Прокаженный

Однако по тому, как он двигался, в нем сразу угадывался настоящий боец, и, заинтересованно глянув на вошедшего, Титов подумал: «Хоть будет с кем поработать» — и плавно начал «входить в круг внимания». Сосредоточившись и обретя полное душевное равновесие, он принялся разогреваться, тщательно прозванивая все свое тело и смещая «точку сборки» на физический план, затем несколько минут «дышал» и, сделав пару упражнений на координацию, начал потихонечку переходить к растяжке.

Тем временем показался переодевшийся Евгений Паников — в роскошной шелковой каратэге с множеством эмблем, перепоясанный толстым, черным как сажа мастерским поясом, — и на его фоне второй гость, одетый в выцветшие боксерские трусы и футболку с надписью «Миру мир» на груди, смотрелся убого и жалко. Секунду он осматривался, потом отошел в самый дальний угол зала и принялся разминаться, а Титов, сразу же заметив, что растяжка и координация у него выше всяких похвал, подтянулся поближе и принялся выполнять формальные упражнения — «ката». Со стороны это, должно быть, смотрелось впечатляюще: резкие, концентрированные удары конечностями, громкие, полные энергии, боевые крики, — но, никакого внимания на это даже не обратив, гость в трусах стал делать что-то похожее на боксерский бой с тенью, только движения его рук и ног были расслабленно-плавные, а сам он был весь какой-то расхлябанный, как будто состоял сплошь из шарниров, однако во всем, что он делал, чувствовалась какая-то целесообразность и гармония. Внезапно на пару секунд он врубил полную скорость и с быстротою молнии нанес во все стороны десяток ударов, притопывая ступнями в такт, и было слышно, как свистит рассекаемый воздух, а со стороны казалось, будто танцует он странный, ни на что не похожий танец на скользкой ледяной поверхности. В этот самый момент сэнсэй Алексеев, складно вешавший на уши своим ученикам что-то про концентрацию и скорость, позвал:

— Юрий Федорович, вы не покажете нам тамесивари? — и, подмигнув, показал на аккуратно напиленные дюймовые доски, — мол, давай, Юрка, отрабатывай свое присутствие здесь.

Собственно, Титов был не против, и проломив рукой две деревяшки, сложенные вместе, он попросил поставить сразу пять и мощным йоко-гири разбил напополам и их. Зрелище впечатляло, глаза ученические восторженно округлились, а сэнсэй Алексеев, мысленно прикидывая, что, вероятно, плату за обучение можно будет скоро повысить, изрек:

— Вот к чему ведут длительные, а самое главное, регулярные занятия; постоянство — залог успеха.

Чувствуя, что еще немного — и он хозяину зала въедет по верхнему уровню, Титов отошел подальше и, выбрав ученичка пошустрее, принялся отрабатывать на нем жесткие концентрированные блоки, пока тот не взвыл и руки у него не посинели, — ничего, его самого учили так же; потом взял двух семпаев и минут пять работал с ними в среднем контакте, пока они не загнулись, и, наконец, встал в свободный спарринг с самим носителем мастерского кушака Евгением Паниковым.

Видимо, тяжелый черный пояс был весьма обременителен, и его владелец явно уступал своему сопернику и в скорости, и в силе удара, а когда Титов провел свою «коронку» — два прямых рукой по верхнему уровню и мощный «мае-гири» в солнечное, — то обладателя шелкового кимоно скрючило, и только минут через пять он перевел дух и в шутку сказал, улыбаясь:

— Ну ты и падла, Юрий Федорович.

Тот, не понимая, пожал плечами — ясно ведь, что каждый входящий выходит как может, — и, встретившись взглядом с взиравшим с интересом на спарринг вторым гостем, поинтересовался:

— Не хотите поработать?

Тот улыбнулся вежливо и сказал:

— С вами не могу, вы такой быстрый и жесткий, что-нибудь случится обязательно.

Это Титову весьма не понравилось и, промолвив язвительно:

— Если что-нибудь случится, то только с вами, — нагло стал дожимать: — Давайте поработаем, раз уж пришли, я сильно бить не буду. — И не замечая, как заулыбался при этих словах Евгений Паников, знавший, видимо, обладателя боксерских трусов слишком хорошо, произнес: — Ну?

Зря он так настаивал на спарринге, абсолютно зря. Оказалось, что беспорточный гость двигается быстро и мягко, подобно голодному тигру, и все Юрины удары увязали в его защите, как камни в зыбучих песках, а секунд через тридцать случилось предсказанное «что-нибудь»: сильным ударом по печени Титова лишили дыхания, а затем, жалея, точно дозированным маваси-гири задвинули по голове, челюсть не раздробив, а просто вырубив напрочь. Словом, как и обещали.

Глава третья

Юра Титов оторвал глаза от карамзинской «Истории государства Российского» и, подумав: «Хороши же были у меня предки», принялся изучать свое прошлое дальше. Оказалось, что о саамах, небольшом народе, жившем на Крайнем Севере, было хорошо известно в Центральной Европе еще в девятом веке. Мало того, даже в первом веке нашей эры римский историк Корнелий Тацит в своем труде «Германия» дословно описал быт и нравы саамов. Несомненно, интерес к лапландцам объяснялся тем, что их авторитет как чародеев и кудесников был высок необычайно. У финнов для обозначения сильного колдуна употребляется выражение «настоящий лопарь», а в Англии в том же смысле использовалось словосочетание «лопарские колдуньи». На Руси, оказывается, также разнеслась слава о саамах как об опасных чародеях, и даже когда в 1584 году Иван Грозный призвал волхвов с севера и те предсказали его неизбежную смерть 18 марта, то предначертание исполнилось в точности: в назначенный день за шахматной доской царь вдруг ослабел и повалился навзничь…

Скула после вчерашнего нокаута болела нестерпимо, и, наполнив заварной чайник разбодяженными в кипятке «кубиками пищевыми», Юра осторожно вставил его носик между своих опухших губ и, морщась, принялся глотать горячую, чем-то напоминающую настоящий бульон жидкость. Никогда еще его не вырубали так — как зазевавшегося первогодка-несмышленыша, — но, утешаясь тем фактом, что и на старуху бывает проруха, а также тем, что мир тесен — авось еще придется с обладателем боксерских трусов повстречаться, — аспирант не унывал и, подкрепившись кое-как, принялся грызть гранит науки далее.

Так вот, средневековая Лапландия была настоящим университетом магов. Иоганн Шеффер в своем труде «Лапония» свидетельствовал, что норвежцы, шведы и финны посылали своих детей к лапландцам для обучения колдовству. И вообще, существует теория, что жившие до прихода на Кольский полуостров где-то в Приуралье саамы являются носителями отголосков культуры древней могущественной цивилизации проарийского толка.

С облегчением заметив, что на часах уже начало двенадцатого, аспирант радостно оторвался от кладезя знаний и, облачившись в строгий серый костюм с модным широким галстуком, глянул на себя в зеркало. На фоне академического прикида его перекошенная набок физиономия с посиневшей кое-где левой стороной смотрелась еще более зловеще, и, нацепив черные очки, Юра показал себе язык и двинул на выход. На улице по-прежнему было жарко, однако, чтобы не терять солидности, он снимать пиджак не стал и, пока добрался до Музея антропологии и этнографии, стал мокрым как мышь. Доктор наук Старосельский отыскался без особого труда: он величественно стоял на гранитной набережной прямо напротив Кунсткамеры и своим взором, шевелюрой и подтяжками заметно выделялся на всеобщем сером фоне. Заметив подопечного, он почему-то вздрогнул и, промолвив обреченно: