Гамма для старшеклассников

олубчик, ерундистика. Сначала была погода, затем страх, а теперь вы приплетаете сюда причинно-следственную связь?

- Все правильно, - заверил я его. - Потому что наше "сегодня" теснейшим образом увязывается с днем еще не наступившим.

Доктор раздражено крякнул.

- Это что же? Мы кузнецы, и дух наш молод?

- Не совсем, но...

- Минуточку! Я так понимаю, что сегодняшний дождь вы пытаетесь увязать с завтрашними заморозками?

- Да нет же. Дождь оттого, что вчера на рынке я видел безобразную драку. А сегодня две женщины в троллейбусе сказали мне гадости. Одной не понравился мой зонт, вторая, передавая абонемент, не сказала ни "спасибо", ни "пожалуйста".

- И вы реагируете на такие мелочи?

- Если бы только я! Но ведь и природа!..

- Что природа?

- Тоже реагирует.

- Мда... - врач вернулся за стол. - Говорите вы в общем-то нормально, а вот мысли... Впрочем, мысли у нас у всех малость того, - он остро взглянул мне в лицо. Точно уколол глазами-буравчиками.

- Послушайте! А может, вы верующий?

- Смотря во что.

Доктора такой ответ не устраивал, и он громко фыркнул.

- Но в церковь-то вы, конечно, заглядываете?

- Нет, не заглядываю. Хотя пару раз бывал. Слушал, как поют.

Доктор покачал головой. Я думал, он скажет: "Мда... Ох, уж мне эти печорины с онегиными! Рыцари гипертрофированных чувств... Шагу не ступишь без того, чтобы не угодить на какого-нибудь нытика!" И я бы тогда откликнулся: "Да, я нытик, но вы врач и должны помогать нытикам. Потому что все больные - нытики, и это факт, от которого никуда не деться. Здоровым некогда ныть, они живут, чтобы радоваться, а не пугаться." И возможно, доктор взглянул бы на меня с интересом или во всяком случае без отвращения. И задал бы пару задушевных вопросов, на которые я ответил бы столь же задушевно. И мы разошлись бы добрыми друзьями. Но он промолчал. И только еще раз фыркнул, подтверждая свое нежелание стать моим другом. По всей видимости, я начинал его серьезно раздражать. Аллопатия всегда презирала гомеопатию. Мне захотелось ударить его кулаком. Ударить и тут же спрятаться в шкаф, что стоял у стены. Мысли и желания были моими, деваться от них было некуда. Презирая себя за подобные позывы, я на секунду зажмурился.

Доктор тем временем сгорбился за столом и что-то быстро строчил на бланке. Подавшись немного вперед, я разглядел, что под рукой у него рецепт. Действовало загадочное правило. Пациенту ничего не объясняли и пациента профессионально отфутболивали. Желание спрятаться в шкаф исчезло, зато ударить кого-нибудь захотелось прямо-таки до слез.

Разумеется, мне выписывали бром и димедрол. С сеансом психолечения было покончено. Ни он, ни я более не вымолвили ни слова. Должно быть, внутренне мы успели рассориться и разойтись - два совершенно чуждых друг другу существа.

Уже на пороге, прикрывая за собой дверь, я что-то буркнул прощаясь. Доктор пробурчал аналогичное в ответ. Вполне возможно, что я пробурчал "идиот". Что пробурчал в ответ доктор, знал