Озорные призраки

«Если прикинуть, полезный жизненный опыт, – подумал Мазур. – Будет о чем порассказать в кругу людей посвященных. Что-то он никогда прежде не слышал, чтобы кому-то из коллег удавалось поприсутствовать на съемках западной порнографии. Разумеется, с оглядочкой придется делиться впечатлениями, попадется бдительный товарищ из числа надзирающих за чистотой идеологии и моральным обликом, хлопот не оберешься…»

– Ну, как тебе? Голову даю на отсечение, никогда раньше не видел кухню с изнанки?

Рядом стоял Гай с усталым, но гордым видом помянутого полководца, выигравшего-таки сражение.

– Не доводилось, – сказал Мазур.

Гай хихикнул:

– Парень, а у тебя вид ошарашенный, как у старой леди из провинции, что ненароком забрела на стриптиз вместо Шекспира. Уши еще красные.

– Поди ты…

– Точно, красные.

– Мы в Австралии – люди консервативные, – сказал Мазур.

– Но смотреть-то смотрите?

– Бывает, – сказал Мазур.

– Вот то-то… Пойдем, разговор есть. Деловой.

Они спустились в каюту. Гай извлек из небольшого бара бутылку виски, плеснул в два стопарика, сунул один Мазуру и задушевно сказал:

– Я, конечно, понимаю, что вы в вашей Австралии парни консервативные и старомодные, но доллары, знаешь ли, они и в Австралии доллары. Точно? Вот видишь… Короче, у меня к тебе профессиональное предложение. Будь другом, шорты спусти и покажи агрегат.

– Чего-о? – спросил Мазур недобро.

– Эй, ты не понял! Я в частной жизни интересуюсь только бабами и совращать тебя не собираюсь, дубина ты этакая! Никакого покушения на твою непорочность, это мы Кристине оставим. Говорю же, чисто профессиональный интерес! Хочу тебя к делу приспособить, если ты еще не понял?

– Меня? – чуточку ошалел Мазур.

– А что? Мы тут не Шекспира экранизируем, Дикки, и не на Оскара рассчитываем. От тебя и не требуется изощренного мастерства, психологического проникновения в классические образы и прочей хренотени. От тебя, проще выражаясь, как раз и требуется одна сплошная хренотень. Каламбурчик, а? Короче, можешь ты показать свое добро в профессиональных целях?

– Поди ты.

Гай вытащил из нагрудного кармана две стодолларовых бумажки и, развернув веером, продемонстрировал Мазуру:

– Смотри, деревенщина австралийская. Двести баксов за недолгую демонстрацию, причем, повторяю, без тени сексуальных домогательств… Ну?

Интересно, а как в подобной ситуации должен себя вести настоящий австралийский бродяга? Ох, чутье подсказывает, что не упустил бы случая срубить дуриком денежку…

– Ладно, – сказал Мазур сердито, решив не выходить из образа, спустил шорты вместе с плавками и постоял. Ехидно осведомился: – Ну как, подходит под твой размерчик?

Гай пропустил это мимо ушей, ничуть не обидевшись. Он задумчиво разглядывал предъявленный ему на обозрение предмет с отрешенно-циничным видом опытного доктора.

– Порядок, – сказал он задумчиво. – Ладно, держи бабки, и можешь одеваться. Что я тебе скажу… Я тебя, наверное, огорчу, но агрегат твой, уж пардон, не вытягивает на героя первого плана. Для, как бы это выразиться, частного лица вполне приличный размерчик, но для нашего бизнеса недотягивает, извини.

– Как-нибудь переживу, – фыркнул Мазур. – Меня вполне устраивает и образ жизни частного лица…

Гай прищурился:

– Есть существенная разница, Дикки… Как частное лицо, ты свою машинку либо пускаешь в ход бесплатно, либо сам вынужден девке платить. А тут тебе платят… И неплохо. Чувствуешь нешуточное отличие?

– Ты же сам говоришь, что я не гожусь.

– На первый план, я имел в виду. В любом фильме, кроме звезд, есть еще и второй план. А на него ты вполне катишь. Ты погоди, не фыркай так и не пускай дым из ушей с возмущенным видом… Дикки, ты и не представляешь, какие бабки в этом бизнесе крутятся даже для второго плана… Яхточку мою ты уже видел. И глубоко ошибешься, если решишь, что мне ее в наследство оставил дедушка или подарил папаша. Мой папаша до сих пор держит паршивую бензозаправку в штате Вермонт, и от него таких подарочков за три жизни не дождаться… Все, что есть, я, да будет тебе известно, заработал своим горбом. Улавливаешь масштаб? Я, конечно, не говорю, что у тебя тоже будет такая, – но в любом случае, бабок настрижешь гораздо больше, чем сейчас, болтаясь по морям в качестве прислуги за все… Пока стоит мир, люди будут вот это покупать, – он показал большим пальцем на иллюминатор, в сторону «съемочной площадки». – А значит, все мы будем жить неплохо… Ну, ты просекаешь?

– Что-то не манит меня такая карьера, – сказал Мазур.

– Потому что ты еще не взвесил как следует все выгоды. От тебя, дружище, требуются сущие пустяки – вдумчиво трахать перед камерой этих телок. Есть свои профессиональные секреты, но они нехитрые, в два счета обучишься. – Он уставился в потолок и продолжал мечтательно: – Есть у меня давняя мечта, Дикки, – приподняться на ступенечку повыше. Обратил внимание, я даже декорацию построил? А целая куча народу из нашего бизнеса и не почешется, цента не выкинет на подобные, по их мнению, излишества. Работают убого: камера, пара девок да какой-нибудь снятый по дешевке на день пустой склад. Сущая дешевка… У меня, старина, замыслы покруче. Хочу снимать что-нибудь самую чуточку посложнее и побогаче в смысле бутафории. Ну, не доводя до этого самого искусства – нужно же учитывать специфику нашего потребителя… Но все равно, чтобы приподняться над кучей вовсе уж дешевых ремесленников, нужно заделать нечто классом повыше. Есть куча идей. И ты в эти планы удачно вписываешься.

– С какого перепугу?

– У тебя рожа культурная, парень, – сказал Гай. – Ну ты сам видел Слима с Беном… Аппарат у каждого по колено, зато физиономии подгуляли: как усы ни наклеивай и в какие шмотки ни наряжай, все равно вылезает харя тупого детинушки с бандитской окраины, если ты понимаешь, что я имею в виду… Молодежные банды, два класса задрипанной школы, исправительная колония для несовершеннолетних, две с половиной извилины и все такое… А у тебя физиономия… – он неопределенно покрутил пальцами, – ну, я ж тебе говорю, культурная. Этакий сеньор из общества, не зря Кристи на тебя запала. Присутствует этакий шарм, как выражаются в Париже. Есть категория зрителей, на которых, по моим расчетам, именно такая физиономия должна будет подействовать – пусть даже в сочетании не с самым большим агрегатом. Забабахаем что-нибудь костюмное, пейзажики какие-нибудь вставим, виды зданий и все такое… Вместе подумаем. Я тебя в люди выведу, верь моему слову. Уж если мои нынешние обормоты зашибают кучу бабок… При грамотной постановке дела ты у меня озолотишься, благодарить потом будешь!

Мазура поневоле прошиб идиотский смех. Он представил себе лица иных хозяев высоких кабинетов вкупе с замполитами. «А где это капитан Мазур, что-то его давненько не видно?» – «А капитан Мазур, товарищи дорогие, отколол шутку: он сейчас на Западе в порнографических фильмах снимается…» Вот был бы номер! С начала времен такого еще в военно-морском спецназе не случалось, это ж даже получается гораздо циничнее и необычнее вульгарной измены Родине…

– Зря ты лыбишься, – сказал Гай. – Обмозгуешь все старательно, сам поймешь, что это золотое дно… Давай попробуем?

Он приоткрыл дверь каюты и кого-то позвал. Почти сразу же, словно за дверью дожидалась – а может, так и было, – вошла роскошная блондинка, час назад настигнутая пиратами на морском берегу. Окинула Мазура бесстыжим взглядом и преспокойно спросила:

– Ну как?

– Парнишка сопротивляется, – сказал Гай весело. – Они в Австралии, видишь ли, люди старомодные, уши у него алеют и вянут, и все такое… Ломается, короче. Как думаешь, Эби, сможешь ты с этой целочкой грамотно справиться?

– Да без проблем, Гай, – промурлыкала Эби.

Одним движением освободилась от коротенького халатика, под которым ничего не оказалось, медленно направилась к Мазуру, колыша бедрами, томно улыбаясь и облизывая губы розовым язычком. Мазур отступил было, но вскоре оказался у стены. Девица придвинулась вплотную, без церемоний сграбастала его мужское достоинство, ослепительно улыбнулась и сообщила: