Потоп

Были у него и другие основания соблюдать секретность.

Потом Ясеневский обратился к Владу, который снял каску-шлем и вытирал черноватый пот.

— Не хочешь вынуть ему бритвы?

— Кровью изойдет, — возразил Рокотов.

— А так ему останутся, на память. Не изойдет! Врачи уже здесь…

Пусть его орлы поглядят…

Орлов ненадолго развернули полюбоваться шефом, которого под локти уводили в распахнутые двери медицинского фургона. Бритвенные половинки торчали и были издали похожи на спички, хотя кровь едва ли позволяла различить детали.

Могло подуматься, что начальник изрядно устал и вставил себе спички, чтобы не закрывались глаза. Он и так всячески старался не моргать. И это ему удавалось.

— Мог ведь и убить его, — заметил Ясеневский. — Бритвами, да в глаз… Там до мозгов — миллиметры.

— У меня хороший глазомер, — ответил Влад, в очередной раз отмочив сомнительный каламбур. — Точнее, выверенный ротоплюй. А у него теперь глазомер никудышный. Жаль, что я так и не смогу показать ему винтовую лестницу…

— А что ты стоишь, как пень, прохлаждаешься? Кто хотел два часа на усадьбу?

— Мало что даст нам эта усадьба, — вздохнул Рокотов. — Моя вина. Они наверняка подготовились. Но я уже иду, иду. Кстати: там, — он указал направление, — довольно необычный муравейник поверх свежевзрыхленной земли. Поищите там Рубинштейна.

Безжалостно, да, но сейчас не до соплей.

Ничего не сказав, генерал Ясеневский стиснул зубы и пошел отдавать приказ.

А Рокотов вступил в особняк, ежесекундно ожидая удара или выстрела из-за угла. Мало ли какой здесь мог спрятаться отчаянный человек.

Кроме того, он внимательно следил: не стоят ли растяжки.

Не особняк — Эрмитаж! Русский музей, и почему-то с бассейном, на дне которого — мозаика и золотые рыбки. Не хватало только луврских пирамид.

Стиль, конечно, барочный с нижегородским привкусом. Золотые бабы, золотые звери, рыцарские доспехи. В каждом экспонате мог прятаться свиток с важными сведениями. Посшибать их все к дьяволу?

Времени не хватит…

Судя по шуму, доносившемуся снаружи, уже прибывали первые посторонние, тоже ответственные и уполномоченные, но не круче Ясеневского. Выкрикивались протесты, гудели пререкания.

Явились, конечно, и тайные представители противной стороны, неустановленные злодеи с малопонятными планами.

Двое негромко переговаривались.

— Коротаева придется в расход, — задумчиво изрекал первый.

— Придется, — соглашался второй. — Но мы это чуть усложним. Устроим ему будто бы поощрение, запустим в первое строение. Для общего руководства. А там ему все одно крышка.

— Он догадается.

— Да уж не дурак. Но всякий шанс, отсрочка — всегда есть шанс… Он будет пробовать выпутаться из паутины.

— И на хрена нам такой в строении?

— Много знает, опытный, и смекнет, что если дернется, то умрет сразу, а не потом…

…Рокотов поднимался по мраморной, застланной ковром пологой лестнице, равнодушно посматривая на греко-римские статуи. Может быть, настоящие — хорошо, что не повредили.

Гранатомет мог не ограничиться воротами…

— Товарищ, — послышался шепот. — Товарищ…

Влад резко обернулся, наводя ствол на штору. Из-за шторы высовывался халдей-прислужник, виночерпий, подаватель блюд. Он же отведывал первым, подавая на стол, а Коротаев проверял, не спрятан ли в рукаве виночерпия пакетик с какой-нибудь отравой.

— Поднимите руки и выходите на свет, — приказал Рокотов. Свет он уже зажег, и в огромной гостиной раскалялась стопудовая люстра. — Два шага, ближе не надо. Кто вы такой, что вам нужно?

Виночерпий вышел, и Влад понял, что руки он держал поднятыми уже заранее, прячась за шторой.

Влад усмехнулся, приблизился и обыскал контактера, чтобы доставить удовольствие.

— Я Шныга, — ответил халдей, — Владимир Анатольевич. Это я нашел шапочку.

«Тоже из блатных, — отметил для себя Рокотов. — Но шестерка, конечно, чушкарь».

— В смысле — профессорскую панаму? — уточнил Влад.

Тот кивнул.

— Ну да, ее.

— Вы что же, следили за гостем?

— Было такое дело.

Рокотов посмотрел на него с некоторым участием.

— У вас есть склонность к сыскному ремеслу, — отметил он. — Пережитки отрочества? Шерлок Холмс?

— Нет, — улыбнулся Владимир Анатольевич, чернявый, маленький, с кривыми зубами. — У меня есть склонность к денежным поступлениям.

— Мы — фирма небогатая, — хмыкнул Влад. — А вы вообще пошли не к нам, а подкинули улику в обсерваторию. Не ошиблись?

— Надеюсь, что нет. Ласковое теля двух мамок сосет. А то и трех, — добавил он, намекая, очевидно, на Пулково.

Рокотов внимательно рассматривал собеседника. Да, многое выдавало в том камерную крысу, «шерсть».

— Что же, наши не знали?

Шныга нервно пожал плечами.

«Бардак везде», — подумал Влад.

— У тебя, сдается мне, и личная обида имеется?

Халдей потемнел лицом и передернул плечами.

— Не без того… Но это дело давнишнее…

— Срок отмотал?

— Было дело…

— И давно?

— Да уж четыре годика миновало…

— И там, на киче, с Коротаевым познакомился?

Виночерпий горестно скривился:

— Тот и не подходил ко мне…

— Но ходил в паханах?

— При пахане…

— Тебя, выходит, обидели там, в камере? Или уже в зоне? У параши поселили?

— Догадливый вы, — процедил Владимир Анатольевич.

— Понятная картина, — кивнул Рокотов. — Решил расплатиться. Так кто же убивал старикана? Сам Коротаев?

— Собственноручно. Накинул петельку и шею свернул, а спортсмены уже могилку вырыли, у забора…

— А потом с какой радости всполошились?

— Так вы пожаловали… Да панама пропала.

«Идиот», — в очередной раз обругал себя Влад. Лошаков как он есть.

— Хорошо. Дальше что?

— В речку его… Хотите, к купальне проведу? Она у нас не хуже твоего бассейна, на десять персон…

— Потом отведешь… Хотя на кой ляд туда идти? Пусть эксперты собирают в пробирки. В саму купальню бросили?

— Рядом, понятно. К Гришке. Там же депутат купается.

— К какому еще Гришке?

— К братану нашему, с которым ты перетирал…

Так, очередная приятная неожиданность. Своим появлением он переправил на тот свет еще и охранника Гришу, на которого еще были надежды воздействовать в нужную сторону.

— Значит, покажешь потом место?

— А что ж не показать.

— Ладно. Называй меня товарищем капитаном, — Рокотов не без брезгливости протянул чушкарю ладонь. Тот вцепился в нее и чуть не поцеловал.

«Какой там чушкарь… Петухом был», — безнадежно подумал Влад.

…Весь их разговор записывался вмонтированным «жучком», который был настроен на тишайшую речь, вплоть до шепотной.

Консервировать особняк еще толком не начинали, и устройство оставалось в рабочем состоянии, скрытое от посторонних глаз в панели стены. Депутат не имел о нем ни малейшего представления. Он вообще не казался особенно просвещенной личностью.

Рокотов тоже не знал об устройстве, но догадывался, однако увлекся контактом и не спешил вычесывать микрофоны. Хотя урка раскрылся на сто процентов.

Вряд ли ему дадут сделаться двойным агентом — скорее, зачехлят. Или сделают, но будут гнать через него дезу, а они будут в курсе, что деза, и сориентируются наоборот…

— Веди-ка меня в царские палаты, — распорядился Влад. — Хочу посмотреть, как живут народные депутаты. Давно интересовался, да случая не было.

— Неплохо, неплохо живут, как положено по ранжиру…

Шныга послушно засеменил из гостиной, чуть расставляя ноги.

Рокотову приходилось сдерживать себя, чтобы не обогнать проводника, да не заработать пулю в череп от какого-нибудь безумного, схоронившегося снайпера. И Шныгу сберечь, он еще пригодится.

— Коротаев там побывал? — осведомился походя Влад. — Еще будучи зрячим?

— Где? — не понял гид.

— У хозяина в кабинете. Компьютер там есть?

— А как же не быть, — ответил Владимир Анатольевич с малопонятной гордостью, как будто компьютер принадлежал лично ему. — Конечно, есть.