Ловушка для олигарха

Что прикажете делать сыщику, имеющему такой материал? Конечно, проверять его. Как? Ответ очевиден — заглянуть в морозильник и попытаться обнаружить там хоть что-то, оставшееся от Миши Зубовина.

Бизнес на органах в последнее время начал приобретать зловещие масштабы. На благополучном Западе жизнь достигла такого уровня комфорта, что продлить ее хочется как можно дольше. А здоровья часто не хватает, сердечко истрепывается, печень изнашивается. На клоны надежда маленькая — когда их еще начнут выращивать, как бройлерных цыплят, для замены внутренних органов. Где взять новое сердце взамен изношенного? Из чьей-то груди. Тут и возникают проблемы. Внутренних органов катастрофически не хватает на всех. Оказывается, не так много автомобильных катастроф и несчастных случаев, после которых можно воспользоваться чужой почкой и сердцем, Да еще нужного не отыщешь. Вывод? Надо взять, где плохо лежит. А где на нашей планете лежит плохо практически все — объяснять не надо,

Пусть ты живешь в России и прошел с ней нелегкий путь — от либерализации цен, через МММ, через невыплаты зарплаты к дефолту. Пусть у тебя отняли сбережения, выкинули из квартиры и ты бомжуешь, воя зимними вечерами на Луну. Ты думаешь, что тебя обобрали всего и с тебя больше нечего взять, поэтому ты больше не представляешь корыстного интереса ни для кого. Но рано успокаиваешься. На самом деле, гели ты еще не стар и достаточно здоров, то носишь в себе минимум две сотни тысяч баксов. Точнее, на себе. Именно столько стоят внутренние органы, которые можно из тебя извлечь.

Есть спрос — есть предложение. Двести тысяч! Да за меньшую в десять раз сумму многие сбросят нейтронную бомбу на родной город, а не то что украдут несколько человек на запасные части.

Так что таких вот холодильников становится все больше. А живых людей на Руси все меньше — многие из них переселяются именно в эти холодильники.

Тяжко быть на Руси маленьким человеком. Его судьба не интересна никому, кроме почивших в бозе русских классиков. Маленький человек на Руси — беспомощный ребенок, гуляющий по минному полю, потому что больше гулять негде. И защитить его некому. И холодильник — это для него.

Но для людей, типа Михаила Зубовина, холодильник — это нетипично. Для них — пуля киллера, яд в бокале с шампанским, стилет с серебряной ручкой в спину. Так что в холодильник он попал случайно…

Надо ехать, проводить на местности рекогносцировку. Я нашел по компьютеру, где располагается этот холодильник. И принялся за свою внешность.

Опять маскарад. Я приоделся, взял все необходимое, добрался до кольцевой дороги на Северо-Западе, остановил машину в глухом местечке рядом с длинными рядами гаражей. Перед зеркалом заднего вида наспех привел себя в порядок — и из машины вышел бомж Вася.

Я прошел по пустырю, потом обогнул заброшенную стройплощадку. Вон и холодильник. Бетонный забор, ворота открыты, за ними — шлагбаум, около которого сидит на табуретке и курит охранник с помповым ружьем на коленях,

Дела на холодильнике днем шли ни шатко ни валко. Время от времени приезжали машины, но как-то не особенно активно. На окорочка спрос упал.

Около холодильника располагалась небольшая свалка. Там грязно-белые псы жрали выброшенную курятину. Меня они восприняли как конкурента и смотрели недобро.

Я побродил кругами. Встретил парочку бомжей — они, кажется, тоже имели виды на окорочка, которые работяги с холодильника начали вытаскивать на свалку, Меня бомжи, как и бродячие собаки, встретили угрюмыми настороженными взглядами. Один пошел на разборку, прихватив за горлышко бутылку.

— Ты, энта… двигай, — изрек он хрипло, смотря на меня с обжигающей ненавистью и опасением. — Тут, энта, не ты… Тут, энта, мы!

— Господин, не знаю вашего имени, — вежливо произнес я. — Но я свободный человек и имею обыкновение гулять там, где считаю нужным, ,

У него выпала челюсть, и даже злоба пропала, уступив место изумлению. Впрочем, он вскоре очухался и начал действовать. Если бы я обложил его родным трехэтажным матом, он бы обрадовался и, может, мы бы договорились. Но от такой речуги он обиделся, так и не нашелся, что ответить, и решил разрубить гордиев узел бутылкой, которую держал в руке.

Зря он полез…

— Энта, ты в натуре, да… — захныкал он, сидя на земле и хлюпая носом.

Приложил я его легонько. Эти существа вызывали у меня жалость, как и бродячие дворняги.

— Извините, — сказал я и побрел дальше, бомжи сзади оживленно переговаривались.

— Энта, ну чего энта! — ныл поверженный бомж.

— Козел хлюпатый! — бросила мне вслед бомжиха.

Возражать ей я не стал.

Через некоторое время я составил более-менее полное представление о местности и объекте. Про себя составил его схему, определил пути подхода и отхода. Берегли окорочка двое охранников с помповыми ружьями. Притом берегли не слишком радиво.

Я по нахалке попробовал сунуться через проходную, был препровожден обратно пенделем и обещанием «бошку снять». Я не обиделся. Отправился восвояси — готовиться.

К холодильнику я вернулся поздним вечером. Экипированный. Готовый к бою.

Надо отметить, что расследование этого дела состояло у меня по большей части из проникновении в частные владения — в квартиры, на закрытые территории. Ну что ж, не зря меня учили этому искусству, и не зря я столько лет практиковался в нем.

Я занял заранее присмотренную позицию для наблюдения — за мусорными баками и деревянными ящиками, наваленными рядом со свалкой, на возвышении — оттуда просматривалась часть территории холодильника. Рядом шебуршались помойные коты. А бомжей не видать — ночуют они в других местах, Появляясь здесь на дневном промысле.

Небо заволокло тучами, заодно скрыло и Луну. Но хладокомбинат освещался прилично. Эдакий оазис света в море тьмы. Тишина, только собаки брешут, да по шоссе в отдалении иногда прогромыхает гружен-. ный металлическими трубами грузовик.

Двое охранников послонялись по территории, потом засели в сторожке, и из нее донеслась музыка. Над холодильником птицей воспарила новая песня Федора Укорова. Из одноэтажного здания, расположенного около правого холодильника, вышел какой-то тип, переговорил с охранниками и спрятался, обратно. Больше никакой активности не наблюдалось. Я уже собрался выдвигаться, когда услышал звук мотора. Со стороны шоссе к хладокомбинату приближалась машина.