Чувак и надувная свобода

— Ты говоришь, что старый Эдд Браун — отец Нэнси, так? Но ведь ее фамилия Кроукот…

Даркин хмыкнул:

— Тут, Чувак, целая история вышла. Если хочешь, расскажу.

Я, разумеется, хотел.

— Нэнси — девушка из наших, из местных, — начал Дик. — У ее отца было и есть небольшое ранчо к востоку от Катарсиса. Я их семью не очень хорошо знаю, но слышал, что у старого Эдда, кажется, был еще сын. Жена Брауна рано умерла, и он воспитывал отпрысков один. По характеру Эдд был человеком суровым, нелюдимым, чужаков не любил, к себе в гости никого не звал и к другим не ходил. Однако доподлинно известно, что его сын, едва тому стукнуло восемнадцать, удрал от папаши куда глаза глядят. И пропал, сгинул. Вскоре старый Браун привез Нэнси в Катарсис и отдал в начальную школу. Поселил ее у своей дальней родственницы — то ли двоюродной сестры, то ли троюродной. Я с Нэнси тесно не общался — был младше на два года, но хорошо помню, что была она девчонкой довольно затюханной. Ходила в старых платьях, чуть не в обносках, вечно голодная, смотрела злобным зверьком. Друзей у нее не было, подруг тем более — кто же станет с такой чувырлой водиться? Однако все изменилось, когда Нэнси перешла в старшие классы. Неожиданно объявился ее другой родственник, по материнской линии, богатый бизнесмен из Кливленда. Он и забрал ее к себе. Устроил в престижную школу, приодел, обучил хорошим манерам, и наша Золушка мгновенно превратилась в принцессу. У Нэнси обнаружились хорошие способности к математике и языкам, она блестяще окончила гимназию и сразу же поступила в колледж, где стала первой на курсе. В городе Нэнси буквально расцвела — стала просто красавицей. Поэтому не удивительно, что к окончанию колледжа у нее уже был жених — некий Сайман Кроукот, сынок весьма состоятельных родителей. Мама жениха заседала в конгрессе штата, а отец был управляющим в крупном банке. Естественно, он и принял к себе на работу невестку. Так Нэнси очутилась в Кливлендском банке.

— И что, такие влиятельные родители не стали возражать против того, что их сынок женится на непонятно ком? — перебил я Даркина.

— Ну, во-первых, Нэнси не рассказывала о папаше-фермере, а демонстрировала своего богатого родственника, который, насколько я понял, тоже был человеком непростым, по крайне мере, достаточно влиятельным в городе, со связями. Так что в круг избранных Кливленда Нэнси вошла легко — и по образованию, и по связям. А во-вторых, самое главное, она была, говорят, очень хороша. Да и сейчас ничего.

— Да, — согласился я, — красота, как говорится, страшная сила! Любого мужика за пять минут в осла превращает…

— Вот видишь, — кивнул Дик, — сам все понимаешь. Тем более ее жених, Сайман, был сосунком, только что из-под маминой юбки. Окрутить такого для расчетливой девушки — проще простого: пара свиданий, поцелуи на заднем сиденье, обещание большего, но только после свадьбы… Мол, ты у меня первый, и я хочу, чтобы все было, как в сказке. Короче, свадьба состоялась сразу после получения Нэнси диплома. Гостей собралась уйма, говорят, был даже сам мэр. И жили они, как говорится, счастливо, правда, недолго…

— И что же помешало тихому семейному счастью нашей рыжей красавицы? — удивился я. — Богатый муж, хороший дом, здоровые дети — что еще нужно, чтобы спокойно встретить старость?

— Видишь ли, — хмыкнул Дик, — после замужества характер Нэнси сильно изменился, причем не в лучшую сторону. Видимо, сказались папашины гены. А может, ей просто надоело притворяться и играть роль хорошей, послушной девочки. Не знаю…

— Кстати, — вновь перебил я Даркина, — ты знаешь, чем отличается фантастика от реальности?

Он покачал головой.

— Фантастика — это когда женишься на жабе, а получаешь принцессу, а реальность — это когда наоборот. Второе, между прочим, случается гораздо чаще.

Дик захохотал:

— Верно, так оно и есть! В общем, норов у нашей Золушки оказался еще тот. Что произошло у них с мужем, точно неизвестно, но факт остается фактом: примерно через год после замужества Нэнси снова появилась у нас в Катарсисе и устроилась менеджером в супермаркет. О своей прошлой жизни она не рассказывала, а мы к ней в душу не лезли — не принято это у нас. Главное, начальство было вполне довольно, образ жизни вела тихий, что еще нужно? Претензий у нас к ней тоже нет.

— А что случилось с ее мужем и тем богатым родственником?

— Неизвестно, — пожал плечами Даркин. — С Сайманом она развелась, но фамилию его оставила — из вредности, что ли… По поводу ее родственника никто ничего не знает — видно, он порвал с ней всякие отношения. И денег Нэнси точно не оставил — она, как ты знаешь, живет на одну зарплату и особо не шикует. Зато вскоре после приезда Нэнси восстановила отношения с отцом, а потом организовала в его доме штаб экофанаток.

— А брат? — решил я прояснить ситуацию до конца.

— Ни слуху ни духу. Видимо, сгинул где-то во время своих скитаний.

— Понятно, — кивнул я. — Занятная, выходит, у Нэнси биография, я и не представлял себе.

— Так что у тебя с ней? — вернулся к своему вопросу Даркин. — Любовь?

— Скорее секс, — ответил я честно. — Любить такую женщину — все равно что змею целовать: не знаешь, в какую секунду укусит.

— Точно, — согласился Дик. — Кстати, Люси про вас знает?

— Надеюсь, что нет, — подумав, ответил я. — Хотя в таком городе, как Катарсис, трудно что-либо скрывать. Ты же сам знаешь. Но я хочу, чтобы Люси не догадывалась об этом как можно дольше. Рассчитываю при этом и на твою скромность, — добавил я.

— Ты что, Чувак, — усмехнулся Даркин, — мы с ребятами — могила, никому ни слова, ни полслова, но другие… На чужой роток, как известно, не накинешь платок.

— Ладно, решим и этот вопрос, — вздохнул я, хотя, если честно, решать его и разбираться с Люси мне вовсе не хотелось.

Терпеть не могу обманывать женщин, тем более таких, как Люси, — честных, открытых, добрых. Лучше уж вообще не заводить постоянных романов, чтобы потом не страдать и не мучиться. Нужно так, как с Нэнси: раз-два — сделали свое дело и быстренько разбежались.

Я потянулся и уставился в окно: не пропустить бы за нашей болтовней нелегалов. А то будет нам потом разбор полетов на самом высоком уровне. С последующей раздачей…

Около трех часов ночи на дороге наконец-то показались огни фар — это приближались грузовики с нелегалами. Я скомандовал «по коням!» и первым побежал к машине. Мы с Чампом сели в свое авто, а Френк — с Диком. Согласно нашему плану, я должен был остановить колонну и перегородить ей путь в Катарсис, а Фишер с Даркиным — отрезать нелегалам путь назад. Предполагалось заблокировать грузовики, чтобы никто не ушел. Но как говорится, человек предполагает, а судьба располагает.

Как только я поставил свой автомобиль поперек шоссе и вышел с поднятой рукой — «стоять, полиция!», — так сразу из головной машины раздались выстрелы.

При виде меня водитель первого грузовика резко повернул, чтобы драпать, но его напарник открыл огонь. То же самое сделали и другие. Однако смыться преступникам не удалось — сзади их уже надежно заблокировали Френк с Диком.

Едва грянули выстрелы, как я юркнул за легковушку и прижал к себе Чампа — чтоб не высовывался и не лез под пули. Рисковать собой (а тем более им) мне не хотелось. Для острастки я пару раз пальнул в темноту, но вряд ли в кого-нибудь попал. Выстрелы в ответ усилились, и я решил посидеть в укрытии.

Ситуация между тем складывалась следующая: мы заблокировали шоссе с двух сторон и взяли преступников в клещи. Но они решили не сдаваться. Более того — стали активно нас обстреливать. Мексиканцы участия в боевых действиях, естественно, не принимали — быстро повалились на дно кузовов и молча ждали, чем все кончится.

С одной стороны, преступники имели численное преимущество — судя по выстрелам, их было не меньше шести-семи человек, а с другой — позиция была лучше у нас. Опять же время играло нам на руку: я доложил о ситуации Биллу, и тот пообещал вызвать подкрепление из соседнего городка. Дополнительные два-три человека на машине, но все же. Оставалось лишь продержаться пару часов.