Всегда летальный диагноз

Наркоман все еще налаживал дыхание, но в глазах его уже начинало появляться понимание ситуации. Это меня обнадежило.

Хуже было то, что краткое совещание на поляне, кажется, уже заканчивалось, – парни в пальто медленно, но неотвратимо двинулись в нашу сторону. Из их ртов вырывались белые облачка пара.

Под ложечкой у меня образовался противный маленький холодок. Только теперь я по-настоящему осознал, как важно для настоящего мужчины уметь водить «Мерседес». Не отрывая глаз от надвигающейся беды, я сгреб наркомана за воротник и приказал зловещим шепотом:

– За руль, быстро! – Для убедительности я еще повертел перед его носом дулом пистолета.

Не знаю, что на него подействовало больше, но он, хрипя и кашляя, перевалился через сиденья и плюхнулся на водительское место. Теперь мне было очень удобно им управлять, и я окрепшим голосом приказал:

– Поехали!

Мрачные фигуры бандитов были уже совсем близко – я даже видел ранние морщины, изуродовавшие их каменные лица. Такая близость к противнику могла вызвать или панику, или приступ неслыханной отваги. Пока я чувствовал только первое.

– Поехали! – еще раз заорал я.

– Не могу, – обреченно сказал наркоман. – Меня пристрелят.

– Это я тебя пристрелю! – завопил я и, чтобы не прослыть трепачом, нажал на спуск.

Бабахнуло так, что мне почудилось, будто в «Мерседесе» вылетели все стекла. Уши у меня заложило особенной, звонкой ватой, и все дальнейшее я наблюдал сначала как немой фильм.

В первую секунду я увидел идеально круглую дыру в ветровом стекле, обвитую паутиной трещин, затем группу черных пальто, оцепенело застывших посреди освещенной поляны, а еще чуть позже – беззвучно орущего Щуку, причем и с раскрытым ртом он был удивительно похож на хищную рыбу, временно вынутую из воды.

Потом все это подпрыгнуло и стремительно стало удаляться. До меня наконец дошло, что «Мерседес» находится в движении и мчится задним ходом по лесной просеке, неуклонно увеличивая скорость. Если бы за рулем сидел я, мы уже давно впечатались бы в самое твердое дерево. Но мой подшефный, взбодренный выстрелом, проявлял, можно сказать, чудеса джигитовки.

Однако успокаиваться было рано – минута замешательства на поляне давно прошла. Пустив нам вдогонку пару шальных пуль, громилы вспомнили про свои автомобили и бросились за нами в погоню. Огненные фары джипов резанули нам по глазам.

Я нервно оглянулся – конца просеки не было видно. К тому же было так темно, что, продолжая ехать задним ходом, мы каждую секунду рисковали врезаться в лес. А между тем огни джипов неуклонно приближались.

– Какого черта! – заорал я. – Почему ты едешь задом? Почему бы тебе не ехать передом, как ездят все нормальные люди?

– Пошел в задницу! – рявкнул в ответ бандит, не отрывая глаз от зеркала заднего вида, по которому он каким-то чудом ориентировался в этой темнотище. – Как я могу здесь развернуться, идиот?!

– Раньше надо было разворачиваться, тупица! – продолжал кричать я на него. – На поляне! А ты поперся задом, как будто предками у тебя были не обезьяны, а раки!

– Скажи спасибо, что я вообще завел машину, придурок! – огрызнулся бандит. – Когда ты прострелил мне ухо, я так обалдел, что забыл, как меня зовут.

Прострелил ухо – вот это новость! Я в ужасе уставился на бандитские уши, и мне действительно показалось, что одно из них значительно уменьшилось в размерах. Мой варварский поступок так поразил меня, что на некоторое время я перестал следить за преследователями. Когда же я опять посмотрел на дорогу, фары настигающего нас джипа пылали перед самым моим носом!

– Вот доедем до Кольцевой – там и развернемся! – как ни в чем не бывало продолжал мой водитель. По-моему, он хотел меня успокоить.

– До какой Кольцевой! – взревел я. – Нас уже догнали!

«Мерседес» подбросило на каком-то ухабе, и я прикусил язык. Наркоман ловко вывернул руль и сквозь зубы бросил мне:

– А пистолет у тебя на что? По ушам палить?

Я пораженно взглянул на тяжелую пушку в свой руке и осознал, насколько был глуп. Правда, у меня было оправдание – все-таки мне сегодня здорово досталось по черепу.

Пытаясь исправить свою нерасторопность, я опустил боковое стекло и, высунувшись наружу, выстрелил в надвигающиеся огни. Джип вильнул, но тут же вывернулся и помчался дальше. Из него прогремел выстрел.

Пуля свистнула над самым моим ухом. Во всяком случае, так мне показалось. В этот момент я понял беднягу, которому нечаянно прострелил ухо, как нельзя лучше. Проще говоря, я насмерть перепугался. В результате я принялся палить по несущемуся джипу без зазрения совести.

Треск выстрелов разорвал ночную тишину. Неожиданно передний джип затормозил, и его швырнуло поперек дороги. Второй джип врезался в него и тоже заглох.

Еще не веря удаче, я продолжал висеть в окне, сжимая в онемевшей руке пистолет. При этом я тупо пытался сообразить, сколько пуль я из него выпустил. Мне казалось, что их было неправдоподобно много.

Если уж мне начинает везти, то везет по полной программе. После того как преследователи сделали вынужденную остановку, мы наконец закончили дистанцию и выскочили на шоссе. При этом мы, правда, чуть не попали под колонну турецких восемнадцатиколесных грузовиков с красочно расписанными прицепами, которые мчались на север, сверкая огромными фарами и сотрясая землю.

Однако наркоману хватило ума и хладнокровия в последний момент затормозить, и автопоезд прошел в метре от багажника «Мерседеса», обдав его горячим вихрем.

Пока мы пережидали колонну, в глубине просеки возобновилось какое-то шевеление. Притухшие было фары опять ярко вспыхнули и несколько сместились в пространстве. Я понял, что преследователи вот-вот преодолеют трудности, которые оказались всего лишь временными.

Нужно было сматываться, и я попытался сообразить, в каком направлении это лучше сделать. По обеим сторонам шоссе непроглядной стеной стоял лес, и казалось, будто дорога уходит в такую глушь, в такую дремучую чащу, что надеяться вернуться оттуда живым нечего и думать. Мой попутчик ориентировался в ситуации получше. Во всяком случае, он наконец развернул машину и приготовился ехать передом, как все нормальные люди.

Полного доверия у меня к нему еще не было, и я угрожающе крикнул на всякий случай:

– Ты куда рулишь?

Он сумрачно бросил взгляд в зеркало над своей головой и сказал угрюмо:

– Что же мне, через весь Лосиный остров пороть? На шоссе нас из автомата быстро достанут. Сейчас проскочим через лес к кладбищу, а там видно будет...

У меня не было никаких реальных соображений на этот счет – где мы находимся, я представлял себе только в общих чертах и решил положиться на опыт профессионала, который, похоже, пока не больше меня хотел встретиться со своими коллегами.

– Ну, давай! – великодушно бросил я, откидываясь на спинку сиденья.

Бандит нажал на газ, «Мерседес», проскочив наискосок полосу асфальта, нырнул опять в лес – слава богу, теперь фарами вперед. Мы помчались с такой отчаянной скоростью, будто участвовали в ралли с большим призовым фондом. Усыпанная палой листвой просека слилась в сплошную белую ленту.

Ехали мы недолго. Внезапно лес кончился, и впереди мелькнули тусклые огоньки уличных фонарей. «Мерседес» остановился на пустыре, на который выходила неизвестная мне улица. Позади надвигалась черная громада леса, а справа тянулась ограда кладбища.

Мой наркоман выключил мотор и обернулся.

– Как хочешь, а я дальше не поеду, – хмуро сказал он. – Да и тебе лучше здесь отвалить. Мы сейчас в Гольяново. Доберешься до Щелковского шоссе, а там – до метро. Как раз успеешь к открытию. Только халат сними – ты в нем сейчас на идиота похож.

– Ну черт с тобой! – согласился я. – Только пистолет ты назад не получишь, учти!

Мы вышли из машины. На улице, мягко говоря, было прохладно, и я подумал, что, пока доберусь до метро, пневмония мне будет обеспечена. Между тем бандит мялся и явно хотел о чем-то меня спросить. Наконец он решился.