Почтальон смерти

– Что и как я считаю, тебя не касается, Рафкат, – довольно грубо отрезал старший. – Ты дал ему почитать литературу?

– Мне показалось, что он в этом не нуждается...

Умар нахмурился. Рафкат невольно отступил на шаг назад. Зрачки его сузились, и он машинально потянулся к оружию. Умар заметил этот жест, и хмурое выражение на его лице сменилось ехидной усмешкой. Дескать, хочешь со мной потягаться? Ну что ж, попробуй. Однако Рафкат не стал рисковать. Он опустил руку и виновато потупил взгляд.

– Откровенно говоря, у меня просто не было под рукой литературы. Ничего подходящего, Умар, – признался он. – Понимаешь?

– Понимаю, – Умар расслабился и, откинувшись на спинку дивана, водрузил обутые в тяжелые ботинки ноги на низенький деревянный столик с резными ножками. – Я понимаю только одно. Что, кроме меня, никто не собирается относиться к нашему общему делу с полной ответственностью. Деньги, которые мы добываем и отсылаем Гамзало, – это хорошо. Но кроме денег нам нужны еще и люди. Я поручил эту часть работы тебе и Ваххиту. Но вы, видно, думаете, что и с этими вопросами я должен разбираться лично. Разве мало того, что я рискую своей головой при каждой силовой акции? Вы не боитесь остаться без руководящего звена?

Рафкат молчал. Что можно было сказать на это? Оправдываться – глупо, перечить – опасно, пытаться просто что-то ответить – бессмысленно. В таких ситуациях Умар не слышал никого, кроме самого себя.

– Как хоть его зовут? – совершенно неожиданно для Рафката Абдулин сбросил обороты и вернулся к изначальной теме разговора.

– Муса.

– Наведи о нем справки. – По бледному изможденному лицу Умара с плохо побритой щетиной на щеках пробежала едва заметная судорога. Настолько малозаметная, что Рафкат подумал, не привиделось ли ему. – Где он воевал, под чьим началом, кого знает. И самое главное – кто знает его. Если понадобится, справься о нем у самого Гамзало или еще у кого-нибудь из имамов. Если все будет чисто, приведешь его сюда, Рафкат. На эту квартиру. Я поговорю с ним лично.

– Хорошо, Умар. Я могу идти?

В последнее время никто из боевиков не желал проводить наедине с Умаром слишком много времени. Ровно столько, сколько того требовали обстоятельства общего дела, и ни секундой больше. При самом благоприятном раскладе они не горели желанием и оставаться с ним в одном помещении. Умар об этом знал, но ему было абсолютно все равно, что о нем думали окружающие. Он считал, что это исключительно их проблема. Его подобные вопросы не беспокоили.

– Да, убирайся, – он махнул рукой.

Рафкат перевел дух и вышел из комнаты. Умар устало смежил веки. Образы войны вернулись в его сознание. Теперь они преследовали его все чаще и чаще. И не только во снах. Умар чувствовал, что рано или поздно эти видения его доконают.

Пальцы машинально поднялись вверх и коснулись небольшого шрама на подбородке. Сам этот шрам тоже напоминал Умару о многом. Перед мысленным взором всплыл образ русского солдата, с которым Абдулину пришлось сойтись в рукопашной схватке у основания холмистой равнины. Ни у того, ни у другого не осталось ни единого патрона, и потому пришлось выяснять отношения на ножах. В этом вопросе Умар был мастером своего дела, но русский тоже оказался парнем не промах. Прежде чем Умару удалось заколоть противника, тот дважды достал его своим остро отточенным клинком. Один раз полоснул по подбородку, а второй раз ударил в плечо. Мягкая ткань на плече успешно срослась, а вот на подбородке, где была задета кость, шрам так и остался...

Умар выпустил ему кишки и намотал бедняге на шею. Тогда ему показалось это очень забавным. Ему так казалось и сейчас, если бы... Если бы этот парень со вспоротым брюхом не навещал его каждую ночь в кошмарах. И если бы только он один!..

Свердловская область. Лесной массив

– Тащи его сюда!

Ваххит показал Мухаммааду на глубокую яму, вырытую в земле. Айрат, стоявший на дне, вышвырнул из нее лопату.

– Тащи, тащи его быстрее! – рявкнул Ваххит. – Отдашь Айрату. И бегом за следующим. Быстро, Мухаммаад. Чтобы до темноты управились!

Чеченец с трудом поднял ящик из кузова «Жигулей». Старый вазовский пикап четвертой модели был оставлен им между двух деревьев, в нескольких метрах от вырытого на лесной поляне блиндажа-погреба.

– А что в ящике? – поинтересовался Айрат.

– Тушеное мясо, – ответил Мухаммаад. – Через русских заказал в соседней деревне. Домашнее. Этой тушенки хватит джамаату на полгода, если не перебьете банки.

– Ставь. Так, а теперь на меня, – Айрат принял из рук Мухаммаада тару. – Поддерживай. Все. Отпускай.

Аккуратно поставив ящик на землю, он распрямился во весь рост. Края ямы доходили чеченцу до плеч.

– В каждой яме должно быть по десять килограммов соли, два ящика консервированного мяса, по пять ведер картошки, по четыре мешка муки, лук – четыре вязанки, – стал перечислять Ваххит. – За пару километров отсюда Салих готовит три таких же, как эти, блиндажа. Там то же самое, на случай, если эти погреба обнаружат... Сейчас Хафиз привезет еще одну машину с поклажей.

– Ваххит, а куда оружие? – спросил Мухаммаад.

– Что у тебя в ящиках?

– Четыре «АК-74», два «вальтера» с глушителями, – Мухаммаад откинул с оставшихся в машине лотков брезентовую накидку. – Здесь еще зимний камуфляж, валенки, по три ящика патронов к автоматам и пистолетам...

– Положите в каждую яму по одному «АК». И пистолеты в разные ямы. Что у тебя еще?

Ваххит подошел к машине и заглянул внутрь.

– Ведро, две лопаты, лом, – Мухаммаад стал выгружать из кузова поклажу. – Керосиновые лампы, сам керосин, сухое горючее, рулон полиэтилена, палатка, топор, мыло, зубные щетки, зубная паста, две пачки исламских учебников.

– Ломы, лопаты, ведра в одну яму. Горючее – в другую. Остальное распределите на свое усмотрение, – распорядился Ваххит.

– Хорошо.

Мухаммаад принялся таскать из машины оставшиеся ящики и мешки, передавая их Айрату. Ваххит тем временем сел на траву и бросил рядом свое охотничье ружье. Пока Айрат и Мухаммаад загружали в тайники ящики, извлек из своей сумки патроны для ружья.

Чеченцам потребовалось не больше десяти минут на то, чтобы освободить салон автомобиля от поклажи. Айрат, вспотевший от тяжелой физической работы, вылез из ямы.

В это время до присутствующих отчетливо донеслись звуки работающего двигателя автомобиля. Ваххит мгновенно вскочил. Звуки усиливались.

– Вперед! – скомандовал он Айрату. – Задержи любым способом. Постарайся не наделать шума. Реши все мирным путем.

Айрат кинулся к машине. Подхватил с одного из ящиков, выгруженного около багажника, «вальтер». Засунув пистолет под куртку, чеченец пошел в глубь леса, откуда доносились звуки работающего мотора. Судя по тому, как нарастал звук, машина двигалась на большой для петляющей между деревьями узкой дороги скорости.

– Мухаммаад, останешься здесь, – скомандовал Ваххит. – Перетаскай оставшиеся ящики по ямам. И накрой каждый блиндаж брезентом.

Он перекинул через плечо ружье и быстрым шагом направился вслед за Айратом. Идти долго не пришлось. Вскоре за деревьями показалась синяя «Нива», крыша которой была оборудована мощными прожекторами.

– Это охотники, – окликнул Ваххит Айрата. – Я сам поговорю. Отстань немного. Надо сделать так, чтобы они ничего не заподозрили.

Автомобиль тем временем подкатил к чеченцам на расстояние двух десятков шагов. Ваххит поднял вверх руку с ружьем в знак приветствия. «Нива» остановилась. Из нее вышел один пассажир.

– Зверя вообще не стало, – крикнул приближающемуся к нему мужчине Ваххит. – Мы вон решили пикник на поляне устроить. Тушенку на костре разогрели. А вы тоже на зверя?

– Да, что же здесь еще делать? – ответил мужчина. – А вы собаку нашу не видели? У меня ищейка убежала... Вот, ездим, ищем...

– Ищейка? Нет. Здесь не было собаки, – Ваххит говорил ровным и спокойным голосом. – Мы бы сказали. Собака сюда не приходила. Можете не искать.