Меченые злом

С большими трудами, собрав всю свою волю в кулак и подлечившись в клинике, он вернулся от заграничного кайфа к своему, чисто русскому – хорошей водке. Иначе его просто не поняли бы "коллеги", знакомые воры, относившиеся к наркотикам с большим неодобрением. И вовсе не по моральным соображениям.

Наркоманы устраивали настоящий беспредел. Чтобы добыть денег на очередную дозу, тянули, что под руку попадалось, опускаясь до низменного грабежа с "мокрухой" или "гоп-стопа", тем самым затрудняя "работу" настоящим профессионалам, которые обычно имели по несколько ходок в зону и состояли на учете в милиции.

Саюшкин сосчитал пакеты, взвесил один в руках, умножил на оптовую рыночную цену – и едва не потерял сознание от своих арифметических упражнений. Мамочки! В чемоданчике товару не меньше чем на триста тысяч! А то и на все пятьсот! "Зеленью"!!!

Вот это удача… Тьху, тьху!

Суеверно плюнув через плечо, Леха неумело (на всякий случай) перекрестился. От чемоданчика нужно было на время избавиться, где-нибудь спрятать. Чтобы потом, в темное время суток, вернуться и забрать. Сейчас, после кровавой разборки, когда кругом полно ментов и вообще чужих любопытных глаз, идти по городу с такой уликой мог только полный идиот. А собачий вор себя таким не считал.

Саюшкин не стал долго раздумывать, а нашел подходящую ямку, зарыл свою драгоценную добычу голыми руками, присыпал мусором и оставил несколько меток – чтобы потом чемоданчик легче было найти.

Работая, он мельком подумал, что куда-то девалась его сумка с принадлежностями для ловли собак; но тут же эта мысль и улетучилась, не оставив ни малейшего следа. Про пойманного пса он вообще забыл. В этот момент Леха не мог думать ни о своей "профессии", ни о заказе. В его голове царил сумбур, а глаза светились как у кота – зеленым сумасшедшим светом.

А теперь нужно делать ноги. Ходу, Леха, ходу! Воровская удача не любит медлительных и тугодумов.

Ночь, любимая сестра вора, опустила занавес.

Глава 3

Начальник уголовного розыска полковник Леонидов был брюзгой и циником. Артем его понимал – трудно остаться оптимистом в розовых очках, копаясь каждый день в грязном белье отнюдь не лучшей части человечества. Ко всему прочему, полковника мучила язва, результат многолетней сухомятки, и жена-стерва, которая прогрызла в седеющей голове Пеки (так кликали Леонидова его подчиненные) дыру размером с кулак. Она никак не могла смириться с тем, что ее милейший Петр Каллистратович не брал взяток, а потому их семья жила как большинство рядовых граждан России – скудно, скучно и без особых надежд на будущее.

– У тебя есть анальгин? – вместо ответа на приветствие спросил полковник. – Башка раскалывается…

Пека болезненно морщился и тер виски. Он был невысокого роста, голубоглаз, быстрый в движениях и с удивительно густой для его возраста чуприной, которую сильно тронула седина.

– Через дорогу аптечный киоск. Недавно открыли. – Дурное настроение Артем только усилилось при виде бледного осунувшегося лица шефа. – Сейчас пошлю Сипягина.

Леонидов угрюмо кивнул, и майор позвонил старлею, который в этот момент трудился над бумагами. Изложив свою просьбу, Артем жадно выпил стакан воды из графина, стоявшего на длинном, "заседательском", столе. Вода была теплой, с болотным запахом, и майор с подозрением уставился на жидкость в графине – не плавает ли там какая-нибудь живность.

– Ну?.. – вопросительно посмотрел на него полковник.

– Дело дрянь, – сухо ответил Артем. – Мотив отсутствует. Следы тоже.

– Ни единого отпечатка?

– Увы…

– Значит, работали в перчатках. А потому версию о наркоманах можно похоронить сразу.

Здесь пахнет профессионалами.

– Наркоманы тоже детективы читают, и фильмы об угрозыске смотрят.

– И то верно… Но мотив, мотив! Черт возьми! – выругался Леонидов. – Завидонова жалко, – добавил он, сокрушенно качая головой. – Он долго мучился?

– Патологоанатом говорит, что Мишу пытали не менее десяти минут. Кстати, его не убили. У него из-за удушья не выдержало сердце.

– Сволочи! Но что, что им было от него нужно?!

– Пока у меня даже нет удобоваримой версии.

– А он не мог… – Леонидов смущенно отвел глаза в сторону. – Он не мог связаться с мафиозными структурами?

Полковник хорошо знал о дружбе Завидонова с Артемом, потому ему было неприятно высказывать такое предположение.

– Нет! – резко ответил майор. – Я бы знал.

– В этом мире ни в чем нельзя быть уверенным на все сто процентов.

– Согласен. Но я ведь не мальчик и отвечаю за свои слова. Связь с преступным миром предполагает определенное улучшение жизненного уровня. А семья Завидонова едва сводила концы с концами. Уж я-то знаю… Да и зачем бандитам нужен калека?

– Не скажи… – Леонидов снова потер виски – уже с раздражением. – Он ведь работал на центральной городской площади?

– Да. Там торгуют картинами и рисуют прямо на месте под заказ – как профессиональные художники, так и кустари. Миша делал профильные портреты из черной бумаги. На этом, сами понимаете, много не заработаешь, но на хлеб и молоко хватало. А самое главное заключалось в том, что он чувствовал себя кормильцем семьи, нужным человеком. Я уже не говорю про то, что Миша очень нуждался в общении. У него было много приятелей среди художников.

– Все это понятно. Однако есть одно "но". Площадь людная и является очень удобным местом для распространения наркотиков. Минуту! – остановил Леонидов майора, который хотел ему возразить. – Это всего лишь одна из версий. Пусть маловероятная, но – версия.

Безногий инвалид вызывает меньше подозрений. Тем более – ветеран МВД, известная в городе личность. По крайней мере, среди сотрудников милиции. Он мог быть или посредником при продаже мелких партий наркотиков или просто торговцем.

– Никогда! – горячо возразил Артем. – Миша честный человек. Он ненавидел все, что связано с наркотиками. У него ведь есть дети. И, кстати, я не думаю, что наркоторговцы доверились бы сотруднику уголовного розыска, пусть и бывшему.

– Антагонизм… – мрачно покривился полковник. – Чушь! И тебе это известно не хуже, чем мне. Примеров продажности среди нашего брата вдоволь. Ну, ладно, ладно, замнем для ясности. Но тогда придумай печку, от которой будешь плясать…

В это время в дверь кабинета постучали, и на пороге появился Сипягин с облаткой анальгина. Кивком головы отпустив старлея, Леонидов разжевал, морщась, таблетку и запил минералкой, которую достал из холодильника.

Артем снова с большими сомнениями покосился на графин с подозрительной водой, но делать уже было нечего, и он обречено решил, что лучше месячишко побегать в теплый туалет с поносом, нежели, высунув язык, мотаться денно и нощно по городу, раскручивая "мокрые" дела. А их было больше чем нужно.

"Неужели убийство Мишки – очередной "глухарь"? – подумал майор со злобой и раздражением. – Ни хрена подобного! Наизнанку вывернусь, но достану ублюдков из-под земли. А если нет… Уйду к чертовой бабушке из органов! Клянусь – уйду".

– Я так понимаю, дело в производство берешь ты, – продолжил полковник. – Подключай и Сипягина. Пусть учится.

– Петр Каллистратович! – взмолился Артем. – Ради Бога, только не Сипягина! Мне нужен не ученик, а классный опер. Ведь у меня есть и другие дела. Я так понимаю, что передать их некому.

– Некому, – подтвердил Леонидов. – И они не менее важны.

– Еще бы…

Последний месяц Артем занимался наделавшим много шума убийством депутата городской думы Колюбакина, крутого и очень богатого бизнесмена, который "держал" всю пивную промышленность области.

– Так говоришь, тебе нужен классный опер? – подумав, спросил полковник. – Считай, что ты меня уговорил. Будет тебе ас. Но Сипягина все равно задействуй. Хватит ему отчеты строчить и за водкой бегать.