Элегантный убийца

Этой мыслью он успокоил себя и начал прикидывать, что скажет хозяйке дома о своей предстоящей поездке в Москву.

А началось все три месяца тому назад. Он приехал в большой южный город-курорт в командировку против своей воли. Хлыстову был непонятен смысл его поездки: поручение, которое ему дали, мог выполнить любой из пехотинцев Копченого, а не он, формально занимающий престижный пост директора фирмы с непонятным для русского человека названием. Но Копченый послал именно его для показа образцов предлагаемого товара. Но при этом никакими полномочиями не наделил. Ну покажу я им образцы, а дальше что? — недоумевал он. — Можно, конечно, договориться о сроках и объеме поставок, да что толку, если сам договор заключить я не могу. Темнит что-то Копченый.

Хотя какой он Копченый? Это для несведущих он — фигура, а для Хлыстова просто Валька Платонов, сосед по дому, которого с детства всерьез никто не принимал. Никогда ничем он не выделялся, разве что фарцевал успешно. Так что никого не удивило, когда он на финансиста пошел учиться, решил стать бухгалтером. Да и отец его крупным хозяйственником был, но умер в разгар перестройки. Деньги и связи сыночку Валечке он оставил. И у Вальки немалый талант к добыче денег, вот и пошел в гору. Даже авторитетом стал. Хотя ни разу судим не был. А Копченый — потому что смуглый. А мне плевать, — опять озлился Хлыстов, — для меня он как был Валяня с третьего этажа, так и остался.

Хотя чего темнить: без Копченого оставался бы Хлыстов старшим группы на оборонном предприятии и месяцами бы зарплату не получал. Да год назад пришла Нинка, жена, с улицы и говорит:

— Платонов — сосед снизу — меня встретил и говорит: Пусть твой благоверный ко мне зайдет. Уменя к нему имеется интересное предложение.

Не понравилось тогда Сашке, что не напрямую, а через Нинку предложение передал. Но из интереса пошел поговорить. Валька выпендриваться перед ним начал, дорогие коньяки выставил и закуску деликатесную. Тянуть с предложением не стал, сказал прямо, без обиняков:

— Хочешь жить так же красиво, иди ко мне работать. Дам тебе под начало небольшую фирму. Много не обещаю, но лимончика три-четыре ежемесячно гарантирую. Работать станешь самостоятельно. Я буду осуществлять общий контроль, у меня таких фирм, как твоя, — десятки. Так согласен?

Кто же от такого предложения откажется? Только вот насчет самостоятельного руководства фирмой Копченый наврал. Еще ни одного решения Сашка Хлыстов не принял сам. Очень скоро он понял, что и фирма его создана для проворачивания каких-то темных сделок, а купля-перепродажа образцов мебели — это так, для видимости.

Больше всего беспокоило Сашку Хлыстова то, что он, почти ничего не зная о подлинной деятельности фирмы, ставил по настоянию Копченого свою подпись на платежных документах. Уж не взял ли меня Копченый на эту должность в качестве подставного лица? Эта мысль все чаще посещала его. А дура Нинка заставляет его каждый раз, когда он приносит домой деньги, звонить этому самодовольному прощелыге и благодарить его. Нет, никогда она меня не понимала! Да и не хотела понять!

Постоянные домашние скандалы выводили Хлыстова из равновесия. Ну ладно, раньше хоть было понятно: безденежье, нищета, можно сказать. Но сейчас чего орет по всякому поводу? Вон приоделась, раздобрела на заморских блюдах, а все недовольна. А вслед за ней и дочь-подросток Ленка хамить начала, ни во что отца не ставит. Куда ни кинь, везде плохо: и семья разваливается, и работа, как у мальчика-рассыльного. Да ещё поездка эта некстати. Тут явно что-то не так.

Чем больше Хлыстов думал, анализировал, сопоставлял, тем больше убеждался, что его загоняют в ловушку. Предлог для поездки на юг был явно надуманный. Да и Нинка, собирая его сюда, смотрела как-то по-особенному, жалостливо, что ли? А она-то откуда может знать о его делах с Копченым? Подозрительно все это. Если бы можно было не ходить завтра на встречу с потенциальными покупателями! Ведь вместо них могут явиться крутые ребята, и тогда страшно подумать, что может с ним случиться.

Убьют? Вполне возможный вариант. Он слишком много знает, и к тому же с его исчезновением будет на кого все грехи фирмы списать. Как бы не пойти на эту встречу?

Для раздумий у Хлыстова был ещё вечер, ночь и полдня. Немного, но достаточно, чтобы принять правильное решение. Возникло большое желание позвонить домой и убедиться, что по крайней мере там все в порядке. Хлыстов заказал разговор прямо из номера гостиницы. Жена взяла трубку:

— Ну, что звонишь? — сказала она недовольно. — Из-за тебя пришлось из ванной мокрой к телефону бежать!

Ему сразу расхотелось разговаривать. Ну хоть бы раз в жизни отнеслась по-доброму.

— Что молчишь? — Жена перешла почти на официальный тон. — Наши дела тебя интересуют? Я без тебя всегда в норме, а Ленка, сам знаешь, вся в любви, по ночам домой является… Да, звонил твой шеф-приятель, спрашивал, есть ли от тебя новости.

— И чего бы Валентину такую заботу проявлять? — В трубку сквозь голос Нины прорывалась неразборчивая мужская речь. Не выдержав, Хлыстов спросил: — Ты одна?

— А то нет, вечно тебе что-то мерещится. Я кино смотрю по телевизору. Ну ладно, у тебя все?

Хлыстов бросился к телевизору и бешено начал переключать программы:

— Сука! Нет никакого кино. Политики балаболят да длинноволосые с гитарами завывают. Тьфу! Все врет! Сначала ведь сказала, что я её из ванной вытащил!

Хлыстов возбужденно заходил по комнате. В ярости он схватил стакан и бросил в угол. Звон разбитого стекла немного привел его в себя. И за что ему такие мучения?

Оставаться в номере не хотелось. Он вышел в приморский парк. Сейчас бы выпить. Но в рестораны, грохочущие музыкой, ходить он не любил.

— Эй, земляк, рули сюда! — Хлыстов обернулся и заметил сидящего на скамейке мужика. Он призывно махал рукой. В руке у него была полупустая бутылка. Сделав ещё глоток, мужик обтер рукавом пиджака горлышко бутылки и протянул её подошедшему Хлыстову. Выпить сейчас было просто необходимо, и, преодолевая брезгливость, он сделал большой глоток. Сразу стало легче.

Мужик понимающе улыбнулся:

— Вижу, человек, как и я, мается. Надо помочь. Меня Александром зовут. — Оба обрадовались совпадению имен. С удовольствием опустошили бутылку, и новый знакомый, словно маг-волшебник, достал из сумки другую. Сумка у него была вместительная, но грязная и потертая. Заметив взгляд Хлыстова, тезка кивнул на нее.

— Все мое ношу с собой. Даже подумать не мог, что в тридцать девять лет бродягой стану.

Надо же, всего на два года старше меня, а выглядит на все пятьдесят.

Тот уловил ход его мыслей.

— Да, знаю, как старик выгляжу. Вижу, не веришь. — Он дрожащими пальцами достал из нагрудного кармана пиджака паспорт. От неловкого движения на землю упали трудовая книжка и водительское удостоверение. Хлыстов поднял и передал их хозяину. Из вежливости он заглянул в паспорт. Вот это да! Втусклом свете фонаря он разглядел довольно симпатичное лицо молодого человека, мало похожего на его нового знакомого.

Александр спрятал документы в карман, вздохнул и начал монотонно рассказывать о своей жизни. Работал техником, были у него жена и дочь. Да не сложилось. Жена к другому ушла. Дочь того, другого, отцом называет. Перебрался в общежитие. Пить начал. Уволили. Грузчиком устроился. А тут предприятие ликвидировали. Посидел без работы с месяц и вот сюда, на юг, подался. Вторую неделю уже гуляет. Деньги к концу подошли, что дальше делать, не знает. И ехать некуда.

Он начал ладонью растирать сердце.

— Ничего, ничего. У меня эти сердцебиения теперь часто бывают. Надо ещё выпить — и пройдет.

Хлыстов налил, он выпил и пришел в себя. АХлыстову пить больше не хотелось, он простился и побрел к себе в гостиницу.

Долго не мог уснуть. Завтра вечером все должно проясниться. В обед состоится встреча с заказчиками, и если все пройдет хорошо и мои опасения напрасны, могу после обеда вылететь домой и уже к вечеру буду дома.