Тунгусский Робинзон

Сергей навалился на картошку и моментально вспомнил вкус армии, когда старшина роты, приносил в командирскую палатку солдатский бачок жареной тушенки с сушеным картофелем. От ностальгических воспоминаний, Лютый налил себе ещё коньяка и запрокинул очередную рюмку. Девчонка, глядя на него, тут же последовала его заразительному примеру. Выпив рюмку, она смело принялась наворачивать тушенку, что-то мыча себе под нос. Алкоголь слегка затуманил разум Вики, и она с жадностью накинулась на тушенку, абсолютно забыв свои опасения и надуманные фобии.

Тузик, как шутливо назвал Сергей собаку, выполз из-под кровати в самый разгар пиршества. Сергей, не скупясь, наложил ей суповую тарелку еды, и стал наблюдать, как собака накинулась на пищу.

— Собакевич на поправку идет, — сказал Лютый, подливая коньяк, — нам бы еще кота завести, курочек, коровок, пару пятачков и никакой цивилизации не надо.

— Ты мечтаешь быть фермером? — спросила Вика.

— Я мечтаю добраться до одного урода, из-за которого я оказался в этой заднице, — сказал Сергей и, налив коньяк, выпил его залпом.

— За тех, кого с нами нет, — сказал он тихо, опасаясь напугать Вику и ввергнуть ее в воспоминания вчерашнего дня.

Он заткнул бутылку и отставил в сторону.

— Эх, сейчас бы кофейку испить…

Вика встала из-за стола и пошла на кухню, где на плите стоял чайник с кипятком.

Налив две чашки кофе, она поставила их на стол перед Лютым.

— А вот и кофе!

Сергей удивленно взглянул на нее, безмолвно задавая вопрос, где она его взяла, но Вика опередила его и спокойно сказала:

— В рюкзаках охотников его много… Он ведь им уже не нужен, а нам пригодится.

В этот миг Сергей увидел, как на ее глаза накатили слезы. Хоть здесь под землей и было хорошо и тепло, но жутко хотелось домой к людям, в городскую суету, от которой Сергей отвык за восемь лет пребывания в лагере.

Он сидел, откинувшись в кресле, и наслаждался древними хитами, которые воспроизводила старинная радиола. Майя Кристалинская, Утесов, Зыкина, Трошин и много других хитов навевали ностальгическое настроение, от которого на душе скребли кошки. Как бы ни было тут хорошо, но дома среди друзей, среди родных было намного лучше.

Сергей, откинувшись на спинку, курил. Вика, подогретая вином, старалась соблазнить его, запустив программу активного флирта. Сергей сочувствующим взглядом глядел на девочку и старался не подавать ей повод, чтобы не оказаться в такой ситуации, когда придется за свою слабость рассчитываться годами в лагере. Её молодость пугала его. Как и то, что находясь здесь не хватало еще совершить глупость и зачать в условиях далеких от нормальных, внепланового наследника.

— Вика, нужно глянуть, что там на улице. Нам сегодня необходимо найти отсюда выход, кроме того вентиляционного канала по которому мы попали сюда.

— А может, мы лучше поспим? Меня что-то клонит в сон. Я тебе спинку почешу, — сказала Вика, заигрывая.

— Я пойду один, а ты оставайся и ложись спать, — ответил Лютый, заранее зная, что она не согласится.

— Нет! Я тут одна не останусь. А если с тобой что случится? Что мне тогда делать, повеситься или застрелиться? Не бросай меня, я пойду с тобой, я очень боюсь! Я чувствую, что тут кто-то есть еще! — сказала девчонка, слегка пошатываясь.

— Ладно, ладно, пошли. Сеть ходов здесь не очень большая, вдвоем будет сподручней. А чтобы ты не боялась, держи это, — сказал Сергей и протянул ей пистолет «Макарова», который он забрал у погибшего инкассатора.

— На держи, если боишься. Стрелять-то хоть умеешь из такого?

— Нет, я из пистолета еще никогда не пробовала, — сказала девушка, рассматривая вороненый ствол, вытертый в выступающих местах до стального блеска.

— Ну, вот и хорошо. Сейчас попробуешь, нам нужно только выбраться на улицу, в своем доме обычно не стреляют, — сказал он и надел на себя теплую летную куртку и унты.

Вика стала собираться тоже, стараясь найти в своих вещах пригодную для путешествия одежду. Наконец ее дефиле с демонстрацией нарядов подошло к концу, и она предстала перед Сергеем в куртке, джинсах и зимних сапогах.

— Ну, слава богу, что в самолете кроме тебя не было женщин. Так бы пришлось ждать, когда ты перемеряешь все их наряды.

— Я же не могу выйти на улицу в таком виде, — сказала Вика, забыв, где находится.

— А что, для местного зверья важно, как ты выглядишь? Кто здесь в тайге сможет оценить твои тряпки — кабан дикий или лось сохатый, — спросил Сергей ерничая.

— Не издевайся надо мной. Я женщина и мне важно, чтобы меня любили, — сказала Виктория, капризно топнув ножкой.

— Ладно, принцесса, пошли, — сказал Сергей и двинулся по коридору.

Следом за ним послушно поплелась Вика, а за ней Тузик, который уже жалобно скулил, желая освежиться.

Лютый и Вика направились в дежурку. Сергей еще прошлый раз видел там кнопку с надписью «Глав. Вход». Судя по аббревиатуре, это как раз было то, что нужно. Раз помещения находились в таком удивительном состоянии то и «Глав. Вход» должен работать, как швейцарские часы.

Перекрестившись перед тем, как нажать на пуск, Сергей трясущимися руками нежно утопил кнопку в панель. Вдали коридора что-то со страшным скрежетом затарахтело, видно заработал масляный насос, который нагнетал давление в гидравлической системе подъемника. Огромная дверь со страшным скрежетом стала медленно подниматься вверх, взметая клубы накопленной десятилетиями пыли. В узкую щель ярким потоком ворвался белый свет от свежего снега. Металлическая дверь, подергиваясь и лязгая железными деталями, странно и неестественно заворачивалась внутрь бункера, пока под ней не образовался довольно широкий проход. По всей видимости, металлическая дверь тоже была изготовлена из пемзы, которая в свою очередь была закамуфлирована под огромную гранитную скалу. В какой-то миг дверь остановилась, и камни вместе со снегом посыпались с горы, преграждая ей дальнейший путь. Собака, увидев свет, рванула на выход, чтобы оправить свою нужду.

— О, глянь, чуть наш Тузик не обгадился, — сказал Лютый.

— Бедняжка, он целые сутки терпел. У тебя, Сергей, видно никогда не было собаки. Ее же надо выгуливать по утрам и вечерам, — сказала Вика, ежась от ворвавшегося в подземный ход холода.

После небольшого обвала, когда все прекратилось, Лютый первый вышел на улицу и взглянул на белоснежный снег, который падал уже второй день. С первого взгляда, было понятно, что он шел целую ночь и день, и снова ночь, и снова день и что он будет идти еще пару дней.

Морозный воздух вошел в тоннель, и сразу стало неуютно и зябко. Недалеко от главного входа в нише стены находился пакетник. По всей вероятности, раскрыть гору мог не только дежурный по объекту, но и часовой, стоявший возле входа. Лютый нажал на черную кнопку. Собака, услышав, что ворота стали закрываться, влетела на трех ногах в бункер и благодарно облизала Виктории руки. Ворота стали послушно опускаться, пока не зависли в открытом положении. И тогда Сергей понял причину грохота, который раздражал всю нервную систему.

— Что это так грохочет? — спросила Вика, дергая Сергея за рукав.

— Тут все на хрен заржавело. Нужно смазать цепной механизм, направляющие рельсы и тогда грохота будет меньше.

Сергей вновь вдавил кнопку, и ржавый механизм послушно встал на свое место.

— Вот, видела? Все работает, и мы имеем вход и выход. Сюда не то, что на танке въехать можно, хоть на комбайне заезжай. Нужно теперь смазать полозья, да несколько раз оживить эти ворота, чтобы они открывались без нагрузок и шума. Таким ревом, даже в тайге не стоит привлекать внимание, потому что — закон тайга, а медведь прокурор. Придут тунгусы, узнают про наш склад с огненной водой и тушенкой и тогда нам спасатели уже будут не нужны.

— А если ворота сломаются, что мы будем делать? — спросила девчонка.

— Не переживай, мы вылезем отсюда в любом случае. Тут по крайней мере еще вентиляционных шахт, как минимум штук пять есть. Надо только их найти, мы же с тобой не изучили и трети всех ходов и дверей. Я могу даже предположить, что под нами есть пара этажей и над нами еще этаж. Теперь у нас времени до самого лета, сколько угодно. Я бы тут занялся грибным бизнесом. Тут в этой горе должны хорошо расти шампиньоны. Они любят такие места.