Холодное солнце

– Ванек, сбегай, позови остальных. Чего-то их не видно.

Ванек, скосив на Дудника недоверчивый взгляд, побежал в гору. Вверх он двигался так же быстро, как по прямой. В считанные секунды Ванек исчез из поля зрения.

– Как таракан! – процедил Дудник, оценивая физические кондиции Ванька. – Он у тебя и по потолку бегает? – обратился он к Березе.

– Добрый хлопчик. Может и по потолку, – мрачно заметил Береза.

Неожиданно Ванек снова появился на склоне, стреляя в воздух из автомата и отчаянно размахивая руками.

– Быстро наверх! – предчувствуя недоброе, крикнул Береза Витьку.

Через несколько минут они вновь были на старом месте. Возле джипа лежало трое дружинников. У зомби были перерезаны горла. Косые исчезли.

– Смотри-ка, – прохрипел Береза, – и пулемет уволокли.

Отклонившись на несколько десятков километров, Бармин лег на прежний курс.

Разбрызгивая траками гальку и сланец, Фердинанд упорно повторял путь мелкой реки, текущей к океану. Правда, повторял в обратном направлении.

Эйфория первых часов свободы испарилась. Вездеход ревел с неослабевающим усердием, но и там, внутри стального механизма, появились признаки усталости. Бармин прислушивался к гулу и недовольно качал головой.

То и дело Донской и Пак с Кимом прыгали на землю с кувалдой в руках и забивали пальцы, выскакивающие из траков наружу от езды по камням.

Через пару десятков километров сопки должны были закончиться. Перед тем как выскочить на простор, Бармин остановил тягач и объявил:

– Привал!

Донской повернулся к вездеходчику.

– Зачем? Потеряем темп и время!

– Надо посмотреть машину. Стучит. Корейцы и собака выбрались из вездехода. Пак

протянул руку к Серому, собираясь погладить пса. Но Серый оскалил зубы.

– Хорошая собачка! – уважительно сказал Пак. – Наверно, кусается?

– Еще как! – сказал Глеб.

Донской кипятил воду в котелке, используя сухой спирт. Серый сидел и равнодушно смотрел на сухую оленину, разложенную на брезенте на пять частей – по числу беглецов. Здесь же были рассыпаны галеты и стояла банка с огурцами.

Все молчали. Корейцы смотрели на низкое солнце, которое никак не могло завалиться за край земли, и улыбались.

– Испортили мы Березе охоту! – сказал Бармин Глебу, вытирая руки о тряпку. – Наш парус с «жучком» добил хохла!

– Думаешь, он нашел его?

– Наверняка. Я однажды наблюдал подобный фокус. Правда, тогда были резиновые перчатки, надутые газом.

… Беглецы уже допивали чай, когда Серый навострил уши и, подняв морду к небу, глухо зарычал.

– Ты что, собака? – спросил Глеб.

Оба корейца мгновенно встали на ноги, Пак указал рукой в небо.

– Там…

– Черная точка! – закричал Ким.

– Вертушка, – выдохнул Бармин и бросился к вездеходу.

В вертолете – а это был МИ-8 – помимо двух летчиков находились десять охотников с «Калашниковыми» и карабинами с оптикой. Береза, вызвавший вертолеты, остался на земле ждать сообщения от летунов и координировать действия остальных охотников.

После того как начальник дружины получил послание от своего бывшего водилы, он понял, что игра с жуком закончилась и призовой суммы ему теперь не видать. К тому же косые, зарезавшие трех его парней, исчезли – как сквозь землю провалились. И в этом был виноват Береза, спровоцировавший бегство обреченных на смерть пленников. Он должен был предвидеть, что как только у косых появится шанс…

Когда вместо беглецов Береза увидел волочащийся по камням парус, изумление его было столь велико, что он забыл о косых. А зря! Эти ребята однажды уже прорвали три ряда колючки и ухлопали два десятка охранников…

Нужно было срочно выправлять ситуацию, грозившую просачиванием секретной информации на Материк. А такое Илья Борисович не простил бы и своему лучшему другу Березе: беглецы превращались в опасных свидетелей. Их нужно было во что бы то ни стало поймать, а уж потом отвести душу. Береза придумал новую игру, которая должна была реабилитировать его в глазах дружинников и московского гостя. Этот Дудник, похоже, никого не боялся, даже Зверя! И Ванек, кажется, почувствовал это. Береза поневоле проникся к Дуднику уважением. Этот опасный хищник при первом же удобном случае вставит ему нож между лопаток…

Наконец пилот заметил в распадке вездеход.

– Это они! – крикнул он охотникам. – Приготовьтесь!

Вертолет пролетел над «Фердинандом» и завис метрах в ста от него. Никакого движения рядом с тягачом не наблюдалось.

– Где они? – крикнул кто-то из охотников.

– Попрятались, – усмехнулся тот, кого товарищи звали Мякишем и который был здесь старшим. – Эй, командир! – крикнул он летчику. – Сообщи Березе наши координаты. И пусть готовит призовые. Я и Серега остаемся здесь. Остальные – в тундру. Бабки всем поровну!

Из вертолета, висящего в метре от земли, посыпались охотники. Короткими перебежками они стали приближаться к вездеходу. Стрелки перекидывались шутками, однако никто из них не рисковал разгибаться в полный рост. Все знали, что водила и террорист вооружены.

Охотники не стреляли. Вот он, вездеход, как на ладони. А где штрафнички? Может, разбежались? Тогда совсем плохо. Тогда начнутся утомительные поиски. Одна морока и никакого куража. Пара выстрелов в спину убегающему, и все…

– Эй, водила! – закричал кто-то из охотников, пристально всматриваясь в черный силуэт тягача. – Покажи личико! Не ломай кайфа!

Ответа не последовало, и охотник осторожно направился к вездеходу, держа наготове оружие. Не доходя пятидесяти шагов до тягача, он повернулся и помахал товарищам.

Неожиданно он вздрогнул, удивленно посмотрел на вездеход и, опустив автомат, рухнул лицом вниз. Выстрела никто не слышал. Рокот пропеллера заглушал все звуки. В ту же секунду с вертолета открыли ураганный огонь, плюща горячий свинец о железо «Фердинанда».

– Опустись пониже! – крикнул Мякиш пилоту. – Я их сейчас порубаю!

Вертолет завис метрах в двадцати от земли, и Мякиш с Серегой начали методично полосовать тягач длинными очередями. Они знали, что у Бармина с собой несколько бочек с горючим, и собирались поджечь тягач.

Обстреливаемый со всех сторон Фердинанд молчал. Вертолет начал медленный облет тягача. Мякиш и Серега без остановки забивали в него свинцовые заклепки.

Видя, что штрафникам не высунуться, исполненные яростью зомби поднялись в полный рост и побежали к «Фердинанду», отбрасывая опорожненные рожки и вставляя новые.

– Смотри! Вон косой! – крикнул Мякиш Сереге, указывая на лежащего возле вездехода корейца. – Щас башку ему отстрелю! Эй, командир, сдай правей!

– Мякиш, дай мне! – взмолился Серега. Глаза его сверкали от возбуждения. – Я еще не разу! Ну, Мякиш?

Вертолет сделал разворот и пошел на вездеход с той стороны, где у траков лежал кореец.

Это был Пак. Казалось, он мертв. Но кореец был жив. Выбравшись из-под «Фердинанда», он смотрел в небо и ждал вертолет

– Ну, влепи ему! Влепи! – надрывно заорал Мякиш Сереге и сам нажал на спусковой крючок.

Почти одновременно с этим из рук косого вырвался сгусток пламени, и державший палец на спусковом крючке Серега увидел черную точку, которая вдруг выросла в сплошную черноту. Не успевая закрыть лицо руками, он зажмурился.

Вертолет гигантским жуком дернулся вверх. Потом, словно хитиновые закрылки, распахнул расколотое надвое брюхо под напором красного пламени, выбросившего изорванные тела летчиков и стрелков. Вращающийся винт вместе с мотором продолжал свое кружение, но уже отдельно от разрушенной машины.

Обломки изодранного брюха упали прямо на изумленно смотрящих в небо охотников. Следом рухнул пропеллер, бешено пройдясь по пегому ковру тундры своими гигантскими ножами и перемолов человеческое мясо с черным сланцем. Тут же грянул мощный взрыв – сработали топливные цистерны. Пламя хлынуло на пересохшие мхи…