Дикое правосудие

Реальность случившегося лишила Воронцова остатков благодушия, оставив взамен лишь неопределенность и сосущий страх. По всей вероятности, Марфа не просто пропала. Она была мертва.

* * *

Шум. Настойчивый, оглушительный. Казалось, она находится под водой. Шум напоминал рев морского прибоя. Ее глаза раскрылись, и она смутно увидела гофрированную жестяную крышу. Она не слышала ветра, но могла различить снег перед своими глазами. Холод. Ей было холодно. Она посмотрела на косо нависавшую крышу контейнера и увидела тень, медленно ползущую по ней.

Ужас, подобный черной волне, заставил крошечный огонек ее сознания затрепетать, как пламя свечи. Потом она увидела борта мусорного ящика и вспомнила, где находится. Вспомнила, что лежит в отбросах. Память напоминала ей о запахах тухлого мяса, гнилых овощей.

Она цеплялась за островок угасающего сознания, боролась с накатывающейся чернотой. Шум усилился, как будто ее голова вынырнула из-под воды.

Теперь она узнала звук.

...Медленно, с ужасом. Это был грохот крушащих, перемалывающих челюстей механизма мусоровозки. Она даже могла думать об этом. Ее... затянет... в мясорубку... похоронена в тундре... Мысли кружились, как водоворот, как снег, залетавший под гофрированную жестяную крышу площадки, где стояли контейнеры. Она пошевелила губами. Похоже, во рту не было кляпа, но что-то заполняло его, так что она не могла издать ни звука. Ее челюсть застыла, словно разинутый рот мертвого осетра, которого она однажды видела на прилавке магазина. Она не чувствовала своих конечностей, своего тела. В ней оставалось недостаточно жизни, чтобы закричать.

Темнота... тень. Тень мусоровозки, двигавшейся под жестяной крышей, подползавшей к контейнерам. Она почувствовала толчок, а затем...

...контейнер наклонился. Днище заскрежетало, перемещаясь по полу. Рывок...

...снова провал. Возвращение на поверхность. Контейнер наклонился еще больше, ее тело, которому она больше не принадлежала, сместилось к борту, прижавшись к засаленному металлу. Она услышала надсадный вой работающей гидравлики. Снова подступила темнота, и она попыталась пошевелиться, протестуя против этого. Угол наклона увеличился: теперь она видела снег и темноту, отдаленное мерцание тусклых огоньков. Голосовые связки по-прежнему отказывались повиноваться ей.

Зубы. Чрево мусоровозки. Она смотрела на челюсти перемалывающего механизма.

Видимо, она закричала. Организм должен был закричать и сделал это. Потом крик раздался снова...

Возможно, ей только так показалось. Контейнер продолжал подниматься по дуге, накреняя ее к мусороприемнику вместе с кучей отбросов. Огромная чаша с отбросами, поднесенная к жадной металлической пасти.

Крик рвался из нее.

Мелькнуло что-то вроде лица...

...шерстяная маска, одни лишь глаза, смотревшие на нее, когда контейнер поднялся до нужного уровня и она заскользила навстречу скрежещущим челюстям. Лицо, потрясенное, окаменевшее от ужаса...

Разинутая пасть. Ничто...

* * *

Он знал, что они не будут долго ждать. Они придут за ним.

Лок поерзал в кресле и снова посмотрел из большого окна кабинета Ван Грейнджера в направлении Феникса. Они скоро придут... Однако его оглушенные, издерганные нервы не могли воспринять угрозу. Он не мог встать со стула, выйти из комнаты или из дома. Ему пришлось вернуться в дом Грейнджера, хотя они могли догадаться, где он укрывается. Лок был обязан найти путеводную нить, какое-то объяснение происходящего или хотя бы подтверждение его нереальности...

Но он не нашел ничего, вообще ничего. Ни в сейфе, ни в архивных шкафах, ни в ящиках стола. Ни записей, ни деталей, ни планов, ни намеков. Он подавил усталый зевок. Компания Трейнджер – Тургенев" превратилась в канал сбыта героина, но единственным, с чего он мог начать, были угрозы Тяня и отчаянные, полубезумные увещевания старика в caлоне «скорой помощи», отвозившей его в палату интенсивной терапии. У Лока не было ничего иного, кроме предположения о коррупции в «Грейнджер Текнолоджиз».

Лишь фотоальбомы, которые сейчас лежали в беспорядке на" большом письменном столе. Моментальные снимки, аккуратно заправленные в целлофановые ячейки, разворачивавшиеся под его руками, словно кадры в старом документальном фильме. Бет, Билли, он сам, его родители вместе или порознь, Ван Грейнджер, сотни других лиц. На большинстве снимков Ван Грейнджер являл собой величественную, доминирующую фигуру, казавшуюся облаченной в мундир даже тогда, когда он отдыхал в шортах возле бассейна или склонялся над решеткой для барбекю.

Лок взглянул на часы. Четыре часа дня, а он все еще здесь, играет с фотоальбомами, словно начинающий фокусник. Но в шляпе не нашлось кролика. Ничто не говорило ему о прошлых событиях и о том, как они привели к убийству Билли, к убийству Бет. Он зажег сигарету; дым затхлым вкусом оседал на языке, от него першило в горле.

Лок попросил дворецкого не сообщать в полицию о взломе – по крайней мере, до завтра. Тот признал его временные полномочия хозяина дома, пожав плечами и не задавая лишних вопросов. Домохозяйка приготовила Локу сэндвичи. В остальном слуги избегали его. Сейчас они поехали в клинику навестить Ван Грейнджера, чье состояние, по словам врачей, оставалось стабильным.

Лок был один в доме. Горничная удалилась в свою квартирку над гаражом. Человек, присматривавший за бассейном, пришел и ушел, а садовник бродил где-то за домом, выпалывая из клумб пустынные колючки.

Лок смотрел на фотографии, словно приказывая изображенным на них людям заговорить, рассказать ему, что случилось. Солнце било в высокие окна, тихо бормотал кондиционер. Люди Тяня надеялись что-то найти – наркотики или хотя бы след, ведущий к наркотикам? Что именно?

Это означало, что Тянь знал очень немного. Лок расшевелил осиное гнездо, ничего не получив взамен. Теперь Тянь проинформирует своих партнеров... если он знает, кто они такие.

Лицо Грейнджера смотрело на него с фотографий. Тянь считал, что Грейнджер знает о героине. Когда очередная партия товара задержалась, он обратился непосредственно к тому, кого считал главой бизнеса. Почему? Если Тянь не знал, с кем ему надо контактировать, то у Лока еще оставалось немного времени, в течение которого он мог просочиться в организацию. Нужно вернуться в Вашингтон, побольше узнать о Тяне, о...