Передаю цель...

Воронцов включил рацию, комендант ответил сразу.

— Товарищ подполковник, — начал было Кайманов в повышенном тоне, но тот его тут же остановил:

— Что шумишь, Яков Григорьевич?

По его умиротворенному тону Кайманов почувствовал: у подполковника хорошее настроение.

— Все в порядке, — сказал Журба. — Взяли гуся лапчатого.

— Как взяли? Этого не может быть! Не того взяли!

— Точно того, можешь не сомневаться…

— Товарищ подполковник, еще раз говорю, не может этого быть!

— Как не может, когда он с наручниками у нас в машине сидит. Вот тебе и раз! Сам его проманежил от границы до города, а теперь не может быть?

— А приметы?

— Все точно, как ты говорил. Совпадают и физические данные и гвоздики на каблуках…

— Товарищ подполковник, — едва выслушав его, воскликнул Кайманов. — Поскольку вы уже задержали пособника, прошу срочно выехать с ним в аэропорт. Я со своей группой выезжаю туда немедленно. Прошу разрешить действовать самостоятельно.

В трубке секундное молчание, затем голос коменданта:

— Действуйте, Яков Григорьевич, выезжаю к вам…

— Вызови-ка мне к рации Пинчука, — сказал Воронцову Кайманов и, когда тот подошел к микрофону, приказал:

— Немедленно предупредите диспетчера и сопровождающего пассажиров контролера о присутствий в аэропорту опасного преступника. Передайте приметы: нарушитель высокого роста, в демисезонном пальто бежевого цвета, в зимних ботинках на толстой рифленой подошве. Рисунок следа напоминает панцирь черепахи. Особая примета нарушителя — на тыльной стороне правой руки свежие царапины от колючек шиповника. Об этом обязательно скажите контролеру. При проверке билетов на посадке, она должна подать вам знак. Сами наденьте поверх формы комбинезоны, под видом техсостава будьте у трапа самолета, ждите нас. Одного пошлите встречать нашу группу с летучкой техпомощи на поворот дороги. Все.

— Понял вас, товарищ майор, — напряженным голосом доложил Пинчук.

В телефонах раздался щелчок и на той же волне послышался голос коменданта:

— А у моего нарушителя царапин от шиповника нет, — сказал подполковник Журба.

— И ногти у него наверняка чистые, — добавил Кайманов. — Пальцами в землю он окурок не прятал.

Пинчук встретил их с машиной техпомощи у поворота дороги, от которого оставалось не больше трехсот метров до аэровокзала.

— Товарищ майор, вот комбинезоны. Диспетчер предоставил в наше распоряжение эту машину. До отправления ближайшего самолета через Москву в Ленинград остается меньше часа. Пассажира с переданными вами приметами нигде не видно.

— Комбинезоны есть, нарушителя нет, — подвел итог Кайманов. — Ладно. Встречайте подполковника. Поедете со своей машиной к ангару, что справа от вокзала. Я буду у начальника аэропорта.

«Неужели ошибся?» — по пути к аэровокзалу раздумывал Кайманов. — Тогда или задержанный комендантом неизвестный и есть нарушитель, или преступник настолько осторожен и хитер, что и здесь приготовил нам какой-то сюрприз».

Разослав Воронцова, Пинчука и четырех солдат, переодетых в рабочую форму обслуживающего персонала по всей площадке, где

только

могли быть пассажиры, представившись начальнику

аэропорта,

Кайманов отправился

к

ангару,

куда, как он это

заметил, уже проехала машина техпомощи с подполковником и задержанным им пособником.

— Товарищ подполковник, — доложил он встретившему его Журбе, — самолет в Ленинград через Москву вылетает через тридцать пять минут. Посадка пассажиров будет произведена через двадцать минут. Времени у нас в обрез. Хоть я и оставил Воронцова и Пинчука с солдатами на аэровокзале, но там необходимо быть нам самим.

— А этот? — подполковник приоткрыл дверь в соседнюю комнату, где с двумя конвоирами находился задержанный. Журба как будто хотел сказать: «Чем не хорош?»

Нарушитель был действительно «хорош». Богатырского роста, с объемистой талией, в запыленных сапогах и форме капитана погранвойск, с подсохшими потеками пота на лице.

Кайманов попросил его показать одну и другую подошву сапог. Сапоги были те самые, не новые, с косячками на каблуках: один косячок подбит тремя гвоздиками, другой — четырьмя.

Вид у задержанного самый внушительный: из-под насупленных бровей угрюмо смотрят свирепые глаза. Дышит тяжело, широко раздувая ноздри, хотя гонка от границы до Ашхабада закончилась два часа назад, и на последнем этапе — не пешком шел, ехал на машине.

Кайманов жестом предложил нарушителю перейти со своего места. Едва взглянув на след, сказал:

— Можно увести в КПЗ.

Когда они остались с Журбой одни, добавил:

— Пособник. Бутафория. Ему только и не хватает черной повязки на один глаз да финку в зубы…

— Ты уверен в этом, Яков Григорьевич? — спросил подполковник.

— Абсолютно. Пройти всю погранзону, отправить на тот свет трех проводников и все только для того, чтобы примитивно попасться патрулю у железнодорожной кассы, — такого не бывает…

— Что ты предлагаешь?

Кайманов пожал плечами:

— Все должно решиться при посадке пассажиров в самолет.

Нарушителю

деваться некуда. Любые промедления для него увеличивают степень риска. Это во- первых. А во-вторых, раз уж у него был пособник, отводящий удар на себя, значит, и билет он ему брал на ближайший рейс.

…Кайманов с Журбой, переодетые в комбинезоны, «следили» за наполнением заправочной автоцистерны в каких-нибудь ста пятидесяти метрах от самолета, под плоскостями которого и у шасси копошились «технари» в комбинезонах.

От здания аэропорта в сопровождении дежурной двинулась толпа пассажиров, среди которых Кайманов еще издали наметил того, за кем гнались от самой границы.

В первую минуту он усомнился в своем выборе: высокий человек в темных очках, в светлом демисезонном пальто и такой же шляпе нес чемодан и вел под руку ярко одетую женщину в легком малиновом плаще. Рядом с женщиной, держась за плащ, шла девочка лет пяти. Все трое на ходу переговаривались, спутница неизвестного смеялась.

Кайманова прошиб холодный пот: «Неужели ошибся?» Только вблизи он мог бы сказать, тот ли перед ними преступник, ради задержания которого они ведут поиск с четырех часов утра.

Выждав, когда группа уже подошла к самолету, Кайманов поднялся на подножку бензовоза, скомандовал водителю: «Поехали…»

Тот медленно направил машину к самолету, остановился под плоскостью у самого трапа.

Кайманов рассчитал точно: как раз в это время импозантный «отец семейства» протягивал билеты стоявшей у подножия трапа дежурной. Глаза ее и подошедшего сбоку Кайманова встретились, но никакого знака ему уже не требовалось: он и сам увидел смазанные йодом легкие царапины на тыльной стороне кисти «пассажира». По знаку Кайманова «техники» Воронцов и Гуляев, Пинчук и Семин — по два человека с каждой стороны — схватили нарушителя за руки, с силой завели их ему за спину, где подполковник Журба едва успел защелкнуть на кистях наручники.

В то же мгновение Кайманов перехватил движение задержанного, потянувшегося ртом к плечу, на котором были нашиты клапаны в виде погончиков с декоративными пуговицами, сорвал с погончика пуговицу, другой рукой вытащил из кармана пальто задержанного вороненый «вальтер».

— Продолжайте посадку, — скомандовал подполковник дежурной, быстро проверяя, нет ли у задержанного еще оружия или ампул с ядом.

— Вас тоже прошу в машину, — сказал он женщине с девочкой. Та попыталась было разыграть возмущение, но, увидев пистолет, изъятый из кармана ее спутника, сразу вдруг успокоилась и, ни слова не говоря, села в подъехавшую крытую машину техслужбы.

— Но у меня в самолете вещи, — спохватилась было она. — Я с этим гражданином только здесь познакомилась.

— Ваши вещи не пропадут, а знакомых следует выбирать, — заметил Кайманов, жестом приглашая в машину и лихорадочно оглядывавшегося, словно ожидающего помощи задержанного.

Едва отъехали от аэропорта, подполковник вышел с радиостанцией на дорогу и, пропустив «техпомощь» вперед по дороге, связался с начальником отряда.