Правосудие Бешеного

Когда ребята ушли, Константин почувствовал себя свободнее. Быть один на один, пусть и с опытным бойцом, ему больше улыбалось, чем воевать сразу с пятью, тем более вооруженными пистолетами. Но ему почему-то все больше казалось, что с этим сидящим напротив него красивым черноволосым мужиком с мудрыми, чуть печально глядящими на него глазами, воевать сегодня не придется, да и… не хочется: он действительно был симпатичен Константину.

— Так вот, о деле… — Амиран спокойно откинулся в кресле, не спеша закурил, всем видом показывая, что Рокотову лучше последовать его примеру и расслабиться: дело не такое важное, чтобы из-за него стоило напрягаться. — Я знаю, что ты — сыскарь. Мои ребята сейчас присматривают за одним человеком и вдруг обнаруживают тебя сидящим у него на хвосте… Я хочу задать тебе всего один вопрос: кто тебе поручил это наблюдение?

— Ну-ну-ну, так дело не пойдет! — Костя, было расслабившись, сразу напрягся.

О поручении Савелия наблюдать за Джанашвили никто не должен был знать. Даже в ФСБ об этом знали всего лишь два человека: генерал Богомолов и майор Воронов.

— На такие вопросы, дорогой Амиран-Мартали, даже при самом большом уважении, у меня для тебя ответов нет, — решительно отрезал Константин.

— Костик, я понимаю, что мне хочется узнать то, что ты не имеешь права открыть… — Амиран попытался зайти с другого бока. — А хочешь, поменяемся? Мой секрет — на твой. Я скажу, зачем мне надо следить за Нугзаром Джанашвили, а ты просто ответишь на мой вопрос.

— Нет, не пойдет… — упрямо помотал головой Константин, — у тебя с Нугзаром, наверное, что-то личное, а я… — Костя осекся: он понял, что уже косвенно подтвердил факт своей слежки за Джанашвили, и мысленно отругал себя за этот промах. — Короче, об этом, как объявляют журналистам, без комментариев.

— Ладно, Костя, я вижу, ты парень упорный… Давай выпьем еще по одной, и я, пожалуй, безо всяких условий сам расскажу тебе о том, зачем мне понадобилось знать о Нугзаре больше, чем он этого хочет…

Они выпили, и Амиран, не вдаваясь в подробности, изложил Рокотову свою историю, делая особый упор на то, что Джанашвили не просто его партнер, а бывший партнер, с которым у него пути давно разошлись.

— Ну вот, Костик, теперь ты можешь сделать свои выводы, — сказал Амиран, завершив краткий экскурс в историю их отношений. — Я тебя не хочу торопить, ты сам должен понять, что нам нет смысла пересекаться и противостоять: не лучше ли действовать сообща? Я хотел об этом сказать нанявшему тебя человеку, но раз ты молчишь, как партизан на допросе, то, может быть, ты сам ему обо всем этом расскажешь?

Костя чуть было не ляпнул, что его никто не нанимал и что он действует по собственному желанию, лишь помогая старшему другу, но вовремя сообразил, что такие подробности знать Амирану-Мартали пока ни к чему.

— Это все? — лишь спросил Рокотов, когда Амиран закончил свое повествование.

— Считай, что да.

— Ладно, я все понял. А что же дальше?

— Хочешь — вызовем тебе такси, и ты поедешь, куда тебе надо. А хочешь — посидим еще, о себе мне расскажешь.

— Спасибо за угощение, Амиран, — Костик встал со своего кресла, — извини, но мне правда пора отдохнуть, завтра много дел намечается. Я поеду. Как хочешь, так и поступай. — Амиран-Мартали тоже поднялся из кресла. — Вот, если что, найдешь меня… — И он протянул Рокотову визитку, на которой было только две надписи: «Мартали» и номер сотового телефона. — По этому телефону ты можешь связаться со мной в любое время, — пояснил Амиран, после чего вызвал такси, и, пока оно не приехало, они выпили еще по рюмочке.

Константин ушел, а Амиран так и просидел до утра в кресле, размышляя о том, правильно ли он поступил, доверившись этому частному детективу.

Константин Рокотов тоже не спал в эту ночь. Он назвал таксисту адрес Савелия и прямиком направился к нему. Ему хотелось быстрее рассказать о неожиданном знакомстве и спросить, как себя вести с Амираном-Мартали — пожать протянутую им руку или, не замечая ее, действовать по уже заранее выработанным планам. И конечно же, поделиться неожиданной информацией о Рогожине.

— Что, позвонить не мог? — Разбуженный среди ночи Говорков ворчал на Костика лишь для видимости: он прекрасно понял, что Рокотов неспроста заявился к нему в такой неурочный час. — Что случилось, рассказывай. Может, перекусить хочешь?

Костик кивнул: после трех рюмок коньяка, выпитых в компании Амирана-Мартали, есть ему действительно хотелось. Они прошли на кухню. Савелий поставил на огонь чайник, залез в холодильник и достал помидоры, колбасу, масло. Костя тем временем подробно излагал все, что произошло с ним за этот вечер и начало ночи.

— Мартали… — Савелий покрутил в руках визитку, на которой, кроме этого имени и номера телефона, больше ничего не было. — А фамилии своей он не называл, вспомни?

— Нет, не называл. Мне кажется, что он слишком крутой мужик, чтобы его знали в определенных кругах. Если такой босс, как Джанашвили, был когда-то его партнером, то…

— Ты прав, Костя. На визитке только имя. Значит, это имя известное…

— Господи, чуть не забыл: это же кликуха, а имя его — Амиран! — воскликнул Константин.

— Амиран-Мартали? — Савелию показалось, что это словосочетание чем-то ему знакомо.

— «Мартали» по-грузински — честность, справедливость…

— Он сказал, что ли?

— Нет, друг один рассказывал, а я запомнил перевод этого слова, а у Амирана оно — погоняло…

— Погоняло? — встрепенулся Савелий.

— Да, так он мне сам сказал…

— Если это его погоняло, то навести о нем справки не составит особого труда… А помощь нам, конечно же, не помешает. И тем не менее сначала нужно точно выяснить, что из себя представляет этот Амиран-Мартали… Ладно, этим я сам займусь. Ты пока продолжай наблюдение за Джанашвили. И действуй поаккуратнее: вон тебя даже братва засекла. А что говорить, если бы ты попался на глаза профессионалу комитетчику? Я не исключаю, что нашим клиентом многие могут интересоваться.

— Кстати, о Джанашвили! Ты знаешь, что его дружок Рогожин, возможно, занимается наркотиками? — провозгласил Константин с видом победителя.

— Наркотиками? — удивился Савелий и тут же спросил: — А почему только «возможно»?

— А вдруг это однофамилец? — предположил Рокотов и подробно рассказал о своем пленнике.

— Нет, не однофамилец: Рогожин Матвей Семенович живет как раз в этом самом доме, — задумчиво произнес Савелий. — Надеюсь, ты не сообщил о нем ментам?

— Я же не валенком деланный! — обидчиво ответил Константин. — Эта информация нам самим может пригодиться.

— Вот именно! — подмигнул Савелий. — А ты на глазах растешь! — похвалил он Костю.

«Утро вечера мудренее», — подумал Савелий напоследок и со спокойным сердцем уснул: он уже чувствовал, что со стороны Амирана-Мартали подлянок ожидать не приходится — иначе бы Костя так легко не отделался…

Наутро Савелий позвонил Ростовскому.

— Как же, как же, Амиран-Мартали! Знаю его, «правильный» вор, коронован и уважаем! — сказал Ростовский, когда после некоторых упреков и обид — типа «где пропадал, тыщу лет не виделись!» — он наконец-то отреагировал на вопрос, которым Савелий отвлек его от важных дел. — Из настоящих законников. Он недавно из зоны. Сейчас все его дела подмял под себя один хмырь, некто Джанашвили: бывший его партнер, а теперь банкир и бизнеснюга. Знающие люди говорят, что Амиран-Мартали именно из-за этого Джанашвили больше червонца на строгаче отмотал. Так что этот бизнеснюга ему чисто конкретно по жизни должен. Но, кажется, насколько я знаю, отдавать долги не торопится.

— А что, такое возможно? Ведь Амиран-Мартали, как я понял, «Вор в законе»?

— Сейчас и не такое возможно, братан, при том бардаке, что в стране, просто диву даешься, как еще на плаву все держится… Не все так просто, как кажется. Этот лысый Нуга — большой человек, в Думе заседает, банк имеет, дачу правительственную, то да се… Его за жабры так просто не возьмешь. Даже если его замочить, то дела автоматом к Амирану не перейдут. Тут время нужно. А что это тебя Амиран-Мартали так заинтересовал, если не секрет, конечно?