинула за уши свои светлые средней длины волосы, чтобы те не падали ей на лицо, и склонилась над своим конусом. — Я была в Сирии, они отличные ребята.

— Ты слишком увлекаешься телевидением. — Я выпрямился. — Я сейчас даже газет не читаю. Это все фигня. И когда ты начнешь думать так же, как и я, — я кивнул в сторону огромной волны, — то поймешь, что это не имеет никакого отношения к счастью.

Она резко вскинула вверх голову, и ее голубые глаза пристально впились в меня поверх солнцезащитных очков.

— И ты еще смеешь говорить об этом после вчерашней ночи?

Я усмехнулся.

— Океан все еще будет здесь завтра. А, Силки? Никогда ничего нельзя сказать точно о вас, хиппи.

Она нахмурилась.

— То, что Джордж Буш все время расширяет свой список, Ник, еще не значит, что тебе нужно сокращать свой…

— Ага. Это обо мне. Только ручной багаж.

Силки задумчиво кивнула, бросила остаток мороженого на тарелку и вытерла руки.

— Буш живет своей мечтой. — Я оглянулся на море. Несколько серферов оседлали идеальную волну. — А у меня есть своя.