Элегантный убийца

Найденный браунинг утвердил его в решении ехать. Символичным было и то, что в его обойме находилось два патрона: для Копченого и Нинки. Если его догадка верна…

На привокзальной площади в Москве Хлыстов обратился к какой-то девушке и попросил по набранному им номеру телефона вызвать одного человека — он назвал свое имя.

— Это мой злостный должник, — объяснил он, — и он не подходит к телефону, когда вызывают мужским голосом. — Девушка согласилась. Хлыстов наблюдал, как в течение разговора менялось выражение её лица. Повесив трубку, она сочувственно посмотрела на него.

— Плакали денежки. Утонул он на юге. Труп всплыл лишь на десятый день. Мужик сказал, что привезли его в закрытом гробу и похоронили на Преображенском кладбище.

— Это какой ещё мужик отвечает по телефону в моем доме? — Все у него внутри кипело, и он даже не поблагодарил любезную девушку.

Он опять набрал свой домашний номер. Знакомый мужской голос в трубке требовал:

— Алло, алло! Да говорите же! — Не выдержав, Хлыстов нажал на рычаг.

Так вот из-за кого последние три года она меня поедом ела! Ну и шеф-приятель! Копченый… Законченная сволочь!

В этот момент Хлыстов остро ощущал, что вот теперь он по-настоящему умер. И ему никогда уже не быть рядом с теми, кого он раньше, в прошлой жизни, знал и любил. Никогда! Неожиданно для себя Хлыстов вдруг понял, что страстно не хочет навсегда расставаться с ними. Ни с кем из них. Ни со злобной Нинкой, ни с равнодушной к отцу Ленкой: это была пусть ужасная, но жизнь!

Все мосты, однако, сожжены. Более удачливый соперник уже занял его место. Все кончено. В душе пустота. Хлыстов остановился перед зданием вокзала, поднял голову и увидел мчащиеся по небу, причудливо меняющие очертания облака. В какой-то миг ему показалось, что одно из них напоминает входящего в море человека. Из его груди вырвался стон, похожий на вой собаки, чувствующей покойника…

Во всех его бедах, он четко осознал, виноват единственный человек — Копченый. Да, этот жалкий тщедушный мужичонка, со связями и деньгами, забрал у него все: и жену, и дочку, и дом, и имя, и даже саму жизнь. Он уже не осуждал Нинку, вся его злоба сосредоточилась на этом друге детства, так вероломно и расчетливо загубившем его судьбу в стремлении завладеть приглянувшейся ему женщиной.

Ну нет! Он этого так просто не оставит! Хлыстов решительно направился в камеру хранения, в которой оставил свой чемодан. Сейчас он достанет из него браунинг, поедет к своему дому, поднимется на десятый этаж, откроет дверь ключом, который оставил у себя на память о прежней жизни, а потом… Что будет потом, Хлыстов представлял себе смутно, но то, что это будет ужасным, он знал. Знал хотя бы потому, что сама судьба подбросила ему браунинг с двумя смертоносными патронами.

Дрожащей от нетерпения рукой он набрал код и повернул рычажок замка… Ячейка была пуста! Он просунул туда руку. Его чемодан исчез! Хлыстов бросился к дежурному милиционеру. На сбивчивую речь Хлыстова тот отреагировал равнодушно:

— А ты чего сам варежку разинул? Небось не обратил внимания на тех, кто рядом стоял. Вот и подсмотрели твой код. Да еще, наверное, свой год рождения набрал.

Так оно и было: и год рождения, и какие-то два мужика, которые, правда, не смотрели в его сторону. О мужиках Хлыстов сказал милиционеру.

— Да им и смотреть не надо. Эти специалисты по звуку щелчков могут код определять. Если хочешь, можешь идти в отдел милиции с заявлением. Но не советую: таких, как ты, по нескольку человек в день приходят. А что толку? Ищи ветра в поле.

И Хлыстов, остывая от возмущения и обретая способность мыслить, благоразумно решил не искушать судьбы: если и найдут воров, то за обнаруженный среди украденных вещей браунинг придется отвечать лично ему. Нет, в отдел милиции он не пойдет.

Прислушавшись к своему предчувствию, он подумал: Что ни делается, все к лучшему. Значит, кто-то там, на небе, пожалел меня и уберег от того, чтобы я стал убийцей. Может быть, это кто-то из моих отошедших в иной мир предков умолил Всевышнего сжалиться и удержать меня от рокового шага. Но все же, все же… — Словно камень свалился с его души, и он успокоился. — Копченого должно настигнуть возмездие. Ведь есть же наконец закон. И правоохранительные органы для чего-то созданы. Не все же там у них подкуплены, есть, наверное, и честные. Япойду в Главное управление внутренних дел Москвы и все расскажу о махинациях Копченого. Если я тоже виноват, то добровольная явка с повинной смягчит наказание. А то, что Копченый сядет в тюрьму, будет только справедливо. Возмездие должно свершиться здесь, на земле. И немедленно!

И чтобы не остыл запал, Хлыстов тотчас отправился на Петровку, 38.

На следующее утро вызванный к подполковнику Звягинцев застал у того в кабинете старшего оперуполномоченного по важным делам из Управления по борьбе с экономическими преступлениями.

— Мы ждали тебя, Звягинцев. Есть новости по Копченому. И притом интереснейшие. Похоже, ему конец.

— Только не сегодня и не завтра, — вмешался Дойников, оперативный сотрудник из ВЭПа. — Конечно, это удача — приход воскресшего из небытия Хлыстова к нам. У нас было кое-что, но разрозненные данные. Атут, отталкиваясь от одной маленькой фирмы, можно по всему каналу отмытия денег материалы собрать и наконец-то привлечь Копченого и связанных с ним дельцов к уголовной ответственности. Не исключена возможность, что и Туза удастся зацепить. Но спешить не будем. Надо ещё поработать, подсобрать доказательств. Так что месяц, а то и два, придется подождать с реализацией. Время позволяет: они не знают, что Хлыстов жив и пришел к нам.

— И нельзя, чтобы узнали! — жестко сказал Кондратов. — Ты, Звягинцев, должен взять на себя лично ответственность за безопасность Хлыстова. Нельзя допустить того, что случилось с Гребешковым, которого вычислили и вывезли с дачи отставника.

— Все сделаю. Но условие: о Хлыстове будем знать только мы трое. И если произойдет утечка информации, то виноват будет кто-то из нас.

— Ну зачем ты так? Уж если мы друг другу доверять не будем…

— Не обижайся, Дойников, тебе лично доверяем. Иначе ты бы здесь не сидел. Но о некоторых твоих коллегах есть настораживающие сигналы.

— Ты думаешь, Кондратов, у нас нет подобных сигналов о твоих ребятах?

— Все! Закончили этот неприятный разговор. Ты лично мне доверяешь? Вот и спасибо! И я тебе доверяю. А Звягинцева ты тоже знаешь. Если объединим наши усилия — одержим победу над этими делягами и ворами, а если нет — грош нам цена.

— Не агитируй! Политграмоту знаем. Давай наметим, что делать в первую очередь, — сказал Звягинцев.

— Согласен. Вот только, разрабатывая мероприятия по раскрытию экономических махинаций, не забудьте и о группировке Туза. Прозондируйте настроение его жены, проверьте обоих подозреваемых в убийстве шулера… Было бы просто замечательно найти наконец этот дамский пистолетик. Эксперты-баллистики дают однозначное заключение: по целому ряду убийств использовано одно и то же оружие. И всплывает оно по, казалось бы, разным убийствам, хотя к некоторым из них каким-то образом имеют отношение люди Туза. Словом, здесь какая-то путаница, иногда вообще непонятно, откуда ветер дует. Этот ствол словно заколдованный кружится вокруг группы Туза. Я не исключаю, что дамский браунинг с двумя патронами в обойме, о котором рассказал Хлыстов, — это то самое разыскиваемое нами оружие. Прав Хлыстов: какие-то мистические силы не дают этому стволу вырваться из орбиты деятельности группировки Туза. Так что думаю, мы об этом оружии ещё услышим.

Последнее Кондратов сказал просто так, особо не веря в возможность чудесных совпадений. Однако не пройдет и недели, как донесение о новом преступлении с использованием дамского браунинга ляжет ему на стол.

Именно в тот день, когда Хлыстов явился с повинной, Седякин по кличке Кощей принял решение о налете на пункт обмена валюты.

Глава 11. Налет

Их бригада входила в группировку Туза. Группировка была солидная, и они гордились принадлежностью к ней. Хотя, кроме престижа, это им лично мало что давало. Все пятеро были пехотой и контролировали лишь мелкие торговые точки, к тому же окраинные, вдали от богатого центра. Конечно, и им кое-что перепадало, жаловаться нечего. И на это кое-что вполне можно было красиво пожить.