Меченые злом

– Кто? – оживился Артем. – Надеюсь, это капитан Никитин? Или…

– Эка ты хватил, братец! – перебил его шеф. – Или. Никитина у нас забирают в область.

Как ни грустно, но факт.

– Да, это новость не из лучших… – Майор расстроился; он работал с Никитиным восемь лет и знал, что на капитана можно было положиться. – И все-таки – кто?

– Узнаешь… – Леонидов посмотрел на часы. – Через двадцать минут. – Впервые за все время разговора на его лице появилась скупая улыбка.

Артему показалось, что шеф хитрит. С чего бы?

– Петр Каллистратович!

– Не будь таким нетерпеливым. Скажу лишь одно – опер из новеньких. Прислан вместо Никитина.

– Да-а, удружили вы мне…

– Не горюй раньше времени. У твоего будущего помощника послужной список – закачаешься. Право слово…

И в это время зазвонил личный телефон полковника. Он взял трубку, и по тому, как вытянулось его лицо, Артем заключил, что разговор шефу предстоит нелегкий.

– Да… Да… Конечно, дорогая… – Голос Петра Каллистратовича стал тонким и заискивающим.

Похоже, звонила жена шефа. Майор поднялся, но выйти без разрешения не решался – стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу и нервно теребя пока еще тонкую папку с документами по делу своего друга.

– Иди, иди! – замахал на него рукой полковник, на миг вернувшись к реальности. – Потом…

Лоб Петра Каллистратовича блестел от мелких капелек пота.

"Чертовы бабы! – гневно думал Артем, шагая к своему кабинету. – Если уж достают мужика, так до самых печенок. Слава Богу, моя отрывается всего лишь раз в месяц…" Как старшему оперу, ему давно полагался отдельный кабинет. Да и звание предполагало кое-какие льготы в этом отношении. Однако свой закуток майор получил совсем недавно, где-то около полугода назад. На все просьбы посодействовать в этом вопросе шеф отвечал ссылками на западные кинофильмы: "Видел, как работают американские полицейские?

То-то. Все находятся в одном помещении. Кроме начальника. А вам хочется каждому по офису. С секретаршей. И мягким диваном…" И все-таки комнату Артему выделили. Помог случай: сократили должность одного из замов начальника управления, и в результате обычных в такие моменты перетасовок ему достался кабинет размером три на четыре метра. Он находился в старом крыле здания и был таким неухоженным – просто развалюха – что на него никто не претендовал.

Майор махнул рукой на принципы и подключил к ремонту одного из своих "клиентов", которому светило около трех лет, попади дело в суд. И теперь к Артему ходили коллеги на экскурсию, чтобы полюбоваться дорогими обоями, шикарным письменным столом, узким, но очень симпатичным диванчиком, а также новой столяркой, и втихомолку позавидовать. Благодарность подследственного простиралась столь далеко, что по выходу из ИВС он нашел спонсоров, подаривших городскому угрозыску пять компьютеров, один из которых стоял в кабинете майора.

Разложив бумаги на столе, Артем задумался. Где тот кончик ниточки, ухватившись за который можно будет размотать все дело? Никто ничего не видел, никто ничего не знает.

Все как обычно. Почему-то на момент свершения преступления свидетели глохнут и слепнут. А потом несут совершеннейшую ахинею. Или отнекиваются. Майор точно знал, что его друг, бывший опер, настоящий профессионал, всегда был начеку. И дверь абы кому не открывал. А она, между прочим, железная, с мудреными замками. Такую разве что тараном можно прошибить. А эксперт твердит, что ее открывали только ключом.

Значит, Мишка был знаком с убийцей.

Знаком ли? Конечно, не факт. Тогда кому он мог открыть дверь без опасений? Сотруднику милиции – раз, работникам коммунальных служб – два… Стоп! Не годится. Поздним вечером коммунальщики по квартирам не ходят. И все равно нужно проверить. Пометим…

Дальше: соседям – три. Соседи… Артем перетасовал свидетельские показания соседей и отрицательно покачал головой – нет, маловероятно. Что, однако, не дает никакого повода не отрабатывать и эту линию.

Единственная зацепка (за неимением лучших) – дети-попрошайки. Вот малышам сердобольный Мишка точно открыл бы дверь. Мог убийца использовать детей для проникновения в квартиру? Запросто. Но такая версия предполагает сговор пацанов с бандитом. Или бандитами. Хотя… Детей могли запугать. Бездомными попирает, кто хочет и как хочет.

Впрочем… Артем горько ухмыльнулся. Он хорошо знал, что собой представляют такие дети. Школа даже не жизни, а выживания, научила их многому. В том числе, к сожалению, и не совсем хорошему. Ради денег бездомные дети могли пойти на любое преступление. Без малейших угрызений совести. И добыть от них признание в таком случае труднее, чем у опытного рецидивиста.

Ладно, допустим и впрямь дети работали по наводке. Тогда можно предположить, что Мишку вели. За ним следили. Дождались, пока он будет дома один, и… Вполне вероятно.

Но тогда возникает закономерный вопрос, с какой стати безобидному калеке прицепили "хвост"? Что он мог знать? Что искали в его квартире? Нашли? Не похоже. Иначе Мишку не подвергли бы допросу с пристрастием.

А может все гораздо проще? Например, самая заурядная месть. Миша за свою бытность в угрозыске немало всякой швали отправил на тюремные нары. Что ж, нужно покопаться и в старых делах.

Есть еще вариант – чеченский след. Хотя… Это раньше чечены были борзыми, сейчас им не до сведения каких бы то ни было счетов с сотрудниками правоохранительных органов.

Идет война, и сейчас месть чеченцев сводится в основном к террористическим актам. Но проверить эту версию тоже не мешало бы.

Черт возьми! Фактов – ноль, одни домыслы. Проверка версий может растянуться на месяцы, а тем временем убийца заметет все следы…

Задумавшись, Артем не услышал стук в дверь, а когда вернулся к действительности, то увидел, что в кабинет вошла девушка в джинсах и кожаной куртке с многочисленными "молниями".

– Вы ко мне? – спросил он несколько взвинчено.

– Если вы майор Чистяков, то да, – коротко улыбнувшись, ответила девушка.

– По какому вопросу?

Независимое поведение девушки, которая в своем наряде выглядела в казенных стенах чересчур легкомысленно, почему-то вызвало у Артема легкое раздражение.

– А если по личному, то вы меня выгоните, даже не выслушав?

Нет, эта наглая особа явно напрашивалась на неприятности. Да она просто издевается над ним!

– Ни в коем случае, – уняв свое ретивое, сдержанно ответил майор; не хватало еще сорваться и наделать глупостей; тем более что перед ним стояло существо того пола, к которому Артем всегда и везде относился с настороженностью, как бы не сказать – предубежденностью. – Но я прошу вас перейти к делу. У меня времени в обрез.

– Меня прислал к вам полковник Леонидов. – Девушка вдруг посерьезнела.

Только теперь Артем понял, что девушке было отнюдь не двадцать с небольшим хвостиком. Хотя выглядела она молодо, но сразу затвердевшие черты лица и жесткие складки у губ подсказали майору, что ей никак не меньше тридцати. Ему даже показалось, что он знаком с нею.

– Я вас слушаю, – сухо сказал Артем.

– Сесть не пригласите? – В голосе странной посетительницы звучала неприкрытая ирония.

– Извините. Пожалуйста… – Майор с подчеркнутой вежливостью указал на стул.

Девушка уселась с какой-то хищной грацией. Похоже, она была спортсменкой или занималась ныне модным шейпингом.

– Я ваш новый сотрудник, – просто и как-то буднично сказала девушка.

– Не понял… – Артему показалось, что он ослышался.

– Сотрудник. Пардон – сотрудница. – В черных глазах девушки плясали озорные чертики.

– Так это… это вас дали мне в помощь!?

– Точно. Но если вы думаете, что…

– Стоп! – вскричал совсем потерявший голову Артем. – Больше ни слова. Простите, я сейчас…

С этими словами он выскочил из кабинета, словно пробка из бутылки с теплым шампанским. Так быстро по коридорам управления майор никогда не бегал.

Встречающиеся по пути сотрудники смотрели на него как на сумасшедшего.