Молчание золота

Локоть Мухи вдруг влепился ему в бок, между ребер, но Боцман не почувствовал боли. Он отпрянул в сторону, сходя с ковровой дорожки, и, нагнувшись, вцепился в ее край.

— Тяни!.. — прохрипел Муха,

Рывок!.. Дорожка дернулась, выворачиваясь из-под ног охранников, стоящих у дверей. Муха и Боцман дернул и так резко, слаженно, синхронно, что оба азиата не устояли на ногах, потеряли равновесие. Замешательство было коротким, очень коротким, быть может, только пару секунд, но этого времени хватило Боцману и Мухе на то, чтобы достичь дверей. Муха подскочил к растянувшемуся охраннику и с силой рубанул его ребром ладони прямо под подбородок. Удар страшный, если нанести его правильно, и порой смертельный…. Второй охранник успел вскинуть автомат, но подоспевший Боцман исхитрился отклонить ствол… Прострекотала очередь, и пули ушли в стену. Боцман распахнул дверь и выскочил вон из гостиной. Муха бочком ввинтился в дверной проем и с треском захлопнул дверь прямо перед носом Арбена Густери, вырвавшего свое тело из кресла и бросившего его вслед беглецам… Когда надо было действовать оперативно, Гусеница умел быть стремительным. Но только теперь, кажется, он наткнулся на людей быстрее себя…

— За ними, идиоты! — крикнул Арбен Густери. — Чтобы они не вышли из дома! И хотя бы один из них должен остаться живым, понятно? Хотя бы один!

— По лестнице мы не спустимся, там, внизу, охрана в вестибюле.

— Значит, наверх! А там видно будет!

— В любом случае — хуже нам… не станет!

— Черт побери… что ж они так лоханулись? Такая детская шутка с выдергиванием из-под ног ковровой дорожки… и все прокатило!

— А ты не каркай. Сейчас как возьмут да и исправятся!

Муха и Боцман одним махом взлетели на третий этаж и с грохотом захлопнули за собой массивную дверь, к которой Боцман мгновенно придвинул огромный шкаф. Немного времени эта мера даст выгадать. Потом они выскочили на огромную застекленную веранду; откуда открывался вид и на внутренний двор, и на заднюю стену особняка, возле которой одиноко стоял груженный красным кирпичом «КамАЗ». Для чего Эмиру или его людям понадобилось столько красного кирпича, Боцман и Муха не знали, но им и не было до того никакого дела. Потому что они увидели в «КамАЗе» то средство передвижения, на котором можно, было вырваться с виллы хитрого таджика, на которую их так неожиданно забросили.

— Не выглядывай, — шепнул Боцману Муха, — там торчат три мрачных хлопца. Вероятно, по нашу душу, М-м-м… — Муха звонко щелкнул себя по лбу и пробормотал: — Ну думай же, башка, думай!

— А что, если просто разбить к чертовой матери это стекло, — бодро начал Боцман» упоенно рассматривая мощный бицепс своей правой руки, — да и выпрыгнуть, на хер, с третьего этажа, а потом…

— Никакого «потом», — скороговоркой перебил его Муха, — кто прыгнет «на хер», тот на нем и останется. Ты, ведь знаешь, что на Востоке сажают на кол… вот это примерно одно и то же. А если серьезно, то прыгнуть с высоты в десять метров и потом под автоматным огнем пробежать до этого «КамАЗа»… — это вряд ли, Митя.

— И не такое делали! — запальчиво возразил Боцман.

— Это все верно, да вот только… — Взгляд Мухи метнулся по террасе и остановился. Олег вдруг коротко рассмеялся и пробормотал: — У Эмира тут что, весь строительный инвентарь собран?

— А что такое? — отрывисто спросил Боцман.

К дому была прислонена длиннейшая железная лестница, вероятно предназначенная для высотных ремонтных работ, и два ее навершия находились точно на уровне веранды. Конечно, это было почти чудесным вариантом спасения, но чудесность его в немалой степени сводилась на нет необходимостью бесшумно отворить окно, а потом незаметно (!!) для торчащих буквально в двух метрах от дома охранников спуститься вниз, что являлось задачей не просто несравненно более сложной, а фактически неосуществимой. Конечно, оставался небольшой шанс все-таки достигнуть земли, но будучи неизбежно нашпигованным пулями, как тушеный гусь в духовке — печеными яблоками.

— В общем, так, — сказал Муха. — Я думаю, Боцман, что у нас все же есть некоторый шанс добраться до «КамАЗа» в целости и сохранности, но это, конечно, лишь при условии, что ты восстановил свои кондиции после этой встряски.

— Легко!

— А вот и ладно. У меня, правда, рука побаливает, но ничего… До свадьбы заживет.

«Они дверь с той стороны забаррикадировали!» — прокричал чей-то визгливый голос, а потом сухо застрекотали автоматные очереди. Люди Эмира не стали утруждать себя взломом двери — просто садили в нее пулю за пулей.

— Кажется, они в нетерпении.

С этими словами Муха бесшумно раскрыл створку окна в том месте веранды, куда приходилась лестница.

И в этот момент на сцене действий появился нервно озирающийся и пыхтящий человек с пистолетом. Наверно, он и находился где-то рядом изначально. Он ворвался на веранду, и взгляд его упал на копошащегося у окна Муху, но в ту же секунду заблаговременно затаившийся возле дверного проема Боцман одним шагом преодолел расстояние, разделявшее его и шустрого охранника, и с размаху влепил ему, то бишь охраннику, по морде.

Охранник отлетел к стене и, неловко ткнувшись в нее головой, безжизненно замер. Боцман подобрал пистолет.

— Так. Один ствол есть, — с удовлетворением сказал он. — Теперь проще…

— Давай подгребай сюда, Митя, — позвал Муха и перекинул ногу на лестницу — давай быстрее! — И в ту же секунду Боцман понял, что хочет предпринять его не в меру изобретательный друг. В принципе тот способ, которым Муха собирался достигнуть сиротливо стоящего в теньке «КамАЗа», был не нов, но додуматься до него в сложившихся условиях надо было уметь, что дано далеко не каждому. Боцман точно таким же манером, как Муха, перекинул ногу по ту сторону стены и зафиксировал ступню на верхней перекладине. Оставалось только как следует оттолкнуться свободной ногой.

Дверь между тем трещала под пулями, потом несколько ударов прикладом распустили паутину трещин по всей дверной панели. Шкаф, придерживающий дверь, заскрежетал по полу отодвигаясь под напором нападавших. Потом прогремел взрыв. Бросили гранату?.. Да, на ремонте тут, верно, не экономят.

Шкаф ухнул, разваливаясь на части, а дымящиеся остатки двери разлетелись в разные стороны, когда люди Эмира в очередной раз как следует приложились к ней с той стороны.

— Стоять! — заорал один из вбежавших, и в ту же секунду Муха и Боцман синхронно с силой оттолкнулись от стены своими правыми ногами, которые еще контактировали с верандой. Лестница отлетела от дома, словно откинутая могучей пружиной, и, описав в застывшем от такой наглости и дерзости воздухе примитивнейшую из парабол, рухнула на землю. Так что тот ее конец, что был прислонен к стене и на котором, собственно, и находилась парочка возмутительных беглецов, оказался неподалеку от «КамАЗа». Разумеется, они не стали ждать, пока парабола, по которой двигалась лестница, найдет неминуемую точку пересечения с земной поверхностью. За какую-то долю мгновения до этого Боцман и Муха резко выпрыгнули впереди, совершив замысловатый кувырок, гасящий инерцию, по мокрой от утренней росы траве, «вынырнули» всего в каком-то метре от вожделенного «КамАЗа». Лестница же, повисев еще немного в воздухе, грохнулась оземь, вздыбив целый клуб пыли.

Окаменевшие на несколько мгновений люди Эмира, толкавшиеся под верандой, тут же открыли беглый автоматный огонь и бросились к кабине грузовика, в которую уже из всех своих богатырских сил ломился Боцман, благо та была несвоевременно заперта. Муха, в руках которого теперь было оружие, играючи и с явной претензией на артистизм перекатился по земле и трижды выстрелил с колена. Даже раненая рука как-то не очень мешала: верно, в запале Муха просто не замечал боли.

— А-а-а!

Один из набегающих на полном ходу нырнул в траву и, неловко ткнувшись в нее лицом, так и застыл в страшной и неестественной позе. Второй закричал, и на подломившейся от боли простреленной ноге его занесло в сторону и отшвырнуло прямо в клумбу с белыми и розовыми розами, которые Эмир, тонкий ценитель прекрасного, велел недавно высадить.