Мальтийский сокол

Спейд взял руку девушки и похлопал по ней.

– Ты настоящий сыщик, дорогая, но, – он покачал головой, – она его не убивала.

Эффи Перин вырвала свою руку.

– Эта стерва хочет выйти за тебя замуж, Сэм, – сказала она с горечью.

Он протестующе мотнул головой и одновременно махнул рукой.

Нахмурившись, она строго спросила:

– Ты вчера вечером виделся с ней?

– Нет.

– Честно?

– Честно. Не бери пример с Данди, радость моя. Это тебе не идет.

– Данди снова взъелся на тебя?

– Угу. Они с Томом Полхаусом зашли ко мне выпить по рюмочке в четыре утра.

– Они действительно считают, что ты застрелил этого… как там его зовут?

– Терзби. – Он бросил окурок в медную пепельницу и принялся сворачивать новую сигарету.

– Ты не ответил, – не отставала она.

– Кто их знает. – Он не отрывал глаз от почти готовой сигареты. – У них было такое подозрение. Не знаю, насколько мне удалось их разубедить.

– Посмотри на меня, Сэм.

Он взглянул на нее и расхохотался – на ее озабоченном лице тоже мелькнула озорная усмешка.

– Я боюсь за тебя, – сказала она уже серьезно. – Ты хитер и уверен в себе, но как бы тебе однажды не перехитрить самого себя.

Он притворно вздохнул и потерся щекой о ее руку.

– Вот и Данди говорит мне то же самое, но ты, прелесть моя, не пускай ко мне Иву, а я уж как-нибудь постараюсь справиться с остальными трудностями. – Он встал и надел шляпу. – Кстати, сними-ка с двери вывеску «Спейд и Арчер» и повесь табличку «Сэмюэл Спейд». Через час я вернусь или позвоню.

Спейд прошел через холл отеля «Сент-Марк», отделанный в розоватых тонах, к конторке портье и спросил рыжего денди, у себя ли мисс Уондерли. Повернувшись на миг, рыжий денди покачал головой.

– Она уехала сегодня утром, мистер Спейд.

– Спасибо.

Мимо конторки Спейд прошел в нитеобразное помещение, где за огромным столом из красного дерева сидел пухлый тридцатилетний человек в темном костюме. На краю стола стояла призма из красного дерева и меди, на которой было написано: «Мистер Фрид».

Толстяк встал, обошел стол и протянул Спейду руку.

– Я искренне сожалею об Арчере, Спейд, – сказал он тоном человека, привыкшего соболезновать. – Я только что прочитал в «Колле». Ты ведь знаешь, что он был здесь вчера вечером.

– Спасибо, Фрид. Ты говорил с ним?

– Нет. Когда я вечером пришел в отель, он сидел в холле. Я не стал с ним здороваться. Подумал, что, может, он работает, и, зная, как вы не любите, когда к вам пристают в таких случаях, молча прошел мимо. Это как-то связано с его…

– Не думаю, но пока мы точно не знаем. Как бы то ни было, постараемся, насколько возможно, не упоминать вашего заведения в связи с этим убийством.

– Спасибо.

– Не за что. Можешь дать ты мне сведения о бывшей гостье вашего отеля, а потом напрочь забыть о нашем разговоре?

– Конечно.

– Сегодня утром из отеля уехала некая мисс Уондерли. Мне бы хотелось знать подробности.

– Пошли, – сказал Фрид, – посмотрим, чем тебе можно помочь.

Спейд не двинулся с места, а лишь покачал головой.

– Я не хочу, чтобы тут торчали мои уши.

Фрид кивнул и вышел из алькова. В холле он неожиданно остановился и вернулся к Спейду.

– Вчера вечером у нас в отеле дежурил сыщик Харриман. Он наверняка видел Арчера. Может, стоит попросить его забыть об этом?

Спейд искоса взглянул на Фрида.

– Лучше не надо. Это не имеет никакого значения, пока имя Арчера никак не связано с этой Уондерли. Харриман – неплохой малый, но любит языком трепать, и мне бы не хотелось, чтобы он думал, будто здесь что-то пытаются зарыть.

Фрид снова кивнул и вышел. Через пятнадцать минут он вернулся.

– Она приехала в прошлый вторник, в регистрационной карточке написано, что из Нью-Йорка. Чемодана у нее не было, только сумки. К ней в номер никто не звонил, почты она, кажется, тоже не получала. Единственный, с кем ее однажды видели, – это высокий темноволосый человек лет тридцати пяти. Сегодня утром, в половине десятого, она куда-то ушла, через час вернулась, оплатила счет и попросила отнести ее сумки в машину. Мальчишка, который нес ее вещи, говорит, что машина была из туристического агентства Нэша, возможно, взята напрокат. С ее слов в карточке записано, что она уехала в Лос-Анджелес, отель «Амбассадор».

Поблагодарив Фрида, Спейд вышел из отеля.

Увидев Спейда, Эффи Перин оторвалась от машинки.

– Приходил твой друг Данди, – сказала она. – Хотел посмотреть на пистолеты.

– А ты что?

– Я попросила его прийти, когда ты будешь на месте.

– Умница. Но если он снова появится, покажи ему все мои пушки.

– Кроме того, звонила мисс Уондерли.

– Весьма кстати. Что она сказала?

– Сказала, что хочет встретиться с тобой. – Девушка взяла со стола листок бумаги и прочитала написанный карандашом текст: «Она остановилась в пансионе „Коронет“ на Калифорния-стрит, номер 1001. Спросить мисс Леблан».

Со словами «Дай-ка сюда» Спейд протянул руку. Получив листок, он вынул из кармана зажигалку, крутанул колесико, поднес пламя к бумаге и держал листок за угол до тех пор, пока он не превратился в темные завитки пепла, потом бросил остатки на линолеумный пол и растер их каблуком.

Девушка наблюдала за ним с укоризной во взгляде.

Он ухмыльнулся, произнес: «Вот так-то, дорогая» – и вышел.

Глава 4. Черная птица

Дверь номера 1001 в пансионе «Коронет» открыла сама мисс Уондерли, одетая в зеленое шелковое платье, подпоясанное ремешком. Темно-рыжие волосы, разделенные слева пробором и спадавшие волнами на правое плечо, были слегка растрепаны.

Сняв шляпу, Спейд сказал:

– Доброе утро.

Он улыбнулся, она робко улыбнулась в ответ. Но ее голубые, почти синие глаза смотрели тревожно. Наклонив голову, она неуверенно произнесла:

– Входите, мистер Спейд. – Мимо кухни, ванной и спальни она провела его в кремово-красную гостиную. – Все вверх дном. Я даже не закончила распаковывать вещи.

Она положила его шляпу на стол и села на кушетку орехового дерева. Он устроился напротив нее на обитом парчой стуле с овальной спинкой.

Она взглянула на свои пальцы, судорожно сцепила их и сказала:

– Мистер Спейд, я должна сделать ужасное… ужасное признание.

На это Спейд ответил вежливой улыбкой, которую она не увидела, так как не подняла глаз, но промолчал.

– Та… та история, что я рассказала вчера, была… выдумана, – пробормотала она, запинаясь, и только теперь посмотрела на него печально и испуганно.

– Ерунда, – сказал Спейд с ухмылкой. – Мы вам, собственно говоря, и не поверили.

– Значит?.. – К выражению горя и испуга в ее глазах добавилось теперь и недоумение.

– Мы поверили вашим двумстам долларам.

– Вы хотите сказать?.. – Она, судя по всему, не понимала, что он хотел сказать.

– Я хочу сказать, что вы заплатили больше, чем те, кто говорит правду, – объяснил он учтиво, – и настолько больше, что с вашей неправдой можно было смириться.

Она было приподнялась с кушетки, но снова села, разгладила платье на коленях, наклонилась вперед и заговорила с жэ ром:

– И даже сейчас вы не откажетесь?..

Спейд остановил ее, чуть подняв руку. Он хоть и насупил брови, но продолжал улыбаться.

– Это зависит от обстоятельств, – сказал он. – Самое паршивое, мисс… так кто вы на самом деле, Уондерли или Леблан?

Она зарделась и прошептала:

– На самом деле я – О'Шонесси… Бриджид О'Шонесси.

– Самое паршивое, мисс О'Шонесси, – это то, что два таких убийства подряд – она вздрогнула – всех настораживают, а полицию толкают на крайности, иметь дело с людьми стало трудно и дорого. Я не…

Он замолчал, поскольку она явно перестала слушать и просто ждала, когда он кончит.

– Скажите мне правду, мистер Спейд. – Голос ее почти срывался на истерический крик. – Я виновата в… в том, что случилось этой ночью?