Беспощадная страсть

…Север внимательно осмотрел участок территории, прилегавший в ограде с внутренней стороны. «Так, — подумал Белов, — вспомним, что говорил господин охранник. Значит, вот эти густые кусты — не кусты вовсе, а камуфляж для «зарослей» колючей проволоки. А вон та пышная трава — на самом деле смертельно опасный «пояс безопасности». Слава Богу, границы его четко обозначены: сверху это отлично видно. Итак, кусты шириной метра два, травка — столько же. А дальше начинаются деревья. И если прыгать, то упаси Господь врезаться в одно из них. Костей не соберешь…»

Север обмотал свой трос вокруг ствола сосны, зацепил «кошку» за толстенный сук. Подергал веревку, решил — выдержит. Надежно. Что ж, можно прыгать.

Он еще раз проверил, хорошо ли закреплена на теле амуниция: револьвер, запасные обоймы, отмычки. Работать отмычками Север научился недавно: его выучил приятель по кличке Умник, оказавшийся высококвалифицированным слесарем. Такова была «довоенная», то есть демократическая профессия Умника, которую он вынужден был оставить в связи с торжеством свободы и прав человека в России. Но прежние навыки Умник сохранил. И передал их Белову. А Север умел обучаться любому делу почти мгновенно.

Север обмотал кисти брезентом — иначе после прыжка от кожи ладоней просто ничего не останется. Прикинув длину веревки, набросил ее свободной петлей на руки. Отошел по ветке как можно дальше назад, насколько позволяла ее протяженность. Мысленно перекрестился: хоть он и был атеистом, по православный крестик носил и в крайних ситуациях не чуждался воззвать к высшим силам — на всякий случай. Потом глубоко вздохнул и, взяв с места максимальный разгон, ринулся вниз.

Он пролетел над оградой, над кустами с притаившейся в них «колючкой», над блеснувшей упрятанным в траве металлом «полосой безопасности»… И тут веревка резко рванула. Не ожидай Север этого момента, его бы отбросило назад, прямо в объятия хитроумных ловушек. Однако Белов все рассчитал: ослабленная петля на руках сжалась, впиваясь в тело, трос заскользил по облегавшему ладони брезенту, значительно замедлив при этом скорость падения. Последним усилием Север развернулся в воздухе и приземлился буквально в нескольких сантиметрах за чертой «пояса безопасности»…

Белов ничком рухнул наземь. Некоторое время он лежал, переводя дыхание и прислушиваясь. Потом встал, все еще сжимая в руках веревку. Бросил взгляд вверх. «Скажи мне кто, что я сумею так прыгнуть, — рассмеялся бы в лицо! — подумал Север, запоздало ежась. — Слава Богу, здесь не держат сторожевых собак! Видать, опасаются за сохранность костюмов высоких гостей…»

Север освободил руки от брезента, привязал конец веревки к стволу ближайшего дерева. Осмотрел себя — все ли на месте из снаряжения? Затем, облегченно вздохнув, Белов двинулся сквозь окультуренные заросли в обход здания санатория, к флигелю для «особой обслуги».

Тишков не соврал: флигель специально не охранялся. Его внешней дверью, по всей видимости, пользовались вообще крайне редко: флигель соединялся с основным зданием стеклянной галереей, и девочкам не было нужды ходить кругом, чтобы попасть на свои «рабочие места». Это обстоятельство весьма устраивало Белова.

Осмотревшись по сторонам и убедившись в отсутствии поблизости кого бы то ни было, Север скользнул к двери флигеля. Справиться с замком оказалось легко: вероятно, здешние хозяева всерьез не верили в возможность нападения на санаторий. Их можно было понять: кто решится потревожить покой столь важных господ, закулисных вершителей судеб огромной, ограбленной ими до нитки страны? Да никто…

В коридорах флигеля было пусто. Восьмая комната оказалась на втором этаже — первый этаж был полностью нежилой. Север негромко постучал в нужную дверь. Никакого ответа. Белов прислушался. Из-за двери не доносилось ни единого шороха. «Похоже, ее нет, — подумал Север. — Проверим…» Отмычкой он без труда открыл дверь. Осторожно вошел, держа на всякий случай револьвер наготове. Никого…

Комната напоминала обычный номер рядового дома отдыха советских времен. Койка, тумбочка, стенной шкаф, санузел с душем, раковиной и унитазом. Непривычно смотрелось только биде. «Небогато живут супертелки, — усмехнулся про себя Север. — Впрочем, им все компенсируют потом, когда они отработают срок контракта. Им ведь большие баксы на текущие счета капают. Можно и потерпеть три годика».

Он вышел из номера, притворил за собой дверь. Где же искать Гальку? Куда она могла податься ночью? Наверно, работает. В постельке. Но как найти эту постельку?

Недолго думая, Север постучал в соседнюю комнату.

— Кто там? — пару минут спустя раздался из-за двери недовольный заспанный девичий голос.

— Охрана! Откройте! Вас вызывают! — деревянно-официальным безличным голосом провозгласил Север.

— Какого еще черта?! — вспылила девушка. — Совсем затрахали! Кто вызывает?!

— Вызывают! Откройте! — тупо повторил Север.

Девица была уверена, что бояться ей здесь нечего, поэтому открыла, тихо и зло матерясь.

— Что за блядские выходки у вас тут… — начала было она, растворив дверь, и осеклась. Ибо в лицо ей смотрело револьверное дуло.

— Тихо, киска, тихо, — миролюбиво предложил Север. — Бояться нам не надо. Нам надо медленно отойти назад и впустить меня в номер. Я не трону тебя, если будешь хорошей девочкой. Иди! — Он повелительно качнул стволом.

Онемевшая от страха девчонка, как сомнамбула, двинулась спиной вперед, глядя на незваного гостя огромными, полными ужаса глазами. Север вошел вслед за ней, закрыл дверь, жестом предложил проследовать в комнату. Девица подчинилась.

— Садись на койку, а я позаимствую стульчик, — сказал Север. — Вот и славно. Вот и устроились. А теперь поговорим.

— Кто вы? — спросила девушка дрожащим голосом.

— Скажем, дед Пихто. Неважно. Пришел я не к тебе и не по твою душу. Так что веди себя спокойно и отвечай на вопросы. Да, подозреваю, ты можешь как-нибудь вызвать охрану. Подать сигнал тревоги. Ведь можешь?

— Могу… — пролепетала девушка.

— Так вот: не надо этого делать. Если сделаешь, я вынужден буду тебя убить. Выхода ты мне не оставишь. А убивать женщин, да еще таких красивых, не в моих правилах. Поэтому прошу тебя: не дергайся, ладно?

— Ладно… — выдавила из себя девица.

— Сейчас мы пообщаемся, — продолжал Север, — и я мирно уйду. Никто даже не узнает, что я у тебя был. Договорились?

— Да…

— Итак, начнем. Мне нужна Галя Куприянова, твоя соседка. Но ее нет в комнате. Где она, не знаешь?

— Галька? Знаю… То есть, думаю… — девушка запнулась.

— Говори, говори! — подбодрил ее Север.

— Сегодня ее любовник приехал, — пояснила девчонка. — Один из наших хозяев… Он неравнодушен к Гальке, он ее сюда и устроил…

— Банкир?

— Ага. Член совета директоров корпорации. Борис Анатольевич, мать его в душу…

— И Галя сейчас у него?

— Наверняка… Говорю же, неравнодушен он к ней, кобелище… Ой, простите! — она ладошкой прихлопнула рот.

— Не пугайся, я не из его друзей. Миловал меня Бог от таких приятелей… Так где они сейчас развлекаются? Галя с Борис Батьковичем?

— В апартаментах, там, в главном здании. А все же кто вы?

— Губернатор острова Борнео. Паниковский моя фамилия. Где находятся эти апартаменты? Давай подробно: как пройти-найти? Ну!

Девушка объяснила.

— Какая там охрана? — спросил Север. — Сколько человек, кто где стоит, как вооружены, есть ли рация? Ясен вопрос?

— Ясен…

— Излагай! — Север говорил мягко, но так, что прекословить ему никакого желания не возникало.

Сначала робко, а потом все более раскованно девушка принялась рассказывать то, что знала. А знала она достаточно: девица оказалась наблюдательной. К тому же сильно не любила и охранников, и своих хозяев. Первых — за хамство и неприкрытый, хоть и вынужденно сдерживаемый кобелизм, вторых — за тот же кобелизм и пещерную «новорусскую» спесь.

— Ушла бы отсюда завтра же, если б не контракт! — несколько неожиданно завершила она свой рассказ.