Черный Стрелок

– Полкана что ли? – встрепенулся Монах. – Есть у меня телефончик.

– Отлично. Попробуем через него пробить обстановку. У него связи – покруче наших. А с нашей идеей, мужики, сделаем так, – Бессонов взял лист бумаги и провел фломастером жирную черту…

Глава тридцать пятая

Попался он глупо. Надо было сразу уходить, как только отбыли вызванные на «несчастный случай» менты и из особняка начали выпускать гостей поплоше. Солидные-то отбыли давно – чтоб не светиться. Надо было уходить сразу, а Алеша задержался, рассчитывая еще раз увидеться с Аленкой. Ничего не вышло: девушку теперь охраняли аж трое, и вывести ее из комнаты не было ни малейшей возможности.

А потом…

– Мистер Даймонд, с вами хотят побеседовать. Не соблаговолите ли проследовать за мной.

«Секьюрити». А за ним – еще двое.

Приглашение было высказано по-английски и вполне вежливо. Но не было никаких сомнений, что отказаться не получится.

«Мистер Гайал Даймонд» кивнул и проследовал.

Отдельный кабинет. Человек за столом. Очень хорошо знакомый Алексею Шелехову человек.

– Подождите снаружи, – велел он охране, потом окинул Алешу мрачным взглядом и сказал по-русски:

– Садись, что стоишь. Совсем неплохо, парень. Сурьинские купились. Но не я. На что ты надеялся?

– Ефим Асланович, мне не оставили выбора, – мрачно произнес Алексей, опускаясь в кресло. – Вы меня выдадите?

Юматов проигнорировал вопрос.

– Кто тебя связал с бандитами?

– С какими бандитами? – Шелехов приподнял бровь, демонстрируя удивление.

Он не очень-то испугался. В первую очередь потому, что Юматов удалил охранников. Значит, он намерен пока сохранить в тайне, кто такой «мистер Даймонд».

– Ванька-мститель. Кстати, как его зовут на самом деле?

Шелехов пожал плечами.

– Он мне не докладывал. Они сами меня нашли. Похоже, у них к Хлебалову какие-то претензии.

– Зачем ты здесь?

– Ефим Асланович, я не планировал ничего дурного. Только хотел увидеться с Аленой Булкиной. По-моему, с ней поступили нечестно.

– Это не твое дело! – Юматов потер ссадину на лысине. – Охранника ты убил?

Алеша промолчал.

– Да ладно, – махнул рукой Юматов. – Ясно, что твоя работа. Это человек Сурьина, так что мне плевать, кто его убил. Но здешний хозяин может обидеться.

– Вы меня выдадите, дядя Ефим? – спросил Шелехов.

– Нет. Пока нет. Я тебя изолирую… На несколько дней. Пока не состоится свадьба.

– Так быстро?

– Тебе же лучше.

– Я так не думаю.

– Это не важно, что ты думаешь, – устало произнес Юматов. – Если свадьба пройдет гладко, я тебя отпущу. Если возникнут проблемы – из-за твоего приятеля-бандита – я передам тебя Хлебалову. На! – он протянул Шелехову телефон. – Позвони ему и предупреди.

Алеша покачал головой.

– Как знаешь, – Юматов спрятал телефон и вызвал охрану.

– Проводите мистера Даймонда в двести пятнадцатую, – приказал он. – Мистер Даймонд – наш гость. На ближайшие пять дней.

Глава тридцать шестая

Пограничный катер, малым ходом приближавшийся к причалам напротив хлебаловского особняка, естественно, не остался незамеченным.

– Ты глянь, – бросил один из «рыбинспекторов» другому. – Лайба наша чухает. То-то Хожняк порадовался бы!

– Ну им и вломят за самоволку! – заметил его напарник.

Согласно «официальной» версии, распространенной среди рядового состава хлебаловских «гвардейцев», во время нападения на базу «рыбинспекции» катер находился в рейде, из которого в срок не вернулся. О том, что боевое плавсредство было захвачено «неприятелем», бойцы Хлебалова не знали. Так что ни один из охранников на пирсе даже и не подумал о том, чтобы сообщить дежурному о появлении катера. Если бы покойник Хожняк не пересолил с секретностью, дальнейшие события, вполне возможно, развивались бы по другой программе.

Первая граната угодила прямо в распахнутые двери особняка, причинив изрядные разрушения холлу, но никого не ранив: людей в холле не было. Вторая должна была войти в окно первого этажа, но влепилась в угол оконного проема. Все равно выстрел был хорош. И игрушка тоже. Раньше Уж из этой модели не стрелял, только из ГМ-93, но они, в общем-то, не отличались. Уж толкнул вперед цевье, перезаряжая, и последнюю, третью, гранату вогнал в окно над входным козырьком.

Теперь наступила очередь пулемета. Жаль, орудие не смогли починить. Половина веселья насмарку.

О том, что его главная резиденция в Ширгороде подверглась массированному обстрелу, Хлебалов узнал далеко не первым. Потому что из уважения к собеседнику выключил оба мобильника. А собеседником Хлебалова был не кто иной, как Л.Н. Сурьин.

В огромном роскошном банкетном зале бизнесцентра «Экспресс» был занят единственный столик. За ним разместились двое: Сурьин и Хлебалов. Шеренга официантов, почтительная тишина.

– О делах – после! – энергично произнес Лев Никитич. К процессу поглощения пищи он относился благоговейно.

Вышколенный официант снял блестящую крышку, Сурьин сладострастно втянул ароматный пар, кивнул одобрительно. Официант просиял: хозяин доволен!

Напротив второй официант проделал ту же операцию с блюдом Хлебалова. Тот предпочел бы сначала поговорить, а уж потом набивать желудок, но спорить не стал. После так после.

– За наше будущее! – напыщенно произнес Сурьин, поднимая бокал.

– Да!

Хрусталь звякнул.

Сурьин аккуратно поставил пустой бокал (который тут же был наполнен услужливым официантом), отделил от сочащегося жиром куска молодой баранины тоненький ломтик, окунул в соус и уже почти поднес ко рту, когда в кармане его пиджака зазвонил телефон.

У Сурьина были два мобильника. Один – обычный, второй – для особо важных персон. Звонить мог только второй, поскольку первый был выключен. Также из уважения к собеседнику.

С крайне недовольным выражением лица Лев Никитич положил вилку и сказал:

– Сурьин слушает.

При этом в тоне его голоса ни малейшего недовольства не ощущалось. Лев Никитич очень хорошо владел своим голосом.

– Прошу меня извинить, – сказали в трубке, – что мешаю вам попробовать это замечательное блюдо…

При этих словах Сурьин, намеревавшийся ответить на незнакомый голос грубо и бросить трубку, от намерения своего отказался и беспокойно завертел головой. Панорамные окна, которые кольцом окружали зал и, вероятно, мнились архитектору удачной идеей, в этот момент показались Льву Никитичу очень серьезным дефектом здания.

– Кто? – одними губами спросил Хлебалов, от которого беспокойство Сурьина, разумеется, не укрылось.

– Я представлюсь попозже, – пообещали на другом конце линии связи. – Сейчас хотелось бы поговорить о вещах, более неотложных. Вилочку пока положите. Ненадолго.

– Я слушаю вас очень внимательно, – произнес Сурьин, затем зажал рукой микрофон трубки.

– Беги к моим держимордам, – велел он официанту. – Пусть подключатся и пробьют, откуда звонят. И скажи, чтобы жалюзи закрыли.

– Как нам стало известно, – продолжали в трубке, – вы намереваетесь жениться на Елене Булкиной. Нам бы хотелось, чтобы вы отказались от своего намерения.

– Кому это – «нам»? – недовольно произнес Сурьин.

– …Вероятно, вам не известно, – проигнорировал собеседник его реплику, – что Булкина – невеста другого человека. Теперь вы это знаете и, несомненно, откажетесь от этой свадьбы. Тем более что Алена вряд ли разделяет ваше желание вступить в брак.

– Да кто ее спросит! – Сурьин потерял терпение, тем более что его распоряжение насчет жалюзи уже было выполнено, а сам он, на всякий случай, пересел на другой стул. – Неужели ты, недоделок, думаешь, что можешь меня напугать? Да я тебе ноги из жопы вырву!

– Лев Никитич, – укоризненно произнес его собеседник. – Если вам не угодно поддерживать разговор в цивилизованной форме, то я могу сказать проще: Слушай ты, козел драный! – голос в трубке утратил всякую мягкость. – Тебе внятно сказали: не тронь девку! Заройся по пояс и сиди тихо, как страус на яйцах! – от трубки шел такой яростный напор, что Сурьин инстинктивно отодвинул ее подальше от уха.