Батяня. Комбату лишнего не надо

– Это еще придется доказать, что они русские десантники. У них новозеландские паспорта. Уверена, русские дипломаты будут отпираться до последнего, утверждая, что не имеют никакого отношения к двум бывшим соотечественникам, отправившимся порыбачить в Норвегию, – Бриджес усмехнулась. – Если, конечно, с нашей стороны последует запрос.

– Моя миссия почти окончена, – Магвайер провел ладонью по слипающимся от усталости глазам, – рад был помочь вам. Прошу прощения за резкость, иногда мне не удавалось сдержаться. Да, пейджер, найденный у одного из десантников, дал какие-нибудь подсказки?

– Почему это вас так волнует? – мулатка сузила глаза.

– Им помогал кто-то из нашего окружения. Неуютно, если знаешь, что тебе могут «выстрелить в спину». Чем быстрее выяснится, кто работает на русских, тем лучше.

Бриджес покачала головой:

– Все записи на пейджере стерты. Сообщения передавали на него через компьютер с помощью виртуального телефона. На то, чтобы определить реального отправителя, техникам понадобится время. Но даже и тогда вам вряд ли удастся узнать имя русского агента. Скорее всего, он останется служить в Нарвике в прежней должности. Его просто перевербуют.

– Мэм, он пришел в себя, – доложил Бриджес один из морпехов и застыл, ожидая дальнейших распоряжений.

– Что-нибудь говорил?

– Сказал, что ему нужно видеть «главного».

Агент усмехнулась.

– Лейтенант, предлагаю составить мне компанию при беседе с нашим гостем. Русские почему-то не воспринимают женщин всерьез, даже оказавшись в критическом положении. Ваш грозный и мужественный вид послужит солидной поддержкой.

Двое мордоворотов, присланные в помощь Уитни, двинулись к каюте капитана вслед за ними, хотя агент даже не приглашала их.

Гусовский уже сидел у стола, редкие волосы успел пригладить ладонью. Он недружелюбно глянул на Магвайера и чуть более тепло на Бриджес, но говорить не спешил, ждал, что скажут ему.

– Рада видеть вас. – Уитни присела на край стула.

Лейтенант и мордовороты в штатском остались стоять.

– Вы задали нам много лишней работы. Намучались сами. Из-за вашего упрямства погибли люди, – тоном школьной учительницы, втолковывающей несознательному ученику, начала Бриджес.

– Всегда есть смысл попробовать улучшить свои шансы. – Гусовский пытался выглядеть бодрым и решительным, но получалось плохо, голос слегка вибрировал, руки дрожали. – Если кое что мне и удалось, то в этом виноват непрофессионализм ваших людей. – И Василий Игнатьевич пристально посмотрел на Магвайера.

– Интересы дела превыше всего. Мы готовы забыть обо всем, что случилось, и продолжить переговоры «с чистого листа». Наши условия прежние.

– Я вам не верю, – спокойно парировал вице-адмирал.

Бриджес развела руками.

– Ваше право. Но запомните, на этот раз бежать вам не удастся. Я не тороплю с ответами на интересующие нас вопросы. Сперва вы должны прийти в норму. Психическую и физическую. Собраться с мыслями. Время для этого есть. Большинство ваших знаний не устарело и не устареет в ближайшее время. У русских просто не найдется средств что-то изменить.

Василий Игнатьевич скупо улыбнулся:

– Русские не оставят меня в покое. Вы уже могли в этом убедиться. Предателям никогда не прощают. Рано или поздно они меня найдут.

– Обещаю вам, что скоро это не случится. Скорее всего – никогда. И мы, и вы своим поведением дали столько оснований подозревать, что вы погибли... На поиски мертвецов не принято тратить время и средства.

– Давайте ваши вопросы. В прошлый раз я даже толком не прочитал их, – смирился со своей участью вице-адмирал, но тут же добавил: – Отвечать на них я буду выборочно, и за каждый ответ вам придется давать определенные гарантии, идти на уступки. Движение будет встречным.

– Сделаю все возможное, – расплывчато пообещала агент Бриджес.

– Я устал и хотел бы отдохнуть, – заявил Гусовский.

– А вот длительного отдыха не обещаю.

Серебристый диск солнца чуть виднелся сквозь размазанные по небу облака. Низкие рваные волны катились по Норвежскому морю. От края до края простиралась водная стихия. Ни силуэта корабля, ни самолета в небе. Мир выглядел, как и сто, и тысячи лет тому назад. Но человек освоил не только надводное пространство, в морских глубинах он тоже обозначил свое присутствие. Среди пенистых гребней возник перископ. Его объективы, неторопливо поворачиваясь, обследовали горизонт. Забурлила, расступаясь, вода, и на поверхность, покачиваясь, всплыла небольшая подлодка. Еще пенилась, стекая, вода с двуглавого орла на рубке, а уже с металлическим лязгом открылся люк, тут же заработала вентиляционная установка, прогоняющая свежий воздух по всем уголкам субмарины. Застучал, подзаряжая аккумуляторы, дизель.

Командир поднялся на мостик, припал к окулярам бинокля – с высоты он мог видеть дальше, чем через перископ. Вот уже вторую неделю подлодка несла боевое дежурство в Норвежском море.

– Развернуть антенну, – приказал командир.

В эфир улетела короткая шифрограмма. После душных и тесных помещений субмарины наверху дышалось легко, радовал глаз далекий горизонт, взгляд ни во что не упирался.

– ...получен ответ. – В руки командиру легла расшифровка.

Приказ был странным, ломающим весь рутинный ход боевого дежурства. Предписывалось срочно совершить погружение и следовать в заданный квадрат Вест-фьорда, где предстояло ожидать в полной готовности к экстренному всплытию.

Исполнитель всегда знает меньше, чем тот, кто отдает приказ. Первый является лишь шестеренкой в огромном механизме, обеспечивающем достижение большой цели. И командиру оставалось только ломать голову над тем, какое задание предстоит выполнить его экипажу.

Вскоре воды Норвежского моря вновь сомкнулись над российской субмариной. Штурман прокладывал новый курс. Подлодка шла в направлении Нарвика.

Гидроплан заложил над сейнером, покачивающимся на волнах, круг и, получив разрешение на посадку, нежно коснулся поплавками воды.

На палубе сейнера под охраной из морпехов стояли скованные наручниками майор Лавров, капитан Збруев и вице-адмирал Гусовский. Андрей Лавров надсадно кашлял. Агент Бриджес, держась за леер, смотрела, как гидроплан ловко подруливает к кораблю. Двое ее «помощников» замерли у нее за спиной, под расстегнутыми пиджаками желтели подмышечные кобуры.

Лейтенант Магвайер сделал шаг к майору Лаврову и встретился с ним взглядом. Американец смотрел слегка насмешливо, как и подобает победителю. Андрей – хмуро. Впервые ему пришлось проиграть. Никто из них не произнес ни слова.

– Да, – проговорил Гусовский по-русски, – мне тоже нечем похвалиться. Ты, майор, дрался, как лев, но погибаешь, как мандавошка.

И вице-адмирал сухо, как-то по-стариковски, рассмеялся.

– Что вы сказали? – взметнул брови Магвайер.

– Так, одна русская поговорка. Это трудно перевести. – Гусовский поднес скованные руки к лицу. – Куда мы летим? Судя по транспорту, недалеко.

– Вам должно быть все равно.

– Правда, мне теперь все равно, – покачал головой Гусовский. – Майор, а ведь мы теперь братья по несчастью. И меня, и вас на Родине уже списали в утиль.

К гидроплану спустили сходни.

– Осторожнее с ними, – предупредил Бриджес Магвайер.

– У меня есть надежные помощники. – Агент ЦРУ скосила глаза на двух мордоворотов.

Магвайер сочувственно кивнул, он уже понимал настоящее предназначение этих молчаливых парней.

– Удачи, мэм, – напутствовал лейтенант мулатку.

– Счастливо оставаться. – Бриджес легко сбежала по наклонным сходням, пилот помог ей подняться на борт гидроплана.

Лаврова и Збруева повели следом. Майор проигнорировал руку, протянутую ему пилотом. Сам взошел по металлической лесенке. Гусовского довели до самолета двое морпехов.

Люк закрылся, и гидроплан заскользил по воде. Лейтенант Магвайер устало вытер вспотевший лоб. За последние дни ему не пришлось поспать и пяти часов. Глаза слипались. В иллюминаторе мелькнула прощально вскинутая ладонь мулатки. Лейтенант внезапно почувствовал, что, несмотря на непонимание между ними и конфликты, все же они с Бриджес сработались. Из них получилась неплохая команда. Как тяжело ни пришлось, все же поставленная перед ними задача успешно выполнена. Он тоже махнул рукой.