Я — вор в законе: Мафия и власть

Он воровал смолоду — сначала, еще в родной Туле, был Витькой, потом, уже когда перебрался в Москву, Витьком, а вот Виктором так и не стал: видя его щуплую мальчишескую фигурку и такую же мальчишескую улыбку, просто язык не поворачивался его так назвать. Витя в московской блатной среде славился двумя качествами: убедительной речью и отчаянной храбростью. Не то чтобы он имел обыкновение лезть на рожон, — нет, напротив, он отличался миролюбием, но в любой опасности он умел сохранять полнейшее хладнокровие и всегда безропотно брался за выполнение самых опасных поручений братвы. Разборку с Николаем Радченко вполне можно было отнести к числу подобных поручений — такие разборки уже для многих окончились могилой. Особенно впечатлил Витю рассказ о бойне в Таежном, где Радченко не стал вступать ни в какие переговоры с бывшими подельниками, решивши ми выйти из-под его власти, а просто растерзал их всех — погибло больше двадцати человек. Слухи об этой расправе мгновенно докатились до Москвы, где Радченко успел оставить по себе яркие воспоминания: одно убийство Гнома чего стоило. И вот теперь этот человек, объявленный в федеральный розыск, причем ход этого розыска был на контроле у самого министра внутренних дел, не залег на дно, а оставил в Таежном своего смотрящего, вернулся в столицу и стал терпеливо прибирать под себя всевозможные прибыльные заведения, восстанавливая утраченные на какое-то время позиции и оставаясь совершенно неуловимым для ментов. Не могли выследить Коляна и его враги из криминальной среды, и все по тем же причинам — Колян не пил, не ширялся, не снимал шлюх, ни играл. Соответственно он не появлялся во всех тех притонах, где бывает большинство представителей криминального мира и где подавляющему их большинству суждено рано или поздно погореть. «Да, лихой пацан», — думал, разглядывая его, Витя Тульский. Некоторыми своими чертами, в первую очередь неукротимостью и бесстрашием, Колян напоминал ему знаменитого в двадцатые годы питерского бандита Леньку Пантелеева, о жизни которого Витя когда-то читал. «Да, у этого рука не дрогнет, завалит хоть отца родного, — думал Витя. — Гореть ему в аду… Ну а на земле он, может, нам, бродягам, еще пригодится».

Разговор происходил в маленьком ресторанчике возле Тимирязевского парка. В открытую дверь было видно, как на улице идет дождь. Большинство столиков в зале пустовали, только в дальнем конце сидели и тихо беседовали два неприметных молодых человека с цепкими взглядами — несомненно, люди Коляна. Впрочем, Витя был уверен, что помимо этой пары где-нибудь неподалеку пасутся и другие его быки. В последнее время Колян методично греб под себя рыночные точки у отдаленных станций метро, выбирая те, хозяевам которых не было резона обращаться в милицию. В среде уличных торговцев имя Николая Радченко знали все, и оно наводило такой страх, что содержатели ларьков и лотков говорили «крыше»: «Ребята, как хотите, но разбирайтесь с ним сами, а мое дело сторона. Мне все равно, кому платить, но базары с Радченко мне иметь неохота. Кто знает, что ему в голову взбредет…»

— Так что же, решили отдать мне ваши гадючники? — с иронией спросил Колян. Они оба знали, о каких заведениях идет речь, и уточнения не требовались. Хотя Колян соблюдал золотое правило никогда не соваться лично в криминальные притоны, но получать через ряд посредников доходы с этих местечек он отнюдь не брезговал.

— Да я не о гадючниках пришел поговорить, Коля. Бог с ними! — улыбнулся Витя Тульский. — Это все мелочь. Стоит ли тебе с такой фигней возиться?..

— Как сказать, — возразил Колян. — Курочка по зернышку клюет. Вот все говорят, что Москва — богатый город, а ведь большую часть налогов с оборота здесь, как я слыхал, платят мелкие и средние предприятия. Вот так-то.

— Да я не про то, — пожал плечами Витя, — занимайся и этим, если хочешь. Но есть ведь другие способы зарабатывать деньги. По-моему, они тебе как-то больше подходят.

— О каких деньгах идет речь? — сухо и четко спросил Колян.

Витя не задумываясь назвал сумму.

Такая щедрость удивила Коляна, хоть он и не подал виду.

— О какой работе идет речь? — последовал новый вопрос.

— Работа разная, Коля, — сказал Витя. — Работы много. Нам ведь, ворам, кое-какие вещи не положено делать — кровь проливать, к примеру, и вообще воевать. А как не воевать, если кругом беспредел? Вчера все было поделено, а сегодня появляются какие-то новые люди, и что же — все им отдай? Вот и приходится просить толковых ребят разобраться с теми, кто пришел.

— А что, на меня толковых ребят не нашлось? — поинтересовался Колян.

— И ребят, и стволов, Коля, на всех хватит, — в голосе Вити неожиданно прозвучал металл. — Но лучше, наверно, разобраться, кто может пользу принести, а кто нет. Вот ты толковей всех в некоторых делах. Я, Коля, постарше тебя, а уж повидал-то наверняка побольше, и я жопой чувствую: не нужны тебе эти кабаки, эти притоны, с которых стричь бабки можно потихоньку. Тебе нужно другое: опасность, азарт, слава, ну и все такое. Ты по другому принципу живешь: «Лучше год попить живой крови, чем всю жизнь жрать мертвечину». И мы тебе такую жизнь обеспечим — по полной программе.

— Да ты просто поэт, — усмехнулся Колян.

— А как же, — неожиданно согласился Витя. — Я много песен сочинил, мои песни по зонам поют. Ну а потом у меня такое мнение: всякий настоящий вор — поэт в душе… Так вот, к делу: ты знаешь, в Москве сейчас все больше наркоты продается, это хорошие бабки. А мы, воры, как-то упустили это дело. Были такие люди, которые брезговали наркотой заниматься, ну и хрен ли толку? Что, ее меньше покупать стали? Если есть спрос, то всегда найдутся те, кто обеспечит предложение. Вот и захватили всю торговлю черные — азербоны, а теперь еще таджики и даже негры, мать их… Мы многих таких знаем, кто дурью торгует, но за глотку надо брать сначала самых крутых. Задача простая: сделать так, чтоб мы от и до весь ихний бизнес держали под контролем. Нам самим топтаться на вокзалах и толкать дурь некогда, так что пускай привозят и продают, но перед нами отчитываются и нам платят.

«Да, правильно я всегда говорил про законников, что это лентяи, которым только чужими руками жар загребать, — подумал Колян. — Но, с другой стороны, чем трясти по мелочи всяких барыг, лучше одним ударом заработать много и красиво. Ну а потом, когда чуток оперимся, можно будет снова за этих законников взяться». Вслух же Колян сказал:

— Ну что ж, дело знакомое. Думаю, оно мне по силам. От вас требуется точная наводка: где эти черные живут, где торгуют…

— Негры собираются в кафе «Мама-Африка», а торгуют прямо на дому, наводку я тебе дам, — сказал Витя. — С таджиками сложнее — мы знаем места, где они торгуют, а остальное тебе придется самому выяснять. Вот насчет азеров мы еще думать будем — среди них ведь тоже законные есть…

— Это те, которых «апельсинами» называют? — уточнил Колян.

— Ну да, которые коронуются за бабки, — кивнул Витя. — Но к ним все равно подходить надо по понятиям. Пусть платят в общак, и тогда вопросов не будет.

— Ну и где наводка-то? — спросил Колян.

Витя вытащил из внутреннего кармана дешевенького пиджачка сложенный вчетверо засаленный лист бумаги.

— Вот, — сказал он. — Здесь адреса, места торговли, клички торговцев. Человечка, который этих торгашей в лицо знает, я тебе подошлю. Серега его зовут. Фамилию не знаю, просто Серега. Наркаш. Дай мне свой телефон, и…

— Нет уж, лучше ты мне дай свой, — возразил Колян. — Ты не волнуйся, я человек аккуратный, звоню всегда вовремя, как обещал. Значит, так: мы начинаем разрабатывать сразу негров и таджиков, поэтому сумма возрастает вдвое. Половину вперед — это аванс. Насчет того, как передать деньги, договоришься с моими людьми — к тебе сейчас подойдут. И вот что, Витя: смотри, чтоб подставы не было. Если захотите меня ментам сдать или еще что-нибудь в том же роде, то, во-первых, учти: я все ваши титулы и короны в гробу видел, короной от пули не закроешься, а пострелял я в жизни побольше любого из вас. Во-вторых, как страховаться от подставы и все прочие методы я знаю лучше всех законников, вместе взятых, потому меня до сих пор и не поймали. Как только что неладное замечу, так сразу переключаюсь с черных на вас, и тогда — помогай вам бог! И в-третьих, Витя: в случае чего ты первым будешь отвечать за всю свою братву, потому что я с тобой договаривался. И уж тогда не обессудь… Ну, напиши вот здесь, на бумажке, свой телефон, и я пошел. До встречи!