Террор Бешеного

— До чего же ты умный, Шуренок. А мне и еще один твой совет нужен.

Заморив червячка, Марик обычно принимался хвастаться своими успехами.

«Ну, вот сейчас начнется», — подумал Позин и ошибся.

— Знаешь, кто у нас тут недавно был?

— Откуда?

— Сам Аркадий Романович Велихов. — Марик говорил в высшей степени торжественно.

— Он в Нью-Йорке?

— Уже с неделю… Он собрал наших деловых и предложил разный интересный бизнес, обещал сам вложить десятки миллионов, но народ в сомнениях: можно ли ему верить? Вроде он — наш, но репутация у него хуже последнего Поца. Ты ведь наверняка с ним знаком?

— Давай сначала я с ним переговорю, выясню серьезность его намерений, а потом все тебе расскажу. « — Буду с нетерпением ждать, сам знаешь, за Мариком не заржавеет, если заработаем, и тебе отстегну по честному.

— Остановись, Марик. Я-то думал, что ты уже большой бизнесмен, а не мелкая шпана. Кстати, у тебя есть его координаты?

— Вот номер его мобильного, я, правда, пока ему не звонил…

Марик с его полумафиозным бизнесом отступил за задний план. Нужно было повидать Аркадия и предупредить его, сообщив о последнем разговоре с Щенниковым — в противном случае Позин перестал бы чувствовать себя порядочным человеком. Он набрал номер:

— Аркадий, тебя приветствует некто Позин.

— Шура, привет, ты откуда?

— От верблюда, с Брайтона, откуда же еще, где еще знают, что ты здесь?

— Когда прилетел?

— Вчера. Надо увидеться. Ты сегодня занят?

— После восьми занят — деловая встреча.

— Давай посидим в подвальном итальянском кабачке на углу Мэдисон и Шестьдесят девятой стрит, это почти напротив Уэстбери. Ты его легко найдешь. Часов в пять устроит?

— Договорились. Буду.

Позин был уверен, что Марик не обидится, поскольку пребывает в убеждении, что Позин помчался выяснять перспективы их совместного бизнеса с Велиховым. На дорогу радушный хозяин попытался всучить Позину огромный пакет с грибами, огурцами и нетронутым лобстером.

— Не будешь есть сам, передай Аркадию Романовичу от меня, — умолял Толстый Марик.

Но Позин был непреклонен и пакет не взял. В такси он задремал — сказалась обильная еда, водка и восьмичасовая разница во времени. Велихов уже был на месте. Перед ним стояла чашка капуччино. Хотя оба не хотели есть, для приличия заказали по лазанье и красного вина. Позин в общих чертах пересказал свой разговор со Щенниковым:

— Я считал своим долгом предупредить тебя, Аркадий.

— Спасибо, Шурик. Я всегда знал, что ты настоящий друг. Не то что эта гнида Петропавловский. Представляешь, как он меня обозвал?

— Как?

— Пиратом. Сравнил меня с Билли Бонсом и изобразил каким-то уголовным выскочкой. Меня, доктора наук, без пяти минут академика. Ладно, Петропавловскому я почти не помогал, но и не мешал же по трупам лезть вверх. Но остальные-то каковы? Тот же Валентин. Где бы он был, если бы не я? А теперь они все будто сговорились: Велихов зарвался, зажрался, много на себя берет!

— Так они давно сговорились.

— Шурик, а где же элементарная человеческая благодарность?

— Нет ее. Уж такой наивности я от тебя, Аркадий, не ожидал. Ты мне другое скажи: ты всерьез в оппозицию подался или это твой очередной спектакль? Играешь на опережение, боясь, что за твой полумафиозный бизнес тебя за ушко да на солнышко, а ты тут и завопишь — политическую оппозицию давят? И твой демарш с отказом от депутатского мандата, и слухи о том, что ты агитируешь губернаторов оказать сопротивление политике Президента, — ив самом деле, не высоко ли ты замахнулся?

— И ты туда же. Я ведь убежденный и последовательный демократ и всецело поддерживал Ельцина как гаранта и оплот демократии, много сделал для того, чтобы названный им человек победил на выборах. Ты ведь знаешь, во сколько мне обошелся Березненко и его программа?

— Могу себе представить.

— А теперь я после всех своих усилий вижу, что демократия в опасности — генералы и гэбисты ее разом задушат — это у них в крови. Наш народ еще не распробовал вкус настоящей демократии, и им легко манипулировать. «Навести порядок», «Отнять награбленное» — эти лозунги наши люмпены поддержат, а нам, деловым людям, — каюк.

— Так ты теперь в политики собрался податься?

— А чем я хуже Гришеньки Явлинского или того же Кириенко? Я-то пообразованнее буду, а уж в бизнесе я достиг много больше их обоих, вместе взятых.

Позин неплохо представлял себе те коммерческие операции, в результате которых Велихов сколотил свое состояние и некоторое время считался одним из самых богатых людей России. Не то чтобы он осуждал его, нет, каждый выбирает собственный путь, тем более Велихов был такой же азартный игрок, как и Позин, но Шурик всегда старался играть честно, чего о Велихове даже самый доброжелательный к нему человек сказать не мог. С другой стороны, Велихов играл так, как ему позволяло играть государство. Ему позволяли нарушать законы, он и нарушал. Неужели этому пришел конец?

Велихов продолжал скулить, жаловаться на свою судьбу и пенять на человеческую неблагодарность. И Позин с изумлением и даже с некоторым ужасом увидел, что человек, которого он, казалось бы, неплохо знал, меняется прямо у него на глазах. Хотя Аркадий всегда был немного излишне суетлив, но ему была присуща очевидная вальяжность, он знал себе цену и нес себя среди остальных с чувством собственного достоинства и даже некоторого превосходства, но сейчас, буквально на глазах Позина он начал сдуваться, как воздушный шарик, в котором проткнули дырочку.

Куда делась вся прошлая вальяжность? Перед Позиным сидел и, брызгая слюной, нелепо жестикулировал сморщенный лысый человечек — он превозносил свои заслуги и таланты и мазал грязью бывших соратников. Позину почему-то показалось, что именно так бы повел себя портной, клиент которого отказался взять неудачно сшитый костюм из дорогого материала.

«Так проходит слава мирская» — вспомнилось Позину древнее латинское изречение.

Они расстались, условившись вскоре увидеться опять. Позина в принципе никогда особенно не удивляла ничтожность того или иного представителя рода человеческого, но в данном случае у него возникло какое-то дотоле неведомое чувство брезгливости, которое долго не покидало его.

Спасение Воронова

Тим Рот нервно ходил из угла в угол просторного кабинета в особняке, который он снял с полгода назад. Это небольшое двухэтажное строение с бассейном и двумя гаражами было расположено в одном из престижнейших районов Нью-Джерси.

Десятый член Великого Магистрата нервничал, и было отчего: если его посыльные опоздают и Ли Бао успеет убить Бешеного, то рухнут все планы, на которые он возлагал большие надежды. Потому-то он и ожидал с таким нетерпением сообщения от своего бригадира Донатаса Валентаускаса.

Этот сорокалетний литовец с белесыми волосами и совершенно бесцветными, как у альбиноса, глазами был обязан ему своей свободой: еще до развала Советского Союза тот вместе со своим подельником совершил разбойное нападение на инкассаторскую машину. Донатасу удалось скрыться с деньгами, а напарник попался и вскоре сдал его ментам с потрохами.

При помощи своих братьев из Ордена Тим Рот переправил его через Финский залив, а потом и в Америку. Деньги вскоре закончились, и Донатас вновь обратился за помощью к Тиму Роту. Тот взял его к себе и никогда не жалел об этом: парень оказался преданным беспредельно. Вскоре Тим назначил его бригадиром и часто поручал ему очень серьезную, порой грязную работу.

Сегодняшнее задание было особым: нужно не только перехватить Бешеного у могущественного китайца, но и постараться не испортить отношений Великого Ордена и всесильной «Триады». Зная, как почитают восточные люди кровавую месть за убийство близкого человека, он понимал, что это задание почти невыполнимо. Совсем как в русской пословице: нельзя, чтобы «и волки сыты, и овцы целы»!

Прозвучала трель его мобильного телефона.