Ловушка для олигарха

По радио шла передача, посвященная великой певице Алине Булычовой. Ходили новые слухи, что никто ни с кем не разводится, никто ни от кого не уходит, просто Федор, Алина и производитель парфюмов решили зарегестрировать в Амстердаме брак втроем — там такое с прошлого года разрешено. Естественно, цены на концертные билеты выросли еще на двенадцать процентов, равно как и распродаваемость парфюмов.

Кроме того, организован благотворительный фонд помощи великой певице на починку помятого недавно в автокатастрофе «Линкольна» и на ремонт четырехэтажного дома в Майами, даже по телевизору репортаж был, в каком плачевном состоянии он находится — обоев нет, ремонтировать не на что.

Уже потекли от старушек-пенсионерок первые деньги с припиской:

— Посылаю последнее, но вам нужнее… Ичкеры угнали пароход с пассажирами и требуют обеспечить Ичкерии статус морской державы.

Известный экстрасенс снова пророчил конец света.

— Вы же обещали, что конец света должен был наступить в прошлом году, — дивился журналист.

— А когда я не держал обещания? — осведомился экстрасенс.

— И где?

— Оглянитесь. Это что, не конец света?

— А действительно…

Я выключил радио и вылез из машины. Вон и Кухенбаден. Он стоял перед МХАТом и был как всегда, изящен, небросок. Мы поздоровались.

— Пойдемте, посидим в скверике, — предложил он.

— Ну что ж.

В сквере на детской площадке возились дети. Хорошие, ясноглазые, пышущие жизнью, излучающие радость и восторг перед этим миром. Мне стало грустно от мыслей, где им придется коротать свою жизнь.

— Почему вы не доставили нам «чучело»? Только не говорите, что не было возможности, — устало произнес заказчик.

— Может, и была… Ничего хорошего этот голем никому бы не принес. Я в этом уверен.

— Может, вы и правы.

— Конечно, я прав, — настойчиво, пытаясь убедить самого себя, произнес я. — Пусть это решение и повлияет на мой гонорар.

— Не повлияет, — заверил Кухенбаден. — Что дальше будете делать, Тим?

— А что делать человеку, который нажил себе такое количество влиятельнейших врагов?

— Бежать?

— Бежать, — кивнул я. — Куда?

— Я бы бежал на другую планету, но тропы пока туда не протоптаны. Какая-нибудь уютная страна.

— Островерхие домики с черепичными крышами. Добропорядочные соседи. И вы, какой-нибудь отставной бизнесмен из Южной Америки. Так?

— Примерно.

— И когда вас ждать обратно?

— Не знаю, — я махнул неопределенно рукой. — Я ничего не знаю…

— Нужны документы, помощь в отъезде?

— Боже мой, когда я обращался за такими мелочами?.. Позаботьтесь об Инженере. Ему придется несладко, если его найдут.

— Позаботимся, — заверил Кухенбаден.

Я с грустью огляделся на этот тихий московский утолок. Завтра меня уже не будет в России. И никто ничего не сможет поделать.

Кстати, мои портреты перестали показывать по телевидению. Эти люди умеют проигрывать.

Непредсказуемые события в стране будут развиваться. Опять что-то делить, власть проталкивать, брать под контроль. Бесы будут водить хоровод. И конца-края этому не видно.

Инженер как-то сказал:

«Нежить любит погибель. И обижаться на нее тут смешно. Еще смешнее глядеть на людей, которые играют в игры нежити. Которые верят обещаниям нежити. Которые согласно кивают, когда нежить расписывает им благодатные перспективы светлого будущего, на самом деле жадно облизываясь на их карманы и ощупывая, как выбирающий сукно купец, их души. Людям нравится сладкоголосье нежити, услышав которое, обыватель с уважением думает — а ведь умно сказано! Пока люди будут играть по бесовским правилам, бесы будут куражиться и усталости не чуять».

Ну что ж, пускай куражатся. Создают банки, организуют партии, возводят финансовые пирамиды, выворачивают мозги газетами и телепередачами, убеждая людей в очищающей благостности душевной мерзости и предательства. А меня ждет городок где-нибудь в Швеции.

Долго черепичные крыши не выдержу. Обязательно ввяжусь в какую-нибудь историю. Или приклеюсь к какой-нибудь экспедиции в Южную Америку или в Тибет. Шамбалу искать или чего еще, лишь бы поменьше людей вокруг. Мне надоели люди — они в последнее время слишком много сил тратят на то, чтобы изжить в себе человеческое…

Года через два-три все враги передохнут или сгинут — не могут не сгинуть. Закон природы, когда хищников становится больше, чем жертв, их поголовье начинает сокращаться. Кстати, крысы жрут друг друга без зазрения совести.

Так что я еще вернусь! Я еще повоюю с крысиным племенем — с теми, кто придет на смену нынешним крысам. Может быть, мне еще удастся примкнуть к какой-нибудь дееспособной «санэпидемстанции», которую озаботит состояние окружающего мира.

— Всех благ, — Кухенбаден крепко пожал мне руку. — И спасибо.

— Не за что, — улыбнулся я.