Последний бойскаут

Джимми мельком оглядел обстановку. На столике — початая бутылка шампанского, пара бокалов, зажженные свечи, издающие какой-то дразнящий запах… Ну, ясно: две курочки-подружки воркуют втихаря о мужиках-сволочах. Самое милое дело.

— Меня зовут Джимми Дикс, — веско представился он. — Очень приятно познакомиться.

Сара с недоумением посмотрела на него, потом перевела непонимающий взгляд на Лили. Та в ответ только пожала плечами.

— Видите ли, я приятель вашего мужа, — пустился в объяснения Джимми. — Мы с ним тут одно дельце затеяли, видите ли…

«Черт, дать бы ей хорошего пинка под зад, — неожиданно обозлился он, — чтобы такого мужика не динамила. Разве они слова понимают?»

Но внешне он оставался по-прежнему любезен, словно дипломат на приеме.

— Так вот: я хотел сказать вам, что Джо сейчас дома — и ждет вас.

— Это он вас прислал? — спросила Сара с легким оттенком неприязни.

— Нет-нет, я тут исключительно по личной инициативе, — улыбнулся Джимми.

«Господи, он дома, — подумала Сара. — Он пришел домой — а я тут рассиживаюсь…»

Она настолько была потрясена минувшими событиями: обнаружением ее измены, гибелью Майка Меджуса, — что до сих пор еще не пришла в себя. Вот и отправилась к Лили, чтобы в разговорах заглушить навалившуюся тоску. Но в результате стало только хуже — Лили измучила ее расспросами: что да почему? Кажется, она подозревала, что это Джо подстроил взрыв машины Майка, дурища такая… Саре вдруг захотелось заплакать.

— Идите домой, Сара, — мягко сказал Джимми. — Ей-богу, идите…

— Да-да, — кивнула Сара.

Она растерянно отряхнула совершенно чистую юбку, пригладила волосы.

— Да-да, конечно, — повторила она.

— Вот и хорошо, — сказал Джимми.

Сара поднялась с кресла и, не прощаясь, вышла. Лили растерянно посмотрела ей вслед. А Джимми почувствовал вдруг слабость во всем теле — хлопотливый все-таки выдался денек, что и говорить.

— Ладно, мисс Холмс, — сказал он. — Я, пожалуй, тоже пойду.

Лили повернулась к нему:

— Очень оригинально: сначала вы уводите мою подругу, а теперь и сами хотите слинять? И оставить меня в грустном одиночестве.

Джимми слегка опешил. Такой прыти он от этой женщины не ожидал.

— Простите — но уже поздновато… — неуверенно промямлил он.

«Вот именно — поздновато, — подумал Джимми. — Переться сейчас домой, такси искать…»

— Что значит — поздновато? — капризно сказала Лили. — Когда вы ко мне в дом вламывались — вы ведь не подумали о том, что может быть поздновато?

Джимми внимательно посмотрел на Лили. Та была словно бы в легкой эйфории. «Травки, что ли, курнула?» — подумал Джимми.

— Вы что — хотите вот так вот прямо уйти? — продолжала Лили. — И мне придется в одиночку допивать все это шампанское?

Джимми почесал в затылке:

— Ну, если вы настаиваете, я, конечно, могу составить вам компанию, мисс Холмс

«Ну и баба — на ходу подметки режет», — подумал он. Никак не ожидал такого расклада Джимми Дикс.

— Ну, зачем вы так официально, — сказала Лили. — Зовите меня просто по имени…

— Хорошо, — кивнул Джимми. — Хорошо, Лили…

— Вот, так оно будет гораздо лучше! — обрадовалась Лили. — Вам ведь нравится мое имя?

— Конечно, — соврал Джимми.

Запах от свечек шел какой-то одуряющий. Джимми невольно принюхался: аромат непонятный, но волнующий, загадочный, манящий.

— Ладно, посижу немножко, а потом вызову такси по телефону, — пробормотал он.

— Конечно-конечно, — поддакнула Лили.

Джимми опустился в кресло, а Лили предупредительно спросила его:

— Может быть, вы предпочитаете что-нибудь покрепче шампанского?

— М-м… Пожалуй.

— Бренди, виски, джин?

— Э-э… Ну, пожалуй, виски.

И, немножко подумав, добавил:

— «Джонни Уокер», если можно.

Лили смутилась:

— Кажется, у меня только «Белая лошадь». Впрочем, я могу поискать…

— Ой, да бросьте. Это я просто так — насчет «Джонни Уокера».

Лили достала из бара бутылку виски и набухала Джимми добрых полстакана.

«Ага, — смекнул он, — дамочка явно рассчитывает на то, что я залью глаза и возжелаю ее.»

— Давайте, Лили, выпьем за любовь, — недолго думая, предложил он.

— Ой! — зарделась Лили. — Ну, конечно, конечно, давайте…

Джимми разом осушил свою порцию — и увидел восхищение, промелькнувшее в глазах собеседницы.

— Не люблю, знаете ли, глотать по граммульке, — пояснил он. — Уж пить — так пить.

Лили понимающе кивнула:

— А любить — так любить.

— Ага! — охотно подтвердил Джимми.

Лили хихикнула.

— А чем вы занимаетесь, Джимми? — томно поинтересовалась она.

«Наверняка эта коза ничего не смыслит в футболе, — подумал Джимми. — Тем более, объяснять ей все, как есть, совсем неохота».

Лили истолковала возникшую паузу по-своему:

— Вам не хочется говорить об этом?

— Нет, ну почему же…

— Простите, я не хотела вас смущать, — искренне сказала Лили.

— Да нет, что вы, ради Бога. Это как раз я не хотел вас смущать…

— А что — ваша профессия из разряда тех, что могут смутить?

— Точно! — вдохновенно соврал Джимми. — Дело в том, что я работаю парнем по вызову.

— Ох!

Лили даже покраснела.

— Ну вот видите, — вздохнул Джимми. — Простите, я не хотел вас шокировать.

— Нет-нет, что вы — все в порядке! — с энтузиазмом сказала Лили. — Наверное, это замечательная профессия, интересная работа…

И подлила Джимми еще виски.

— Да, работа, конечно, интересная, творческая, — подтвердил Джимми. — И потом — все время с людьми, знаете ли… Это как раз по мне.

Лили посмотрела на Джимми Дикса с нескрываемым интересом.

— Скажите, а вы работаете только с женщинами? — спросила она.

— А то как же! — даже оскорбился Джимми. — Я, знаете ли, человек традиционный.

— Ну, быть голубым — это, по-моему, совершенно нормально, тут нет ничего зазорного. Это все равно что цвет кожи: может быть такой, а может — иной, — рассудительно сказала Лили.

— В общем-то да, — согласился Джимми. — Но я ведь тоже имею право на свои принципы, разве нет?

— О, конечно, конечно! А я, знаете ли, так неразборчива, так неразборчива! Мне нравятся и белые, и желтые, и красные, и черные…

— А вы что — тоже по этой части работаете? — ляпнул Джимми.

— Ой, что вы! — зарделась Лили. — Нет-нет. Я работаю в компьютерной фирме.

— Ах вот как!

— Понимаете… Вы только не сердитесь, не подумайте, что я как-то на вас намекаю… Дело в том, что я просто не смогла бы брать за это деньги. Это ведь все равно, что те гадкие картинные галереи, которые взимают плату за знакомство с произведениями искусства. Это совершенно безнравственно!

— Еще бы! — поддакнул Джимми.

И подумал: «А когда я в последний раз был в галерее? И бывал ли вообще?..»

— Любовь, пусть даже только плотская любовь — это ведь как искусство, — вдохновенно развивала тему Лили. — Любви надо учиться всю жизнь — и пестовать душу посредством ее.

— Да-да, — сказал Джимми. — Я именно так и делаю, поверьте.

— Я вижу это по вашим глазам, — кивнула Лили. — Они у вас такие необычные… В них — мощь Геракла и нежность Адониса!

«А это еще кто такие? — подумал Джимми. — Актеры какие-то, что ли?» Но уточнять на всякий случай не стал — еще брякнешь чего-нибудь не то…

— Вообще-то, — сказал он, — это дело нехитрое. Берешь бабу — и трахаешь как следует.

Лили вновь слегка покраснела:

— О, я понимаю: это в вас говорит профессионал…

— Он самый, — согласился Джимми.

— И у вас есть какие-нибудь профессиональные секреты? — осведомилась Лили.

«Тут весь секрет, — засовывать поглубже и держаться подольше, дурочка» — подумал Джимми, но решил покуда не слишком откровенничать.

— Видишь ли, — доверительно сказал он, — очень помогает музыка.

— Какая же? — с интимным придыханием спросила Лили. — Какую музыку ты предпочитаешь?

— Мне по душе рэп. Это как раз то, что нужно в постели для хорошего фака. Ох, прости за такое словечко… Считай, что это — профессиональный термин.