Поход на пенсию (СИ)

— Ясно. В общем, не давай им суету навести. Тормози их, как только можешь. Доклады!

— Понял, командир. Тут такая суматоха поднялась! Из блока по машине гранату пустили. Думают, что это их из машины обстреляли. Сейчас усиление на блок приедет и «чичи» вообще нос не высунут…

— Смотри, чтобы полем вручную не понесли…

— Я им понесу…

— Давай!

— До связи…

Жуков разбудил Иванова.

— Толя, завтра с утра мы работаем по архиву. Вероятно, сейчас его хотели вывезти, но Дима не позволил. Там сейчас суета, стрельба, до утра чечены никуда уже выходить из дома не будут. А утром мы их накроем…

— Во сколько начинаем работать?

— В семь утра уже нужно быть на исходной. Так что в пять часов отряд должен быть уже на ногах. Спать уже времени нет, так что давай, подумаем, где расположим бронегруппу…

28 марта 1995 года. Чечня. Аргун

В пять часов утра Жуков вышел проверить личный состав, построенный между палаткой и двумя «Уралами». Для операции он отобрал двадцать человек, которые сейчас и стояли в строю. Все были одеты в бронежилеты и стальные шлемы. Олег и сам надел бронежилет, хотя этого никогда раньше старался не делать.

Все участники операции повязали на рукава повязки из бинтов. Примитивно, но эта мера в суматохе ближнего боя не даст спутать своего с врагом…

— Каждый знает свою задачу, — сказал командир отряда. — Поэтому ничего лишнего я сейчас вам говорить не буду. Приказываю всем вернуться из боя живыми. По машинам!

К операции Жуков решил привлечь два бронированных тягача, ГАЗ‑66 и один «Урал». Тягач и «Урал» составляли бронегруппу и должны были вступить в бой только по отдельному приказу. На каждой машине бронегруппы, помимо водителей размещалось по два бойца, у которых были пулеметы и автоматические гранатометы, остальные были назначены в группу нападения.

Через десять минут колонна тронулась в путь. Опытные водители выдерживали высокую скорость, и через полтора часа разведотряд должен был быть на исходной позиции. Олег вышел по связи на Лунина и тот сообщил, что никакого активного движения в доме не было. Только обычные перемещения присущие каждому дому.

Жуков приказал Лунину снайперами взять под контроль заднюю часть двора. Через пять минут Лунин доложил о готовности и сообщил свои соображения о реальной возможности взять языка.

— Они в сортир по одному ходят… — добавил он. — Взять смогу…

В принципе Жуков планировал взять языка, но боялся, что исчезнувшего чечена хватятся остальные, и в результате приведут свои силы в повышенную готовность. Уж тогда никакого внезапного штурма не получится и появится риск понести во время захвата большие потери. Но совершенно иначе это все могло обернуться за несколько минут до штурма. За несколько минут могли и не хватиться пропажи.

Жукову язык нужен был как стопроцентное подтверждение существования архива и уточнение информации об охране. Колебался он не долго.

— Только Дима, смотри, очень осторожно! Ползком! Не торопись, если что, мы будем ждать. Если тебя обнаружат, мы будем выдвигаться немедленно.

— Понял. Я все сделаю, командир…

— Давай.

Два снайпера с бесшумными «винторезами» уже лежали в двух сотнях метрах от дома и готовы были уничтожить любого, кто попытается оказать сопротивление. Дима с двумя разведчиками ползком по густым кустам начал приближаться к дому. Проползти двести метров оказалось не просто. К концу пути и локти, и колени были изодраны в кровь. Заместитель командира группы по рации сообщал Лунину, когда замечал какое–нибудь движение, и группа захвата вжималась в землю, полностью сливаясь с ней.

У забора из сетки Рабица оказались только через полчаса. Еще десять минут ушло на передых и оценку обстановки. Повезло. Из дома вышел молодой парень с редкой бородой. Боевик был вооружен — на его плече висел автомат. Чеченец прошел к сортиру. Дима подал знак, и группа захвата переместилась на тропу, по которой только что прошел боевик. Парни были в лохматых камуфляжах и полностью сливались с растительностью. Когда чеченец, сделав свои дела, вышел из сортира, за его спиной поднялись две бесшумные страшные тени. Разведчик вырвал у боевика автомат, а Лунин зажал чеченцу одной рукой рот, а вторую поднес прямо к его глазам. Во второй руке был нож НРС‑2. Это подействовало лучше кляпа. Не желая тут же умирать, чеченец повиновался и тихо побежал вместе с разведчиками к ближайшим кустам.

За кусты завалились тяжело дыша. Не давая горцу опомниться, Дима начал его потрошить:

— Где архив?

— Какой архив? — картавя, переспросил чеченец. Он затравлено смотрел на лохматых призраков, которые так жестко выдернули его прямо из под носа своих сородичей.

Один из разведчиков двинул боевика прикладом в лоб и пообещал долго не церемониться.

— В подвале, — сказал чеченец, опустив голову.

— Охрана? — спросил Лунин.

— В этом доме шестеро и в доме напротив десять человек. Еще человек десять могут собраться со всей улицы…

— Оружие у охранников с собой?

— Да.

— Где расположена охрана?

— В этом доме на втором этаже. В доме напротив — по всем этажам.

— Кто здесь старший?

— Ширвани Нунаев.

— Где он сейчас?

— На втором этаже в доме, где архив. Он за архив головой перед Дудаевым отвечает.

— Что за военные два дня у вас тянули кабель?

— Не знаю. Связисты какие–то…

Дима связался с Жуковым и доложил все, что удалось узнать у пленного.

— Все в цвет, командир…

— Ты не расслабляйся. Отходи на свою позицию и не высовывайся. Будь в готовности в случае чего перекрыть выход чеченов в поле.

— Понял. Что делать с пленным?

— Ты на войне или где?

Дима отвечать не стал и отключился.

Ровно в семь часов утра ГАЗ‑66 и МТ-ЛБ начали двигаться по Нижней улице. Мимо блокпоста прошли не останавливаясь. На блоке никто так и не обратил на них никакого внимания. Привыкли. Только пьяный старлей проводил взглядом «связистов»…

— Что снайпера? — спросил Жуков по рации.

— Докладывают, что никакого движения в домах нет, — отозвался Лунин.

— Через пять минут будь в готовности валить всех, у кого нет на рукавах повязок. Как понял?

— Понял…

Впереди показался дом. Никакого движения. Жуков напрягся. Он пристально смотрел вперед и непроизвольно гладил цевье своего автомата.

— Товарищ майор! — вдруг позвал его радист. — Товарищ майор! Полковник Лихой передает, что пришел приказ о перемирии и нам нужно возвращаться назад…

Олег с Анатолием переглянулись. Хорошо, что бойцы не слышали…

— Вот скоты, — сказал Иванов.

— Согласен, — кивнул Жуков. — Сами воевать не умеют и другим не дают…

Обе машины уже вышли на прямую к дому. До объекта осталось метров двести. Жуков обернулся на идущий сзади тягач. Водитель тягача на мгновение поймал взгляд своего командира и весело подмигнул. Жуков пригрозил ему кулаком. Чтобы солдат не расслаблялся.

Чеченцы купились. Они никоим образом не отреагировали на появление машин «связистов». Жуков махнул рукой:

— Начинаем!

На МТ-ЛБ открылись верхние люки и из них высунулись четыре бойца с реактивными огнеметами «Шмель». Через мгновение два термобарических заряда взорвались ослепительным огнем в доме охраны — один на втором этаже дома с архивами, еще один на первом. Заработали пулеметы и автоматы подгруппы огневого подавления. Нужно было в первые минуты боя максимально подавить возможное сопротивление боевиков, чтобы без риска для жизни проникнуть в здание. Иванов и несколько контрактников метнулись к дому. Иванов ударил ногой в металлическую калитку, надеясь, что она слетит с петель, но калитка устояла. Водитель грузовика, не получая никакой команды, чуть довернул и бампером, чуть не задев командира, снес калитку вместе с частью забора и тут же откатился назад. Группа рванулась к дому. Пока взрывы, пока стрельба — охрана архива, если еще жива, в замешательстве, и нужно использовать этот момент. Короткой очередью Иванов снес дверной замок, и разведчики забросили во внутрь несколько гранат. После этого в дверь вошел сержант, на котором было надето два бронежилета — им решено было прикрываться как щитом. Сержант начал поливать из пулемета во все углы дома. За сержантом в дом вошли три контрактника.