Последний бойскаут

Значит, старина Майк привез Джо координаты девицы. Сначала умирает он, потом — девица. Сначала — он, потом — девица.

Мысли лейтенанта окончательно запутались, и он принялся украшать третьего уродца петлей.

Открылась дверь, и в кабинет вошел Бенджамин Роджерс — тоже лейтенант, работавший вместе с Джексоном. У Бена было усталое и потное лицо, но глаза его смотрели живо и хитро.

— Одуреваешь, старик? — Бен хлопнул Джексона по плечу.

— На себя посмотри, — вяло отмахнулся Джексон, машинально рисуя еще одного человечка.

— То-то и оно, что одуреваешь, — засмеялся Бенджамин. — Я тебе точно скажу, дружище, что Пикассо из тебя вряд ли получится. А уж о Рафаэле или Леонардо да Винчи и говорить не стоит.

Джексон отбросил карандаш.

— Пошел ты!

— А что это у тебя такой бардак в кабинете, газеты какие-то, карандаши на полу валяются… Ты не сбрендил ли, часом, от жары? — голос Роджерса звучал преувеличенно участливо.

— Пошел ты! — повторил Джексон: ему в голову не пришло ничего другого.

— Да, старик, совсем ты загибаешься, — посетовал Бен. — Я предчувствую заранее, что сейчас ты мне скажешь. Моя интуиция подсказывает, что ты, старина Рон, скажешь мне: «Пошел ты!» Ну как, получится из меня ясновидящий? Точнее, яснослышащий?

— Пошел… — начал Джексон, оборвал фразу и с тоской посмотрел на Роджерса.

— Бен, прекрати ради всего святого. У меня уже и так голова кругом идет, а ты издеваешься.

— «Голова кругом» — твое любимое выражение, твоя голова идет кругом от чего угодно. От чего в данный момент? — поинтересовался Бен.

— Неужто сам не догадываешься? — с досадой спросил лейтенант Джексон.

— Догадываюсь. У самого с головой не лучше, — вздохнул Роджерс.

— Оно и видно, — съязвил Джексон.

— Послушай, Рон, — серьезно сказал Роджерс, — мы с тобой сейчас похожи не на полицейских, которые занимаются важным и сложным делом, а на двух придурков-рокеров, которым нечего делать и поэтому они валяются на траве и подкалывают друг друга. Давай займемся делом.

— Я и хотел заняться делом, а ты начал нести чушь, — раздраженно произнес Джексон.

— Вот-вот, оно самое, — сказал Бен и достал из кармана две банки пива. — Я даже забыл, что принес тебе пива. Теперь оно, должно быть, согрелось. Но все равно, пей, может, оклемаешься немножко, и с тобой можно станет разговаривать не о твоих дурацких рисунках.

В другой раз Джексон наверняка разобиделся бы на слово «дурацкий», но сейчас он просто его не услышал, жадно припав к банке с пивом, которое вовсе не согрелось. Правда, для того, чтобы припасть, ему пришлось пальцами развести губы: сами они не раскрывались, но все равно — на лице Джексона было написано неизъяснимое блаженство.

— Что, старина, липы зацвели? — сочувственно спросил Роджерс.

— А? — отозвался Джексон, бессмысленно глядя мутными глазами куда-то вдаль. Он наслаждался, и ему было даже не до собственной аллергии.

Наконец банки опустели. Джексон откинулся в кресле и удовлетворенно вздохнул.

— Теперь я могу констатировать воскрешение, — бодро сказал Роджерс, целясь банкой в корзину для бумаг, — и перехожу к жизненным проблемам.

На слове «проблемам» банка плюхнулась в корзину. Джексон взял вторую банку, бросил — раздался глухой стук жестянок друг о друга.

Джексон широко улыбнулся и приготовился слушать.

— Ты не улыбайся особенно, — осадил его Роджерс. — У меня для тебя есть плохие новости.

— А хороших, что, нет? — продолжая улыбаться, благодушно спросил лейтенант.

— Нет. Есть еще плохие, — ответил Бен, выщелкивая из пачки сигарету и закуривая.

— Тогда давай сначала плохие, — Джексон потянулся за сигаретой.

— Кто-то только что пытался убить Джимми Дикса, — сказал Роджерс, давая ему прикурить.

— Джимми Дикса? Он был у нас тогда вместе с Ханбеком по поводу убийства у стриптиз-бара той девушки.

— Да, ее звали Кори, — подтвердил Роджерс.

— И что, его убили? — посерьезнел Джексон.

— Нет. Ему очень повезло, он шлепнулся с эстакады на крышу машины и остался цел. Спортсмен, одно слово, — произнес Бенджамин.

— А кто пытался его убить? — расспрашивал лейтенант Джексон.

— Не имею понятия. Их было четверо, и они сразу же уехали на двух машинах. Одна была бежевая, другая — синяя, марки установить пока не удалось, — заговорил Роджерс.

— А сам Дикс ничего не говорит по этому поводу? — поинтересовался Джексон.

— Когда я был на месте происшествия, он еще не пришел в сознание, — ответил Бен и с досадой махнул рукой:

— Изумительный игрок! Я специально ходил смотреть на него, хотя вообще-то не люблю футбол. Но этот… Просто молния, а не человек! Как жаль, что он уже не играет в «Лос-Анджелесских жеребцах»! Хорошо, что Дикс хоть в живых остался, мог бы запросто погибнуть, восемь ярдов летел.

— Ты знаешь, Бен, — сказал Джексон, — мне почему-то кажется, что все эти истории крепко связаны с Ханбеком. Убийство ли, покушение — и вечно он вдали маячит. Не иначе, и здесь без него не обошлось.

— Пожалуй, — отозвался Роджерс.

— Это, значит, были плохие новости? — спросил Джексон.

— Они самые, — ответил Бен.

— Ну что ж, теперь давай плохие новости, те, которые «еще одни».

— Пожалуйста. Они касаются твоего любимого Ханбека, — начал Роджерс.

— Ханбека?! — удивился Джексон. — С ним-то что случилось?

— Помнишь, в тот день, когда погиб Майк Меджус, Джо сказал, что Майк приезжал к нему днем по какому-то делу? Чтобы адрес привезти?

— Помню, конечно.

— Так вот: сосед Ханбека говорит, что машина Майка стояла перед его домом с самого раннего утра.

— А сосед ее видел? — спросил Джексон.

— Да, поэтому и говорит. Он рано утром выходит гулять с псом, часов в семь, и видел, как около восьми машина Майка подъехала к дому, а машина Джо приехала только через несколько часов. Этот сосед — жутко любопытный старикашка, целыми днями сидит у окна и наблюдает.

— Ты думаешь, он говорит правду?

— А какой резон ему врать? — удивился Бен. — К тому же, другие соседи подтверждают его слова и добавляют, что они не раз видели машину Майка у дома Ханбека, иногда она оставалась стоять всю ночь.

— Все ясно! — Джексон удовлетворенно потер руки. — Меджус трахал жену Ханбека, Сару. Он с ней спал, поэтому машина и стояла там по ночам. На прошлой неделе машина была у дома?

— Да, — Роджерс слегка улыбнулся, — он начинал понимать, к чему клонит Джексон.

— Ну вот! А Ханбек три недели гонялся за Крестителем по Лас-Вегасу и в Лос-Анджелес вернулся совсем недавно. Вернулся, значит, решил, соскучившись, наконец-то посетить родимый дом…

— Посетил… — подыграл ему Роджерс.

— А там чужая машина у дома. Не чужая, точнее, а дорогого приятеля, который с женой прохлаждается. Ханбек у нас мужчина с принципами, и такого простить, конечно, не смог. Поэтому он и убил Майка.

— Я согласен с тобой, — сказал Роджерс. — Выходит, что нас он тогда просто запутал. Не знаю, как с остальными, но убийство Майка Меджуса совершил Ханбек. На почве ревности.

— Да, он нас запутал. Но больше ему не удастся этого сделать, — пришел в ярость Джексон. — Я отпустил его тогда, но дай мне шанс, Бен, и я докажу его виновность и привезу его сюда, этого ублюдка.

Бен пожал ему руку, чуть сморщился и украдкой вытер ладонь о брюки.

В голове у Джо безостановочно крутилась какая-то тошнотворная пестрая карусель: чьи-то лица, перемежаемые вспышками взрывов, какие-то слепящие зигзаги. Вдруг из этой мешанины вынырнула нагловатая физиономия Майка Меджуса — и ее тут же сменило удивленное личико Дерен, и вновь все завертелось, набирая обороты.

Джо изо всех сил попытался сосредоточиться — и никак не мог выпрыгнуть из этого дурмана. Так бывает в кошмарном сне: какая-то безжалостная сила увлекает тебя в пространство — а ты не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой.

— Он проснулся, по-моему, — раздался голос, доходивший, казалось, откуда-то издалека.