Последний бойскаут

Рассеянно поглядывая по сторонам, Джо заметил большой плакат, прикрепленный к стене. С него ослепительно улыбался мужчина средних лет, при галстуке, с гладко зачесанными назад волосами. «Голосуйте за Беннарда» — гласила надпись.

Ах ты, сукин сын Беннард — давненько не виделись… Ты был самым слабаком в нашем отряде бойскаутов, ты был трусом, Келвин Беннард. И ты был лгуном, Беннард, — оттого, наверное, и удалась тебе политическая карьера. На той дорожке, по которой ты пошел, без вранья не обойтись, а тебе вранье всегда удавалось более, чем что-либо другое.

Джо допил мартини и швырнул пустой стакан в улыбающееся лицо на плакате.

— Беннард, — пробормотал он. — Я за тебя голосовать не буду, козел…

Глупость какая, тут же подумал Джо: что изменится, если он не отдаст своего голоса за Беннарда? Политика делается не у избирательных урн, а за кулисами — там, куда нет доступа низшим существам, вроде тебя, Джозеф Ханбек. А тебе остается только твой жалкий избирательный голос — можешь распоряжаться им, как тебе заблагорассудится, можешь гордиться тем, что ты такой принципиальный ублюдок.

Джо полез за сигаретами. Пошарил в мятой пачке — она оказалась пустой.

— Черт!

Он пошарил глазами по мостовой. Ага, вон какой шикарный бычок — мальчишками, в бойскаутах, называли такие бычки «королевскими». Что ж, сойдет. Надо после не забыть прикупить сигарет в этом дурацком кабаке. «Сладкая жизнь» — придумали тоже название. Нет жизни сладкой, а есть только дерьмовая-раздерьмовая жизнь…

Джо нагнулся за окурком — и еще успел услышать шорох за спиной, но в следующую секунду страшный удар чем-то железным поверг его на тротуар.

Как сквозь сон донеслись до него приглушенные мужские голоса:

— Путается тут всякое дерьмо под ногами…

— Что с ним теперь делать?

— Как что? Убрать отсюда — и убить.

— На этого парня у нас контракта нет.

— Значит, убьете его задаром. Только не здесь. Давай, быстро. А вы трое — за мной…

Джо почувствовал, как у него из подмышечной кобуры вытаскивают «магнум». Затем пара сильных рук подхватила его под мышки и бесцеремонно поволокла по мостовой куда-то в темноту.

Он поймал себя на странной, нелепой мысли: не потерять бы башмаки… Нашел время, о чем думать, черт.

В голове гудело. Ладно, череп вроде цел. Пока цел. А там… Это надо ж было — так дешево лопухнуться. И, видно, девица эта, Кори, не зря опасалась неладного. Или это просто случайные громилы? Не похоже…

Гангстер, видимо, устал тащить бесчувственное грузное тело, и он уронил Джо на асфальт. Джо инстинктивно напряг шею, чтобы не удариться головой. Гангстер заметил его движение:

— Давай-ка, парень, вставай, нечего разлеживаться. Шагай-ка ножками…

Он подкрепил свои слова пинком под ребра.

Джо осторожно поднялся на ноги. В глазах вспыхивали огненные круги, во рту появился мерзкий свинцовый привкус. Перед ним стоял дюжий негр в маленькой клетчатой шляпе. В руке он держал пистолет. «Беретта» — машинально отметил Джо. Хорошая штучка… Хорошая штучка, которая делает очень хорошие дырки.

Гангстер смотрел на Джо спокойно, даже с каким-то оттенком дружелюбия. Да, отметил про себя Ханбек, у профессиональных убийц — не у всех, конечно, у некоторых — встречается такая парадоксальная черта: ее можно определить, как симпатия к жертве. Странное чувство — но не такое уж и нелепое, если разобраться: людям бывает свойственна любовь к своей работе. Правда, Джо совсем не хотелось становиться продуктом труда этого громилы.

— Иди-иди! — негр ткнул Джо стволом «беретты». — Чего задумался?

Джо мельком огляделся. Они находились в пустынном захламленном дворе. Из арки падал слабый отсвет фонарей с улицы. Очень даже неплохое место для убийства — тут бы триллеры снимать, в этом дворе.

— Давай топай, паренек, — сказал гангстер. — Просто ты подвернулся в неподходящем месте в неподходящий момент. А против тебя лично я ничего не имею. Не обижайся.

Джо заметил, как оттопыривается боковой карман его пиджака: не иначе — там «магнум».

— Да уж, конечно, не обижайся… — пробормотал он.

— Работа есть работа, — пожал плечами бандит. — Если сам бегаешь с пушкой в кармане, то должен, наверное, понимать такие вещи. Я понимаю, что ты нормальный парень, — но что поделать, так сложилось…

Они уже достигли дальнего угла двора. В затуманенной голове Джо лихорадочно мелькали клочки мыслей: что же можно сделать?… Как минимум, можно попытаться заговорить ему зубы — вдруг получится?

— А как так получилось, что ты против меня ничего не имеешь? — поинтересовался он. — Ты почему такой добрый? Я ведь, между прочим, жену твою трахнул.

Гангстер опешил. Вот, хорошо, это то, что надо: вроде клюнул…

— Мою жену? А откуда ты знаешь, что это была именно моя жена? Или ты не поленился заглянуть в ее брачное свидетельство?

— Ну, она мне тебя описывала… Она говорила, что муж у нее такой здоровяк, похож на сутенера в шляпе. Точь-в-точь ты. Я тебя сразу узнал.

Гангстер замялся, сдвинул стволом пистолета шляпу на затылок. Смутные сомнения, видно, поселились в его душе. И ему явно не понравилось то, что сказал ему Джо.

— Ну, паренек, ты крутой, — буркнул он. — А как ты смотришь на то, что я тебя сейчас убью, а?

— Что значит — как смотрю? Все правильно: что же тебе еще остается после того, как я трахнул твою жену…

Бандит нетерпеливо дернул стволом:

— Ну ладно, выбирай — куда тебя мочить: в грудь или в голову? Делай спецзаказ.

— Да-да, — подхватил Джо, — твоя жена тоже такое говорила. Про спецзаказ. Речь шла о позе, которую я предпочитаю. Рассказать тебе, какую именно я выбрал?

Маленькие глазки бандита злобно сверкнули в потемках:

— Слушай, кончай ты мне про жену лапшу на уши вешать. Что ты тут сочиняешь?

— Особенно мне понравилось, что она у тебя такая толстая, — продолжал свою песенку Джо. — Страсть как люблю толстых.

— Толстая? Ты с ума сошел, что ли?

— Ого — еще какая толстая! — вдохновенно излагал Джо. — Такая шикарная толстуха!

Он заметил, что гангстер слегка расслабился. Так, нужно говорить и говорить, болтать без умолку…

— Она такая толстая, что по ней приходится целый час ползать, пока не найдешь то самое место.

Бандит ухмыльнулся.

— Она такая толстая, что задницу свою возит на тачке. Она такая толстая, что, когда нужно было снимать ее на выпускном бале, делали аэрофотосъемку.

Гангстер весело фыркнул.

— Она такая толстая, — тараторил Джо, — что стоит ей пройти с полмили по улице — и она набирает долларов сорок, потому что ей платят за такое удивительное зрелище потрясенные прохожие. Она такая толстая, что портнихе приходится ездить вокруг нее на велосипеде…

Негр не удержался и захохотал во всю глотку. Этого было вполне достаточно для Джо: его тяжелый кулак мощно врезался в нос гангстеру. Что-то явственно чмокнуло, и бандит, словно оглушенный бык, рухнул на колени. Кровь, хлынувшая из его искореженного носа, казалась в потемках совершенно черной.

— Ах ты сволочь! — простонал гангстер.

— Да! И еще какая! — охотно подтвердил Джо, подхватывая упавшую «беретту».

— Ах ты ублюдок!

— Он самый, — кивнул Джо.

Удар рукоятью пистолета в висок — и затихший гангстер распластался на асфальте.

Джо со злостью пнул клетчатую шляпу, валяющуюся рядом с телом. Затем достал из кармана бандита свой верный «магнум».

Что ж, на этот раз повезло: нарвался на разиню. Негры — они такие смешливые…

Почему-то в голове у него всплыл старый анекдот: «Как остановить пятерых негров, насилующих женщину? — Бросить им баскетбольный мяч».

Черт, надо было спросить у него, какого черта им понадобилось ошиваться у «Сладкой жизни» — вдруг это имеет отношение к Кори? «На этого парня у нас контракта нет» — так, кажется, было сказано. А на кого же у них контракт? Неужели на Кори?

Грянувшие со стороны улицы звуки автоматных очередей были ответом на его тревожные мысли.