Шалава

— Я его проводил, заверив, что беру тебя. Нашему с тобой разговору свидетели не нужны. Тренировать эту шушеру,— он небрежно кивнул головой в направлении спортзала, — я поручил помощнику. Кстати, хорошо, что сегодняшние «пацаны» не могли под шлемом разглядеть твоего лица. А то не простили бы тебе изувеченного «братуху»...

— Плевать... — махнул рукой Алекс. — Никого я теперь не боюсь. Все самое плохое со мной уже случилось, хуже просто не бывает.

— Отлично, отлично... — Вадим прошелся по кабинету.— Значит, ты хочешь отомстить своим обидчикам...

— Хочу восстановить свою личность, — поправил Таранов вяло. — Хочу вновь почувствовать себя мужиком, достойным любви женщины, способным защитить ее от чего угодно, от любого насилия...

— А для этого нужно самому стать сильным! — неожиданно напористо проорал Вадим. — И прежде всего богатым! Ведь богатство — главная сила нашего мира! Согласен?!

— Пожалуй... — дернул плечом Алекс. — Богатство — это, конечно, власть. Но богатство можно отнять с помощью другой власти. Вполне первобытной, тривиальной власти кулака. Мне знаком такой пример...

— Правильно! — воскликнул Вадим страстно. Его лицо  пылало фанатизмом. — А значит, чтобы уметь защищать свою власть, свои деньги и в конечном итоге свою женщину, надо стать бойцом! И не просто бойцом, а супербойцом! Непревзойденным, непобедимым, всепроникающим, неуловимым и вездесущим! Согласен?!

Размахивая руками, тренер навис над Алексом, сверля его горящим взглядом. Таранову казалось, что он видит перед собой только глаза Вадима и еще, смутно, его фигуру. Остальное пространство комнаты словно заволокло туманом.

— Согласен! — ответил Алекс механическим голосом.

— Отлично! — Вадим вновь прошелся по кабинету, сел за свой письменный стол. Он немного успокоился, стряхнул с себя морок сверхидеи. — Подсаживайся поближе, — предложил Алексу. — Мне надо кое-что тебе рассказать.

Алекс устроился по другую сторону стола.

— Тебе, наверно, известно, что раньше я работал в КГБ,— начал Вадим. — И занимал не очень высокую, но весьма, весьма ответственную должность. Я заведовал отделом по подготовке суперагентов. Сверхсекретным отделом, сам понимаешь. В моем распоряжении находились не только кадровые офицеры госбезопасности. Были ученые, аналитики и вообще специалисты самых разнообразных отраслей знания: медики, биологи, психологи, парапсихологи, гипнологи, социологи, компьютерщики... короче, всякой твари по паре. Последние годы передо мной была поставлена задача: создать такого суперагента, который один может выполнять функции нескольких агентурных служб — слежение, проникновение в закрытые объекты, проведение боевых операций, ликвидаций, и все это без предварительного обеспечения, без прикрытия, солируя, так сказать. И при этом оставаясь живым и нераскрытым, неопознанным в любой ситуации. Мой отдел должен был разработать систему подготовки подобных монстров. Задача, сам понимаешь, почти невыполнимая. Но КГБ являлся организацией серьезной, там шуток не шутили. Получил приказ — выполняй любой ценой. Персональная ответственность за осуществление проекта возлагалась на меня. Я вынужден был подключить все силы и средства отдела, использовать все допустимые и даже недопустимые с моральной точки зрения методы... Конечно, выполнить программу в полном объеме мы не смогли. Но кое-каких результатов добились...

Вадим помолчал, побарабанил пальцами по столу.

— А почему не смогли? — поинтересовался Алекс.

— Видишь ли, возможности человеческого организма  не беспредельны. Сколько ни тренируй отдельно взятую  личность, она не поднимется выше своего биологического порога, установленного для нее природой в той или иной области деятельности. Это при обычных условиях. Но у каждой людской особи есть резервы... биологические резервы. Они иногда подключаются в ситуациях психофизических сверхперегрузок. И тогда человек творит чудеса. Самый банальный, распространенный пример подобных реакций известен — это когда у бегунов открывается так называемое «второе дыхание», то есть подключаются резервные объемы легких. Но имеются примеры и более яркие. Я располагаю абсолютно достоверными свидетельствами о таких случаях. Некто, убегая от преследующего его льва, перепрыгнул пропасть шириной пятнадцать метров. Лев прыгать не решился, и данный некто спасся. Еще: одного английского буржуя прижали в темном углу грабители. Пырнули ножом в живот. Но буржуй так напряг свое брюхо, что клинок из специально закаленной стали переломился от удара. Грабители ретировались, объятые мистическим ужасом, а буржуй сберег и жизнь, и кошелек. Есть и другие примеры: люди в определенных ситуациях рвут руками листовое железо, удерживают без вреда для себя на плечах многотонный груз, реагируют быстрее самых быстрых автоматов, мгновенно решают в уме задачи, недоступные сотне компьютеров... Короче, примеры есть.

— Но ведь это все случайные события! — перебил Таранов. — Насколько я знаю, выстроить их в систему, научиться управлять подобными явлениями безумно трудно. Значительно чаще в перечисленных ситуациях люди гибнут или... сходят с ума. Неужели вам что-то удалась?

— Кое-что удалось... — повторил Вадим многозначительно. — Мы разработали программу превращения человека в сверхбойца. Не в абсолютного супермена, конечно, не в Терминатора какого-нибудь, но в бойца, способного эффективно противостоять целому взводу спецназа и стоящего сотни агентов-шпионов самой разной специализации. Одна загвоздка: чтобы стать таким существом, человек должен пройти через систему воздействий, настолько жестоких и опасных, что может не выжить...

— У вас получился хоть один такой суперагент? — поинтересовался Алекс. — Кто-то решился подвергнуть себя... вашим воздействиям?

— Решился. И агент получился. Даже не один, а несколько.

— Нашлись добровольцы? — усмехнулся Таранов.

— Добровольцы!.. — в свою очередь усмехнулся Вадим.— Да, добровольцы нашлись. Из камеры смертников. Те, чьи прошения о помиловании отклонили. Вот такие добровольцы...

— Как же вы их тренировали?

— Метод комплексный. Помимо обычных тренировок, проводимых, правда, на грани, а то и за гранью физических возможностей человека, применялись определенного рода наркотики, гипноз, длительные болевые шоки, лишение сна, еды... в общем, ужас. Освенцим. Многие погибали.

— А те, кто остался?

— Те стали непобедимыми. До определенной степени, конечно. Они все же люди, а любого человека можно убить.

— И эти, так сказать, люди сейчас работают... по специальности?

— Видишь ли... — Вадим даже слегка смутился. — Видишь ли, нет...

— Почему?

— Понимаешь, сырье... то есть, я хотел сказать, человеческий материал, который к нам поступил, был совершенно негодным. Уголовники, подонки, мразь, сам понимаешь... Мы не могли им доверять, не могли выпускать из  клетки в мир. Представь, что стали бы творить, вырвавшись на волю, людские отбросы, наделенные вдруг сверхсилой и обретшие, по их мнению, полную безнаказанность? Они превратились бы в серьезную угрозу для общества. Поэтому после всесторонней проверки возможностей этих созданных нами монстров их приходилось уничтожать.

— То есть попросту исподтишка отстреливать?

— О, нет. У нас был другой способ избавляться от них. Так сказать, последний тест, последняя проверка эффективности разработанной нами системы обучения. В процессе занятий бойцу без его ведома вводился в подсознание определенный цифровой код, при произнесении которого любым человеком боец должен был автоматически самоликвидироваться. Когда становилось ясно, что суперагент полностью подготовлен, и возникала опасность, что он, пользуясь приобретенными навыками, вырвется на свободу, кто-нибудь из посвященных проговаривал ему данный код...

— Круто, и вы хотите предложить мне стать таким бойцом?

— Ты догадлив.

— Здесь и идиот догадается. Но скажите, код самоуничтожения у меня тоже будет? — ехидно осведомился Алекс.

— Конечно. Видишь, я с тобой откровенен. Ведь гарантировать мне твое подчинение может только код. А то, что ты о нем осведомлен, удержит тебя от необдуманных поступков.