Прокаженный

— Пойдемте, Юра, нас ждут, — направился ко входу в здание.

Директор заведения когда-то изволил у Старосельского крепить свою научную квалификацию, а потому без лишних проволочек потянулся к телефонной трубке и какую-то Наталью Павловну озадачил заняться аспирантом по-настоящему, а самому Титову сказал так:

— По коридору в конце налево есть дверь. За ней имеется научная сотрудница Смирнова, так вот, по всем вопросам надо обращаться прямо к ней, а сюда ходить больше не надо.

И с пожеланиями удачи Титова из кабинета выперли.

Как и учили, аспирант миновал груду каких-то стеллажей и, обнаружив сразу за сортиром обшарпанную, давно не крашенную дверь, снял очки, постучался и, не дождавшись ответа, зашел. И сразу же обнаружил, что наш мир весьма тесен: за стоящим в углу письменным столом сидела вчерашняя брюнетистая красотка из сквера и своими широко открывшимися от удивления глазами цвета голубой мечты взирала на асимметричную физиономию вошедшего.

— Добрый день, Наталья Павловна. — Юра почему-то здорово обрадовался встрече, а она, отозвавшись несколько странно, негромко спросила:

— Это вас так тогда, да?

И обнаружилось, что голос у ней мелодичный, а зубы белые и ровные.

— Нет, это уже после, — доходчиво пояснил посетитель и, представившись: — Аспирант Титов, пишу о лапландских нойдах, — вдруг быстро проделал несколько движений, подражая шаманскому камланию.

В сочетании с серым костюмом и подбитой скулой это смотрелось не очень-то изящно, однако научная сотрудница, внезапно расхохотавшись, сразу же предложила болезному чайку, и стало ясно, что девица она простая и компанейская. Когда минут через пятнадцать открылась дверь и на пороге показался обеспокоенный судьбою своего питомца доктор Старосельский, то, сразу же успокоившись, он пожелал всем счастливо оставаться и отчалил, а Наталья Павловна вдруг поперхнулась и спросила с ужасом:

— А это кто был?

— Мой научный руководитель, — гордо отозвался аспирант Титов и, отхлебнув из чашки, зачем-то свою подбитую харю потрогал.

Уже через неделю он про шаманов знал гораздо больше, чем требуется простому человеку для счастливой жизни. Как оказалось, стать нойдой мог любой саам в расцвете духовных и телесных сил, и считалось важным, чтобы зубы непременно находились у него в порядке. Предполагалось, что кандидат мог простоять часами босиком в снегу и без ущерба для здоровья лизать калившиеся долго в пламени костра железные предметы. Общаясь с духами, он должен был свободно ориентироваться в пространстве с завязанными глазами, искать пропавшие предметы и людей, лечить болезни и убивать врагов на расстоянии. Сильному нойде, такому, как легендарные Ломпсоло, Сырнец и Акмели Антериус, полагалось иметь свой сейд и кормить его кровью с жиром, а в случае надобности, развязывая один за другим три волшебных узла, вызывать появление вначале умеренного, затем сильного ветра и, наконец, урагана с громом и молниями «от одного края неба до другого».

Однако наряду с шаманами Титова очень занимал еще один вопрос, и вскоре ему открылось, что Наталья Павловна разведена, грудь ее высока, а ноги стройны и полового впечатления он на нее пока не произвел. Ну что ж, в научных сферах бывает так, не всякая проблема решается сразу, и, помня основной закон сопротивления — была бы сила, а момент всегда найдется, — особо Юра не переживал: никуда научная сотрудница от него не денется. Известно ведь, что все бабы дуры, а красивые — в особенности.

Глава четвертая

В «заказнике» было неуютно. Света не хватало, стеллажей тоже, и многое было свалено прямо на пол, — словом, бардак.

— Вот здесь, Юра, посмотри. — Смирнова аккуратно, чтобы не испачкаться о залежи пыли, приподнялась на пару ступенек по стремянке, и, глядя на ее хорошо развитые икры, плотно обтянутые колготками, Титов почему-то сразу вспотел и сглотнул обильно набежавшую слюну.

Сегодня научная сотрудница была хороша на редкость: короткое приталенное платье-сафари нежно-песочного цвета мягко облегало все ее формы, а туфли-лодочки на высоком каблуке делали ноги растущими прямо из подмышек, — и аспирант подумал: «Интересно, а в койке она так же хороша, как выглядит?» Однако вслух ничего не сказав, он быстро подошел к указанному стеллажу поближе и, стараясь в облаке сразу же поднявшейся пыли не дышать, потянул сверху узел с шаманским барахлом.

— Фу ты. — Хорошенький носик Натальи Павловны сморщился, однако она сразу же с интересом присела на корточки рядышком со свертком, и Юра заметил, что коленки у нее круглые и розовые.

Когда достали саамский бубен, то сразу стало ясно, что хозяин его был нойдой очень сильным: на поверхности камлата красной краской был нарисован знак бога небес Мадератча, а с ним общались только самые могущественные шаманы.

— А ты знаешь, Юра, что обод его сделан из дерева, растущего посолонь, то есть по движению солнца, с востока на запад, — ярко блеснула эрудицией Наталья Павловна и постучала наманикюренным пальчиком по поблекшему от времени изображению богини земли Маддер-Акке, а Титов еле сдержался, чтобы не схватить ее крепко-крепко.

Внезапно в голову ему пришла свежая мысль, и под недоуменным взглядом научной сотрудницы он скинул с себя рубаху, с гордостью обнажив при этом мускулистый торс с хорошо прочеканенными грудными мышцами, и сноровисто обрядился в пропыленную шаманскую парку.

— Юра, это с тобой чего? — Наталья Павловна улыбалась, но смотрела на него как-то странновато, а он тем временем навесил себе на грудь ожерелье из когтей и зубов медведя, принесенного в жертву Маддер-Акке, и, пояснив:

— Камлать буду, — положил специальное кольцо «арпа» на изображенный в центре знак бога солнца Пейве.

Взяв в левую руку колотушку из оленьего рога, он принялся бить в бубен, двигаясь и подпевая подобно нойде из норвежского документального фильма о лапландских саамах.

— А ничего у тебя получается. — Наталья Павловна внезапно звонко расхохоталась, а Юра, глянув на нее строго, твердым голосом повелительно произнес:

— Глаза мне завяжи, — и указал подбородком на ветхую от времени полоску замши.

Засмеявшись еще заливистее, научная сотрудница приблизилась к нему и пальчиками, от которых пахло французскими духами «Фиджи», ловко закрепила повязку узлом, одобрив:

— Ну ты, Юрка, и хорош теперь.

Титов ее уже не слышал, — он вдруг понял, что начинает ощущать неясный пока еще ритм и двигаться в соответствии с ним, пение его сделалось более громким, а звуки, казалось, рождались не в горле, а шли прямо из живота. Несмотря на завязанные глаза, он неожиданно увидел разливавшийся вокруг него яркий свет, а в нем находившееся рядом — стеллажи, экспонаты, Наталью Павловну, — и, глянув на нее повнимательней, он совершенно отчетливо заметил, что она беременна. Тем временем далекие звуки камлата в чьих-то могучих руках приблизились, и, двигаясь полностью согласно с ними, Юра вдруг почувствовал, как на него с бешеной скоростью надвигаются бескрайние сверкающие под солнцем просторы тундры, над которой великий Айеке-Тиермес гонится за огромным золоторогим оленем Мяндашем. Подобный вихрю, танец внезапно прервался, и, обессилев, аспирант неподвижно вытянулся на грязном полу, чувствуя, как сам он стремительно переносится сквозь прозрачные воды Сейд-озера куда-то неизмеримо глубоко в недра земли. Он не почувствовал, как громко вскрикнувшая при виде его бездыханного тела научная сотрудница начала его тормошить, и не услышал, как, стуча каблучками, она через секунду побежала за подмогой, — он неслышно двигался по Ябме — Аккоабимо — стране Матери-Смерти, где живут души умерших праведно добрых людей.

Быстро миновав рай саамов, он очутился около мрачного спуска, окруженного остроконечными черными базальтовыми скалами и, мгновенно оказавшись в еще более глубинном царстве смертоносного Рото-абимо, своими глазами узрел невыносимые муки тех, кто прожил свою жизнь во зле. Грешники медленно замерзали в студеных водах бездонных адских озер, страшный оборотень Тал сдирал своими огромными когтями кожу с их голов, ужасные упыри-равки грызли своими железными зубами их кости, и постепенно их сердца превращались в осколки льда. От созерцания чужих страданий аспиранта оторвал громоподобный, похожий на звук водопада, голос, и, обернувшись, он увидел горящие кровавым огнем глаза самого Рото-абимо.