Русский терминатор

— А почему Ганин умер так быстро? — спросил Север.

— Он меры совсем не знал, — пояснила Мальва просто.

— Не пойму… — Белов задумался.

— Чего не поймешь? — удивилась Мальва.

— Как твой Ганин, будучи, в общем-то, форменным мерзавцем, мог писать такие проникновенные песни?

— А он их не писал, он только исполнял! — фыркнула Мальва. — Писал их один паренек… отсюда, кстати, со Двора Чудес. А Ганин скупал на корню. Паренька Сереженька прихватил с собой, когда уезжал, а меня оставил тут, Джаваду…

— Что же было с тобой, когда Ганин уехал? — Север понимал: сейчас Мальва расскажет самое страшное. Поэтому его голос звучал предельно мягко.

— Ой, Север, вспоминать мерзко… — девушка передернулась. — Неделю я мучилась без морфия. Жуть, дичь, глюки… не описать. Через неделю «случайно» встретила Джавада. Он предложил стать его любовницей. Я согласилась сразу — он обещал морфий. Три месяца Джавад меня пользовал, а я старалась угождать ему, как могла… Если учесть, что мужской силы в нем — кот наплакал, а гонора — хоть отбавляй, то представляешь, какие унижения я переносила… За три месяца Джавад плавно перевел меня с морфия на героин — героин сейчас легче доставать, да и специализируется Джавад на продаже именно героина, а не морфия… А через три месяца любовничек заявил мне, что я должна ему за морфий кругленькую сумму — он, мол, сам покупал для меня морфий на стороне и сильно потратился. Предложил идти отрабатывать — естественно, на панель… Я сперва отказалась, так он пригрозил оставить меня без героина…

— Ты тогда где-нибудь работала? — поинтересовался Север.

— Тогда уже нет… Раньше работала продавщицей в бутике. За красоту взяли. Платили хорошо, и, главное, никто не лез с потными лапами… А когда встретила Сергея, он уговорил меня бросить работу. Он ведь меня своей невестой называл, женой…

— Вот гад! — возмутился Белов. — Знакомился с тобой по чужому заданию, специально, чтобы погубить тебя, а величал невестой! Жаль, он уже сдох! Я б ему болт отстрелил!

— Без болта он бы прекрасно обошелся, — грустно пошутила Мальва. — Наркоману болт без надобности, разве что малую нужду справить… или вену невыгоревшую найти… Ганину надо было руки отстрелить, чтобы колоться без посторонней помощи не смог. Вот тогда бы он попрыгал!

— Ладно, черт с ним, со скотом дохлым… — Север брезгливо поморщился. — С тобой-то что дальше было?

— Вылезла на панель… А Джавад включил счетчик… — девушка говорила уже с трудом. — Я молотила, счетчик щелкал, долг рос… Мне ж нужно было еще и одеваться соответственно новой профессии, хоть как-то питаться, а главное — колоться… Короче, если б родители меня не спасли, не продали бы зимой квартиру и не вернули Джаваду деньги, я бы уже сейчас работала в рыночном борделе — по червонцу за сеанс… А оттуда уже путь один — за границу в качестве мяса… живого донора. Впрочем, я не дотянула бы до распродажи моих внутренних органов — сдохла бы раньше от ломки или вдолбалась бы какой-нибудь откровенной дрянью, поскольку не хватало бы бабок на героин… — она затихла, словно обессилев.

— Круто Джавад с тобой обошелся, — заметил Север.

— Он меня ненавидит. До сих пор ненавидит, — сообщила Мальва уже почти безразлично. — Я ведь, сучонка русская, посмела ему отказать — ему, прынцу этакому!.. Он до сих пор использует любой повод поиздеваться надо мной… Я тебе рассказывала, как меня обрабатывали «дральщики»? Перед последним моим визитом в «Джанг», перед самой встречей с тобой?

— Подробностей не рассказывала. А хочется рассказать?

— Знаешь, хочется… именно тебе хочется, Север!

— Ну, раз так, давай, — согласился Белов.

Мальва рассказала подробности. Север, слушая, только губы кусал от тихой, кипящей внутри ярости.

… — А Джавад за всем этим наблюдал! — закончила Мальва и не сдержалась — слезы хлынули у нее из глаз.

— Ох, попадется мне Джавад… — сказал Север мечтательно.

— Только, ради бога, Север, не торопись, не делай глупостей, как сегодня! — взмолилась вдруг девушка.

— Не бойся! — отозвался Белов, хищно, по-волчьи скалясь. — Теперь знаю, каков он, этот хорек, Джавад ваш! Теперь-то я точно не подставлюсь! А окажется он у меня в руках… Ох!.. — Север блаженно зажмурился.

— Джавад и Янку ненавидит, — пожаловалась Мальва. — Из-за меня… Только за то, что Янка моя подруга!

— Джавад свое получит! — заключил Белов таким тоном, от которого даже у самого Джавада побежали бы по телу мурашки. — Мальва, девочка, а спать ты не хочешь? — тотчас сменив интонацию, ласково спросил Север.

— Нет пока, — улыбнулась она.

— А я захотел, — признался Север. — Разбегаемся?

— Север, погоди… — девушка вдруг отчаянно смутилась — неожиданно даже для самой себя. — Я хотела сказать, что моя… ну, как бы… в общем, моя… киска… больше не болит. Зажила… — она отвернулась, залившись краской.

— Так быстро? — удивился Север. — После того, что ты мне сейчас рассказала, я подумал, ей заживать еще по крайней мере неделю…

— Нет, понимаешь, она привычная… ну… тренированная как бы… — от приступа полузабытой уже стыдливости Мальва запиналась, не находя слов. — Она быстро заживает… приобретает боевую готовность… ай!.. — девушка помотала головой. — Короче, мы можем начать… ну, как бы это… как сказать… начать лечение прямо сегодня, сейчас!.. Север, извини… Можем начать прямо сейчас, если ты хочешь, конечно… Но если ты хочешь спать… — она совсем сбилась и замолчала.

— Спать-то я хочу, но не до такой же степени! — Север улыбнулся, нежно и ободряюще. — В комнате, где я сплю, койка узковата, но ведь уляжемся же, правда?

— Уляжемся, Север! — счастливо выдохнула Мальва.

Глава 32

Джавад стоял едва ли не навытяжку перед главным «папой» всей их группировки и чувствовал себя крайне худо. Ибо «папа» был недоволен Джавадом. Очень недоволен.

«Папа» носил кличку Тестомес — не только за пристрастие к активному мужеложеству, но также за весьма крепкие кулаки — и являлся коронованным по всем тюремным правилам вором в законе. Сейчас Тестомес сидел за столом своего кабинета в скромном на вид офисе и пристально разглядывал замершего перед ним Джавада.

— Заслуги твои мне известны, джигит, — говорил Тестомес. — Не надо напоминать, не люблю… Да, поставки наркотиков с Кавказа организовал ты, но ты и имеешь с них больше всех остальных бригадиров… почти столько же, сколько я. Ты наживаешься на своих, Джавад, продавая другим бригадирам товар для реализации по той же цене, по которой сдаешь его собственным мелкооптовикам… и я позволяю тебе это, заметь! И никто не ропщет, поскольку поставки героина организовал действительно ты… Но! — тут Тестомес поднял вверх указательный палец. — Но ответь, какое ты имеешь право втягивать «братву» в свои личные разборки?!

— Это не личные разборки, папа… — пробормотал Джавад. — Меня убить хотят…

— Тебя хотят убить конкуренты?.. Менты?.. Ссучившиеся партнеры?.. — Тестомес спрашивал отрывисто, словно взлаивая, словно выплевывая слова.

— Нет, меня хочет убить любовник одной наркоманки, моей должницы… — пробубнил Джавад себе под нос.

— Отвечать четко! Повторить! — резко приказал Тестомес.

Джавад повторил.

— Должницу ты нашел? — спросил «папа».

— Нашел, но она сбежала из дому…

— Это твои проблемы! — холодно процедил Тестомес. — И кто чего тебе должен — тоже твои проблемы! Нечего позволять отпускать товар в долг!

— Но я…

— Знаю, квартиры потом забирал. И имел хороший навар. Но сколько ты с того навара отдавал в общак?! Мизер! И заметь, я тоже это тебе позволял, потому что ты действовал на свой страх и риск. Я разрешил, но не одобрял. Да ты и не спрашивал моего одобрения. Теперь ты нарвался. Что ж… выкручивайся сам! Сам гадил, сам и отвечай! А даром подставлять пацанов под пули я не позволю!

— Папа, этот киллер!.. — воскликнул Джавад в отчаянии.

— Из бригады Шалама легли пятеро отборных адилевских бойцов! — перебил Тестомес визгливо, срываясь на крик. — Из бригады Глыбы — десятеро! Какие были бойцы! Да, мразь, бендера, но какие бойцы! Палачи прирожденные! Я сам их для особо грязных дел использовал! А теперь их нет! Их завалили влет, чохом, и ради чего?! Ради личных разборок господина Джавада!