Глаз ведьмы

«Немой, что ли?» — подумал Серов. Броской вывески с названием ресторана он не увидел, только небольшая медная табличка была прикреплена у дверей. Серов не успел прочитать, что на ней написано. Зато можно примерно определиться, как водила ни крутил: оказались они неподалеку от знаменитого магазина «Чай» с интерьером в китайском стиле.

Шофер провел гостя мимо почтительно поклонившегося швейцара и двух здоровенных вышибал, ощупавших Серова маленькими тупыми глазками, свернул за угол и вошел в бар, где за столиком в углу сидел единственный посетитель — модно одетый мужчина с рано поседевшей пышной шевелюрой. Водитель тут же исчез, и Сергей понял — нужно присесть за столик к седому щеголю.

— Добрый вечер, я Иван, — представился тот, когда Серов устроился напротив. — Борис сейчас будет. Выпьете что-нибудь?

— Лучше не надо. У меня была травма головы.

— Серьезная?

— Сотрясение мозга. Но вы можете не сомневаться, я в здравом уме и твердой памяти.

— А я не сомневаюсь, — мягко улыбнулся новый знакомый. — Тогда, может быть, чашечку кофе, чай или что-нибудь прохладительное?

Сергей выбрал последнее.

Седой поднялся, по-хозяйски прошел за стойку, за которой не было бармена, открыл холодильник и взял из него несколько баночек с пепси и бутылку боржоми. Заодно прихватил тарелку с бутербродами.

«Решили поговорить без свидетелей, — отметил Серов. — даже прислуге не доверяют. Кем же для них был покойный генерал Муляренко? И не обманутся ли они в своих ожиданиях? Ведь сказать-то имя, в сущности, ничего не могу, так, пару-тройку фраз. А в случае осложнений прорваться через кордон швейцара и двух громил со сломанными ушами будет не просто. Но зачем думать о плохом? А как не думать, когда не знаешь, кто эти люди. Сейчас криминалом и уголовщиной самого низкого пошиба пронизано все, начиная от верхних эшелонов власти, кончая мелким бизнесом. Впрочем, самый известный российский вор и растратчик Александр Ментиков тоже начинал с торговли пирожками с зайчатиной».

Благодарно кивнув, он принял от седого Ивана холодную баночку пепси, открыл ее и вылил содержимое в стакан.

— Чем вы тут пробавляетесь?

Сергей обернулся на голос и увидел вошедшего в бар лысоватого блондина с лукаво прищуренными хищными рысьими глазами. Такие глаза редко встретишь, но зато запоминаешь надолго.

— Вот и Боря, — представил Иван.

Блондин прошел за стойку и быстрым взглядом пробежал по этикеткам бутылок, выставленных на зеркальных полках. Снял одну и подбросил на широкой ладони.

— Это тяжелый темный ром «Капитан Морган», названный в честь знаменитого пирата, которого королева Великобритании Елизавета пожаловала в рыцари и назначила губернатором Ямайки. Все почти как у нас. Но не в этом дело! Ром — это запах моря и цвет награбленного испанцами золота, это напиток романтиков и искателей приключений, благородных авантюристов и отважных моряков.

Прихватив с подноса три высоких стакана с толстым дном, он подошел к столику, отдал бутылку и стаканы седому и протянул Серову руку:

— Борис.

— Сергей.

Рукопожатие блондина оказалось крепким, а рука — сухой и теплой, с чуть шершавой на ладони кожей, какая бывает у людей, занимающихся спортом или не чурающихся работы на приусадебных участках. Впрочем, судя по внешнему виду модно одетого и выхоленного Бориса, он вряд ли копался в земле.

— Итак, — Борис сел и подвинул к Сергею стакан, в котором на три пальца было налито темно-золотистого рома. — Что вы хотели нам передать?

— Вам? — Серов изобразил удивление. — Речь шла лишь о Борисе.

— Можете говорить при Ване, у меня нет от него секретов. Что просил передать Дед? И, кстати, как он с вами смог связаться? Насколько мне известно, его держали в строгой изоляции.

Сергей в двух словах рассказал, как попал в госпиталь и о посещении ночью его бокса странным лысым стариком.

— Он сказал, что его подставила хромая крыса, у которой старая выучка, — закончил свой рассказ Серов.

Иван и Борис быстро переглянулись и полезли за сигаретами. Борис угостил Серова «Ротмансом» и, слегка наклонившись над столом, спросил:

— А он еще что-нибудь передал?

Сергей решил отдать им платок: зачем ему эта «реликвия»? А для седого Ивана и лысоватого Бори мятый кусок ткани может представлял, некую ценность, хотя весьма сложно предположить какую, если на нем нет тайнописи.

— Вот, — он положил на стол грязный скомканный платок, и Борис проворно схватил его, словно эта тряпка была величайшим сокровищем.

Развернув, он впился взглядом в каракули, разбирая номер телефона, потом спрятал платок в карман и поинтересовался:

— Надеюсь, он в том виде, в каком вы его получили?

— Если вы имеете в виду, стирали платок или нет, то его не стирали, не гладили и не подвергали никаким иным видам обработки.

— Сразу видно сотрудника органов, — засмеялся Иван и поднял свой стакан. — Давайте помянем Георгия Леонтьевича. Пусть земля ему будет пухом. Хороший был человек.

— Очень хороший, — поправил Борис. — Ужасная смерть, тяжелая потеря. Царствие ему Небесное! Почему вы не пьете?

— Травма головы была, — объяснил Серов.

— Ну, глоточек за старика можно, — и Борис тронул краем своего стакана стакан Сергея. Тому не осталось ничего иного, как пригубить, а потом под испытующими взглядами хозяев сделать большой глоток.

Спиртное обожгло глотку и горячим сгустком прокатилось в желудок. Серов запил его минеральной и закурил. Он и раньше не слишком баловался спиртным, но тут отказываться показалось неудобным. Ром побежал у него по жилам, будоража кровь и вызывая легкий шум в голове. Борис и Иван тоже выпили, причем до дна, и седой вновь наполнил их стаканы, а свой Сергей прикрыл ладонью. Настаивать в этот раз не стали.

— Это вам, — Борис подал гостю конверт. Серов взял, открыл и увидел приличную пачку стодолларовых купюр.

— Я не возьму, — он хотел вернуть конверт, но лысоватый блондин его не принял.

— Не нужно отказываться. Вы доставили нам ценную информацию практически с того света, а такая работа заслуживает вознаграждения. Тем паче вы сейчас на мели.

— С чего вы решили?

— Мы кое-что уже знаем о вас, а неповоротливость нашей административной машины всем давно известна. Вроде бы положено дать энное количество окладов пострадавшему сотруднику, назначить пенсию и предоставить льготы, но улита едет и когда еще будет… Берите, это наша благодарность. Поверьте, деньги лишними не бывают.

— Я в курсе. Но кто это «мы»?

— Вам достаточно знать, что здесь нет криминала, — отрезал Борис. — Можете не беспокоиться. Выпьете еще?

— Нет, благодарю, — Серов встал. — Я, пожалуй, пойду. Приятно было познакомиться.

— Еще раз вам спасибо. Проводи, Ваня, человека и скажи, чтобы доставили до дома.

— Не нужно, я прогуляюсь.

— Да, погода прекрасная, — согласился Борис.

Оказавшись на улице, Серов сел на лавочку в том же дворе и украдкой, чтобы не заметил никто из прохожих, пересчитал деньги. Щедрость Бориса и компании оказалась выше всяких ожиданий — в конверте лежали три тысячи долларов. Так кем же был для них покойный генерал: неужели отцом или любимым дедушкой?

Сунув конверт в карман брюк, Сергей медленно побрел к выходу со двора, раздумывая, что были времена, когда три штуки баксов являлись целым состоянием, а теперь их хватит лишь на подержанную тачку. Но в его положении это хорошие деньги.

Неожиданно он увидел впереди до жути знакомую фигуру: соблазнительные бедра туго обтягивала короткая юбка; в меру полные, стройные ноги цокали высокими каблучками модных туфель; русые, кое-где до рыжины выгоревшие на солнце пряди длинных волос небрежно разметались по плечам. И эта походка, когда женщина словно плывет, не касаясь асфальта, но каблучки привлекают внимание своей дробью и бедра призывно чуть покачиваются, а на губах наверняка застыла многообещающая и чуть презрительная улыбка! Скольких она обманула и свела с ума?!