Террор Бешеного

И вдруг сам майор странным образом исчезает! Комдив тут же сообщил об его исчезновении генералу Богомолову, о котором слышал как о толковом и высокопорядочном начальнике. Оставалось ждать, что предпримет Богомолов в связи с исчезновением своего сотрудника. И вдруг эта нелепая и тоже странноватая смерть Булавина.

Запретив своей племяннице к чему-либо прикасаться, генерал приказал водителю ехать к военному прокурору, но, поразмышляв немного, передумал и скомандовал водителю:

— Михаил! Отставить прокурора! Поворачивай и давай дуй в дивизию, и побыстрее!

Приказ есть приказ: ефрейтор Сердолобов знал, что если генерал отдает приказ таким тоном, то нужно выполнять его немедленно и беспрекословно. Михаил резко вывернул руль и, едва не задев следующую за ним «Волгу», развернул машину в направлении дивизии. Тем временем генерал набрал номер телефона:

— Майора Потылихина!

— Кто его спрашивает?

— Генерал Дробовик! — назвался комдив.

— Извините, товарищ генерал, не узнала ваш голос! — испуганно проговорила старшая медсестра. — Соединяю…

— Слушаю, товарищ генерал! — раздался голос Потылихина.

— Мухой в машину и ко мне в приемную!

— Что-то случилось? — встревожился доктор и виновато объяснил свое любопытство: — Як тому… инструменты брать?

— Брать!

Генерал опасался преждевременной огласки и облегченно вздохнул, когда понял, что его племяннице пока удалось сохранить в тайне смерть Булавина. На вахте к нему пытался обратиться дежурный офицер с каким-то вопросом, но комдив недовольно прервал его:

— Потом! Все потом: я сейчас занят! Потылихин здесь?

— Никак нет!

— Как прибудет — срочно ко мне!

— Слушаюсь!

Племянницу он застал на лестничной площадке. Судя по пепельнице, она смолила одну сигарету за другой.

— Все тихо?

— Да, товарищ генерал, никто пока не в курсе! — угрюмо ответила Маша: было видно, что у нее все еще дрожат руки.

— Ко мне никого не пускать, кроме доктора Потылихина!

— Хорошо, Валерий Григорьевич.

Генерал оставил ее на лестничной площадке и открыл дверь приемной собственным ключом. В нос сразу ударил специфический запах человеческой крови. Заперев за собой дверь на замок, генерал осмотрел место происшествия: тело, кровь, портфель, почти пустую бутылку водки. Наклонившись, увидел нож, руки подполковника, вцепившиеся в рукоятку.

Распрямившись, генерал взял со стола линейку и попытался провести эксперимент, чтобы получился результат, как у покойного. И так попытался, и этак. Потом пожал плечами и положил линейку на стол.

— Да, чтобы самому себя так пырнуть, нужно очень постараться, — задумчиво проговорил комдив и с ехидцей добавил: — Хотя чего в жизни не бывает!

В дверь осторожно постучали.

— Кто?

— Прибыл доктор Потылихин, товарищ генерал, — отозвался голос племянницы.

— Впустить?

— Да…

Открыв дверь, Маша впустила доктора и опять заперла дверь на замок.

— Кто это? Что с ним случилось? — испуганно и настороженно спросил военврач.

— Подполковник Булавин, — ответил генерал, не отрывая взгляда от доктора: очевидно было, что для доктора это действительно неожиданность, хотя особой печали в глазах у него комдив не заметил. — Судя по всему, случайно воткнул сам себе нож прямо в сердце. — Он специально подтолкнул его к нужному ходу мыслей. — Впрочем, хотелось бы услышать ваше просвещенное мнение!

— Но тогда мне придется осмотреть его, — чуть встревоженно заметил доктор.

— А что вам мешает?

— Мы не будем ждать следователя? — нерешительно спросил тот.

— Вы разве приглашали следователя, когда Булавин вызывал вас констатировать смерть четверых молодых парнишек? — с явной насмешкой спросил генерал.

— Я предлагал, но подполковник сказал, что следователь нужен тогда, когда произошло убийство.

— А разве ЗДЕСЬ произошло убийство? — усмехнулся генерал.

— Пока я не могу утверждать этого.

— Ну что, будем ждать следователя?

— Я готов осмотреть труп! — согласился доктор, уловив в тоне комдива некоторую угрозу для своей дальнейшей службы в дивизии.

Потылихин надел халат, перчатки, которые достал из своего чемоданчика, потом включил принесенный с собой диктофон и приступил к осмотру покойного, наговаривая на диктофон все, что видел. Изредка поглядывая в сторону одобрительно кивающего головой комдива, он так разошелся, что в конечной фразе попытался сделать собственный вывод:

— Судя по сильному запаху изо рта, покойный выпил большое количество алкоголя в виде водки, причем в полном одиночестве: об этом свидетельствуют и его одежда, находящаяся в полном порядке, и нормальная обстановка вокруг — вещи стоят на своих местах, в помещении порядок, нет следов никакой борьбы. Вероятно, почувствовав голод, покойный достал нож, чтобы им открыть, например, консервы, порезать хлеб или колбасу, и я не удивлюсь, если что-то подобное найдется в портфеле покойного.

Доктор взглянул на генерала и, увидев одобрительный кивок, откинул крышку портфеля-кейса: там действительно лежал батон колбасы, буханка хлеба и банка килек в томате.

— Не удержав равновесие от алкогольного опьянения, покойный упал ничком и наткнулся на лезвие ножа, который вошел в его грудь, попав точно в сердце, — продолжил он. — Исходя из вышеописанного, можно констатировать, что смерть наступила в результате неосторожного обращения с холодным оружием.

— Вы уверены в своем выводе, доктор Потылихин? — спросил генерал, пока тот не выключил диктофон.

Майор скосил глаза на свой диктофон, улыбнулся и уверенно ответил:

— Вне всякого сомнения, товарищ генерал! — после чего выключил запись.

— Выходит,, следователь и не понадобился? — хмыкнул комдив.

— Так точно, товарищ генерал! Вы оказались правы.

— Послушайте, майор. Мы сейчас одни. Булавин тоже вас больше не потревожит, теперь вы можете сказать мне правду?

— Правду? — И неожиданно с горечью спросил: — А кому она сейчас нужна?

— Мне!

— И после этого вы меня прогоните из дивизии?

— Мы с вами расстанемся в любом случае, — брезгливо ответил комдив, — но только от вас зависит: расстанемся ли мы со скандалом или мирно по собственному желанию.

— Спасибо за правду, — с некоторой обидой и одновременно иронией произнес он.

— Я слушаю, — откровенно игнорируя его переживания, сухо заметил генерал.

— Эти четверо солдат умерли насильственной смертью!

— Нельзя ли поточнее?

— Они… они… — доктор виновато опустил глаза к полу, — были задушены.

— А следы удушения?

— Их не было. Могу предположить, что их задушили подушкой или чем-то мягким, поэтому и следов не было. Но это еще не все. — Он тяжело вздохнул. — Каждый из покойных солдат подвергся сексуальному насилию.

— Вам известно, кто этот извращенец?

— Известно стало потом, после того как похоронили третьего. — Доктор сделал паузу.

— Кто? — выдохнул генерал.

— Этот… — кивнул доктор в сторону трупа.

— Понятно… Значит, и убил их он, — задумчиво проговорил генерал, потом со злостью выкрикнул: — И вы до сих пор молчали? Как же вы могли с этим жить?

— Я не мог… Он шантажировал меня, а у меня семья, дети, — загнусавил тот.

— У этих солдат тоже были семьи и могли быть дети! — Генерал с большим трудом удерживал себя, чтобы не дать по морде этой трусливой сволочи. — Сейчас письменно изложите то, что вы наговорили на диктофон, и на пару дней возьмете бюллетень… Потом выйдете и рапорт мне на стол! — Дальше генерала на «вы» уже не хватило. — Видеть тебя больше не хочу!

— А где же мне работать?

— Где угодно: санитарным врачом, ветеринаром, но только не лечить людей! Дойдет хоть какой слух, — такой скандал устрою. Короче, ты меня знаешь!

— Разрешите идти?

— Иди и держи язык в заднице!..

Если ранее комдив предполагал, что смерть Булавина отнюдь не случайна, то после разговора с Потылихиным он обрел уверенность, что ему наверняка отомстил кто-то из тех, кого он насиловал или пытался насиловать. История эта могла закончиться очень неприятно для генерала, если, бы он в свое время не помог нынешнему военному прокурору отмыться от ложных наветов завистников и занять прокурорское кресло. Конечно же, тот закроет глаза на некоторые нестыковки в этом грязном деле. Нет, какая все-таки мерзость! Каков подонок этот Булавин! И как только таких земля носит?..