Звериный круг

Взглянув на себя, Валентин поморщился. О погоде… Может, оно и вовсе было лишним — звонить, хипиш поднимать? Плевал Сулик на все эти психические атаки, а наезжать на него — все равно что мухе пинать слона. Ни малейшего смысла. Да он, собственно, и не ставил перед собой какой-то определенной цели. Захотелось — и позвонил. Заодно и номер проверил. Детская шалость.

Валентин подумал, что Юрию об этом говорить не следует. И вообще в нынешнем его настроении созваниваться им не стоит. Бывший однокашник и лучший друг заслуживал более трепетного отношения, а в том состоянии, что у него сейчас, с друзьями не разговаривают — с ними ссорятся.

Прищелкнув языком, Валентин прошелся по коридору до дверей своей комнаты.

Бесцельно подхватил со старого кованого сундука какой-то журнал, не глядя, запустил в угол. Встав на руки, несколько раз отжался от пола, раскачиваясь, двинулся на кухню. На ладони тут же налипла пыль. Не слишком они любили с дедом уборки!.. Он сделал несколько боксерских выпадов. Зудело в предплечье, пальцы нервно сжимались и разжимались. Мешок бы боксерский! Или штангу килограммов в девяносто. И десять-пятнадцать жимов в предельном темпе!..

Валентин отряхнул ладони, зажмурившись, с шипением выдохнул воздух через сжатые зубы. Не помогло. Нет, братцы! Йога — йогам, а ему бы что попроще и понадежнее.

На кухне пахло почему-то помидорами, на подоконнике в бутыли из-под молока торчала тополиная ветка. Разумеется, дед успел обежать магазины и снова пропадал во дворе с приятелями-доминошниками. На дверной ручке висела перегруженная авоська, и Валентину таким образом оставалась самая малость — провести сортировку продуктов и разложить их по полкам, хлебницам и холодильным камерам. Дед уважал распределение обязанностей и частицу работы всегда оставлял постояльцу, что давало ему право говорить «мы», а не "я", и подобную деликатность Валентин ценил по достоинству. Вот и сейчас при мысли о дедовской тактике от сердца разом отлегло. Как будто увидел смеющегося ребенка или щенка в корзинке.

Бутылки с кефиром он поставил в холодильник, лук высыпал в капроновый чулок, черную подгорелую буханку кинул в жестяную хлебницу. Что там еще?..

Холодец? Ай да дед! Холодец они любили оба… Ополоснув руки, Валентин ощутил мимолетную зависть. Деду скоро восемьдесят, а жизнь по-прежнему не утратила для него интереса. Он успел повоевать в Отечественную и был дважды ранен, имел награды. Довольствуясь малым, не канючил о пенсии, газеты использовал по их прямому назначению — то бишь нарезал квадратиками в качестве туалетной бумаги или заворачивал в них колбасу с рыбой. Завтрак, обед и ужин — по-спартански, чтение исторических фолиантов и мемуаров, игра в домино — в большем старик не нуждался. По выходным с туго набитой сумкой на колесиках он уходил на «секретные мероприятия». То бишь приторговывал на местной толкучке книгами, чего абсолютно не чурался, полагая, что «пища духа» — она и есть «пища духа».

Как говорится, не шапка с пьяного прохожего и не сало с бужениной. «Книга — штучка сортом повыше и не для всякого оглоеда, — заявлял он. — Они ж, нехристи, ничего сейчас не читают. По уши в своем бизнесе, как в дерьме. Всех и интересов — халкнуть дома пивка пару банок да на телку сговорчивую взгромоздиться…»

Таким был дед Валентина, хотя на самом деле они не были даже родственниками.

Просто знакомый знакомого, согласившийся предоставить Валентину комнату за смехотворную плату, а главное — без всякой прописки. Это дед называл «жизнью на доверии». И оба, похоже, были довольны. «Все мое государство во мне самом! А паспорта — они для слепых…» В общем и целом они ладили. Может быть, даже дружили, насколько вообще возможна дружба между старыми и молодыми. Дед не понимал капризов жильца — и события вне обычного распорядка воспринимал как подарок судьбы, как выигрыш в лотерею. Вероятно, Валентин и был для него подобным событием.

В передней коротко тенькнул звонок, заставив постояльца вздрогнуть. Дед вернулся? Или кто другой?.. Пройдя в прихожую, Валентин глянул в глазок. На площадке стоял парнишка лет девяти-десяти. Это что еще за номер? Очередной сбор макулатуры?

— Физкульт-привет! — Он приоткрыл дверь на ширину ладони. — Тебе чего?

— А Костик дома?

— Что еще за Костик? Нет здесь никакого Костика.

Мальчишка задумался.

— А водички? Водички, дяденька, можно?

— Дам. — Валентин прищелкнул створками и зашагал в сторону кухни. Костик какой-то, водички… Уже наливая в кружку воду из чайника, он похолодел.

Утверждаясь в случайной мысли, вернулся обратно.

— Эй, пионер, ты где?

Парнишки не было. Далеко внизу постукивали сандалеты. Валентин поставил кружку на стиральную машину, на мгновение задумался. Мысли навалились скверные, неуютные. Так оно и должно было случиться. Коли сгустились тучи, грянет и гром… Он бросился было в комнаты, но вовремя вспомнил, что окна выходят не во двор. Пришлось в носках выскакивать на лестничную площадку. Окна подъезда были в пыли и, конечно, не раскрывались. Тут и там шляпки гвоздей, — не пожалел же кто-то!.. Ладонью Валентин наскоро обтер стекло. Отвоевав чистое пространство, прильнул лицом.

Парнишка как раз выбегал из подъезда. Черные джинсики, темная футболка…

Кося глазами, Валентин чуть переместился. Малолетний проситель пересек двор, оглянувшись, свернул под деревья к скамье. Кто-то там сидел, но разглядеть человека не получалось. Валентин нервно прикусил губу. Костика, значит, тебе с водичкой? Кто ж тебя, щенка, подослал?.. Стремглав он бросился по ступеням вверх.

— «Метель нам пела песенку… — Валентин стремительно напялил на ноги кроссовки. — Спи, елочка, бай-бай…»

Связку ключей в карман, темные очки и… Пожалуй, все. Не теряя времени на шнуровку, бросился вниз. Как же его все-таки вычислили? И кто именно?

Спустя минуту он уже выходил из подъезда. Четверо молокососов, сидя на корточках, цыркали сквозь зубы на асфальт, лениво смолили сигареты. Валентин на них даже не взглянул. Внимание его было приковано к скамеечке, прячущейся под кронами стриженых тополей. Разумеется, там уже никто не сидел. Чертыхнувшись, Валентин побежал. Теперь уже было не до театрализованной конспирации. Возле скамьи он огляделся. Три пути и три дороги. К остановке, к магазинам и… Он интуитивно выбрал третье направление — по дорожке, пересекающей детский скверик, прямиком выводящей на дыру в заборе, позволяющую проскользнуть в соседний двор.

Он успел вовремя. Загадочные посетители как раз, сворачивали за угол — мальчишка и высокий, чуть сутулящийся мужчина. Славная, однако, парочка! Отец и сын, дядя и племянник… Валентин перешел на шаг, переместившись к самой бровке, чтобы не маячить посреди дороги. По части слежек он уже набил руку.

Скверный опыт, однако необходимый. Мимоходом в киоске купил газету, свернул в рулон. Плохо, когда пустые руки. Это настораживает. Сумка, авоська, какая угодно малость — и вид тотчас меняется. Черт его знает почему. Людская психология! Еще бы задымить сигареткой — тоже невинный нюанс, но Валентин не курил. Совсем. Этому его не смогли приучить даже ТАМ…

* * *

К главному майданщику он отправился сам, взяв с собой только троих наиболее проверенных людей. Конечно, проще было бы послать кого-нибудь из ребят, но с ними этот индюк просто не стал бы разговаривать. Да и деликатное предстояло дельце. Такое Алоис не мог бы доверить посторонним. Только сам, своими собственными руками! Чтоб не мучиться потом и не ворочаться в постели — так или не так сделали. Уж у него-то, он не сомневался, все выйдет наилучшим образом. Он не горилла Мак и не тугодум Бакен. Справиться-то они наверняка справятся, но как? Для Алоиса это было немаловажным моментом. От этого «как» на этот раз зависело очень и очень многое.

Всю дорогу он был погружен в мрачные раздумья и только раз отвлекся, когда машина резко притормозила, заставив его качнуться вперед.

— Вот гад! — Водитель испуганно оглянулся на хозяина. Он и ругался-то для него. — Не люди бы — на месте суку придавил!