ПОСЛЕДНЯЯ ОБОЙМА

    Анна закрыла дверь и встала рядом, прислушиваясь к звукам в коридоре.

    - Он на самом деле ушел, - удивленно заметила она, будто ожидала от доктора подвоха.

    Я подошел к кровати и кивнул Сидорову, который следил за моим приближением из-под полуприкрытых век.

    - Здорово, налетчик, - сказал я, пододвинул белый табурет поближе к изголовью и сел. Потом вытащил из-за пояса

   пистолет и положил на тумбочку рядом с собой.

    - Это... что? - прошептал Сидоров.

    - Это мера предосторожности, - пояснил я. - Ты теперь популярный человек. Многие мечтают с тобой познакомиться. Но

   не все - с бескорыстными целями. Я собираюсь отпугивать таких гадов выстрелами в воздух.

    - Ты уверен, что именно так следует беседовать с тяжело больными? - поинтересовалась Анна. - Ты его насмерть

   перепугаешь.

    - А что же мне, сказки рассказывать? - возмутился я. - Особенно после всей той каши, которую он заварил! Весь город на

   уши поставил!

    - Это... все... я? - поднял брови Сидоров.

    - Ну не я же. Ладно. - Я знал, что Анна права. - Не переживай. Все в порядке. У тебя теперь есть вооруженная охрана.

   Лучшая из всех возможных.

    - Ты? - спросил Сидоров.

    - Нет, она.

    - Шутишь, - криво усмехнулся Сидоров.

    - Молодец, - похвалила меня Анна. - Вот ты его и развеселил. Короче, ребята: вы тут наедине лучше договоритесь. А я

   осмотрю окрестности... - И она направилась к двери.

    - Ты еще не отказалась от мысли, что здесь засада?

    - Хм, - сказала Анна. - В тихом омуте СПИД водится.

    - Кто... это? - спросил Сидоров, когда дверь мягко захлопнулась за решительно настроенной женщиной в кожаной куртке.

    - Моя новая знакомая. Приехала из Москвы. Из-за тебя.

    - Из-за меня? - Сидоров не поверил. - Почему?

    - А ты помнишь, какую кашу заварил прежде, чем потерять сознание? Или у тебя провалы в памяти?

    - Помню. - Сидоров закрыл глаза, и я испугался, что он вновь теряет сознание. Однако минуту спустя два зрачка снова

   уставились на меня. Взгляд Сидорова был виноватым, как у ребенка, разбившего любимую мамину вазу. Я получил роль

   мамы и должен был наказать негодника. - Я вел себя как болван, - сказал Сидоров.

    - Вот теперь я вижу, что ты находишься в трезвом уме, - довольно произнес я.

    - Я что, в больнице? - грустно осведомился Сидоров. Он всегда бравировал своим железным здоровьем, и больничная

   койка была для него сродни признанию тайного порока. Ему было стыдно, что такой бугай лежит на кровати и не может

   пописать без посторонней помощи.

    - В больнице, - сказал я. - Только учти: здесь никто не знает твоей настоящей фамилии. Во всех документах написана

   какая-то ерунда типа «Иванов И. И.»

    - А почему так?

    - Потому что тебя ищут, дорогой.

    Сидоров непонимающе таращился на меня, и я, вздохнув, принялся объяснять:

    - Сидоров, ты помнишь, что ты сделал? Что ты забрался в «Европу-Инвест» с пистолетом в руке?

    Сидоров не очень уверенно кивнул.

    - Как ты думаешь, тебе за это хотят дать орден?

    Или хотят посадить в тюрьму? Одно из двух, первое или второе?

    - Второе, - сказал Сидоров, поразмыслив с пару минут.

    - Угадал, - саркастически заметил я. - Вот за этим тебя и ищут все кому не лень.

    - Это ты меня сюда?..

    - А кто же еще? - сказал я, не зная, сожалеть мне о сделанном или гордиться.

    - Спасибо, - тихо проговорил Сидоров. - Только что... дальше?

    - Дальше? Дальше я хотел бы услышать все, что случилось с тобой после того нашего разговора, когда ты пытался сбить

   меня с пути истинного при помощи бутылки коньяка. Все в деталях. А потом посмотрим, можно ли тебя вытащить.

    - Можно вытащить? - встрепенулся Сидоров. - Но меня же посадят? Я же...

    Он попытался приподнять голову, но не удержал ее, и затылок мягко соприкоснулся с подушкой.

    - Моя новая знакомая говорит, что все еще можно исправить. - Я старался говорить обнадеживающе. - Главное - найти

   того ублюдка, который подбил тебя влезть в это дело. И - найти деньги.

    - Да... - прошептал Сидоров. - Деньги. Много там было денег...

    - Не начинай сначала, - попросил его я. - Там было много денег, и они едва не стоили тебе жизни. Не начинай сызнова.

    - Хорошо. - Сидоров снова закрыл глаза. - Дай мне воды, - попросил он, и я поднес к его бледным губам пластиковый

   стакан. - Спасибо... Я словно весь высох внутри... Словно стал плоским как плед. И лежу вот тут пластом.

    - Лежи, лежи...

    - Совсем не тот, что прежде... Другой я. Не могу поверить, что сделал все это... Неужели это случилось на самом деле?

    - Я бы тоже хотел, чтобы все оказалось ночным кошмаром. Но это было. Ты и вправду на себя не похож, Сидоров. Но

   когда сбреешь щетину, станешь вновь похож на человека.

    - Надеюсь...

    - Так что там с тобой случилось? - спросил я, и Сидоров стал рассказывать.

   Глава 2

    Я не засекал время и поэтому не знаю, сколько продолжалась наша беседа. Я также не знаю, кто из нас двоих произнес

   больше слов - я или Сидоров. Мне приходилось конструировать многочисленные наводящие вопросы, помогая Сидорову

   разобраться в собственных воспоминаниях. И я думаю, что устали мы от этого разговора одинаково - что больной Сидоров,

   что вроде бы здоровый я.

    Под конец я заметил выступившие на лбу Сидорова капли пота и решил, что допрос пора заканчивать. Тем более что

   основные моменты своих потрясающих похождений Сидоров успел прояснить. Я взял с тумбочки вафельное полотенце и, как

   заботливая мать, вытер Сидорову лоб. Тот сморщился, словно от боли. На самом деле - от сознания собственной

   беспомощности.

    - Забрал бы ты меня отсюда, - пробурчал он. - Как инвалид какой-то здесь валяюсь...

    - У меня нет частной клиники, - повторил я слова Матвея Александровича. - Дома я тебя содержать тоже не могу...

    Стоило добавить, что я попросту не могу возвращаться домой, возле которого сейчас, наверное, с одной стороны

   выставлена милицейская засада, а с другой - бандитская. Сразу представилось, как уставшие от долгого бесплодного

   ожидания бандиты начинают трепаться за жизнь с не менее уставшими ментами, угощают их сигаретами... Менты в свою

   очередь делятся прихваченными из дома припасами. И все в один голос матерят Константина Сергеевича Шумова, который

   никак не хочет возвращаться домой, где его ждет столь теплая компания...

    - Хоп, - сказал я и уставился на Сидорова.

    - Что? Что-то случилось? - вздрогнул он.

    - Нет... Просто одна мысль. Ладно. - Я поправил на Сидорове одеяло и слегка пожал ему руку. - Я сейчас вернусь. Нужно

   поболтать с подругой. О жизни и о тебе.

    - Ага, - кивнул Сидоров. - Только... пистолет не забудь.

    - Само собой. - И я засунул «люгер» в карман плаща. Я уже подошел к двери, когда услышал еле слышно произнесенные

   Сидоровым слова:

    - Костя... Сделай что-нибудь. Вытащи меня... Сделай что-нибудь...

    - Не беспокойся, - твердо сказал я. И в этот миг я и сам поверил, что могу кое-что сделать. «Люгер» бился о ляжку и

   придавал уверенности.

    Анна резко повернулась на звук открываемой двери.

    - Не стреляй, начальник, - попросил я.

    - Поговорил? - Ее напряженный взгляд встретился с моим.

    - Поговорил.

    - Успешно?

    - Кое-что узнал. Но тебе это может не понравиться.

    - Говори, - приказала Анна. - Все, что тебе рассказал Сидоров. От первого до последнего слова.

    Так я и сделал. Что самое интересное, на протяжении моего рассказа на лице Анны не отразилось никаких эмоций.